О терпении и смирении. Смирение. Смирение и духовный рост

Надобно всегда терпеть все, что ни случилось, ради с благодарностью.

Наша жизнь – одна минута в сравнении с вечностью, и потому «недостойны, по Апостолу, страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим.8:18)

В молчании переноси, когда оскорбляет враг, и Господу открывай тогда сердце свое.

Когда кто-нибудь уничижает или отнимает твою честь, то всеми мерами старайся простить ему по слову Евангелия: «От взимающего твоя, не истязуй» (Лк.6:30).

Мы всегда и перед всеми должны уничижать себя, следуя учению святого Исаака Сирина: «Уничижая себя, и увидишь в себе славу Божию» (Прп. Исаак Сирин, Слово 57). Посему возлюбим смирение и узрим славу Божию, «ибо где произрастает смирение, там источается Божия слава» (Там же).

Не сущу свету, вся мрачна: так и без смирения ничего нет в человеке, как только одна тьма.

Как воск, не разогретый и не размягченный, не может принять налагаемой на него печати, так и душа, не искушенная трудами и немощами, не может принять на себя печати добродетели Божией. Когда диавол оставил Господа, тогда «Ангелы приступили и служили Ему» (Мф.4:11). Так, если во время искушений несколько отходят от нас Ангелы Божий, то недалеко и скоро приступают и служат нам Божественными помышлениями, умилением, услаждением, терпением. Душа, потрудившись, стяжает и прочие совершенства. Почему святой пророк Исайя говорит: «Терпящии же Господа изменят крепость, окрылатеют аки орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут» (Ис.40:31).

Так терпел и кротчайший Давид, ибо, когда Семей поносил его и метал на него камни, говоря:

«Изыди, изыди... мужу беззаконный», он не сердился, а когда Авесса, вознегодовав на сие, сказал ему: «Почто проклинает пес умерший сей господина моего царя?», он запретил ему, говоря: «Оставите его, и тако да проклинает, ибо Господь увидит и воздаст мне благое» (2Цар.16:7, 9–10, 12). Почему после и воспел: «Терпя потерпел Господа и внят ми и услыша молитву мою» (Пс.39:2).

«Сосуды скудельничи искушает пещь, и искушение человеческо в помышлении его» (Сир.27:5). Но «горе вам погубльшым терпение: и что сотворитé, егда посетит Господь?» (Сир.2:14).

Как чадолюбивый отец, когда видит, что сын его живет беспорядочно, наказывает его, а когда увидит, что он малодушен и наказание сносит с трудом, тогда утешает, – так поступает с нами и благой Господь и Отец наш, употребляя все для нашей пользы, как утешения, так и наказания, по Своему человеколюбию. И потому мы, находясь в скорбях, как дети благопокорливые, должны благодарить Бога. Ибо если станем благодарить Его только в благополучии, то подобны будем неблагодарным иудеям, которые, насытившись чудной трапезой в пустыне, говорили, что Христос воистину есть Пророк, хотели взять его и сделать царем; а когда Он сказал им: «Делайте... не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в животе вечнем» (Ин.6:27), тогда говорили Ему: «Кое убо Ты твориши знамение? Отцы наши ядоша манну в пустыни» (Ин.6:30–31). Прямо на таких падает слово: «Исповестся Тебе, егда благосотвориши ему, и таковой даже до века не узрит света» (Пс.48:19–20).

Что такое смирение? Однозначно ответить на этот вопрос удается не каждому. Несмотря на это, многие считают именно смирение основной добродетелью истинного христианина. Именно это качество Господь прежде всего ценит в человеке.

У некоторых может сложиться впечатление, что смирение человека приводит к нищете, угнетенности, подавленности, бедности, болезням. Они смиренно терпят свое нынешнее положение и надеются на лучшую жизнь в Царстве Бога. На самом же деле все это далеко не является смирением. Господь посылает нам трудности вовсе не для того, чтобы мы с ними мирились, а для того, чтобы мы их преодолевали. Принижение собственного достоинства, глупая покорность, угнетенность и подавленность - это скорее признаки лжесмирения.

И все же, что такое смирение?

Библейское смирение. Пример смирения

Библейская энциклопедия гласит, что смирение является гордости. Эта добродетель считается одной из основных в христианстве. Смирение человека состоит в том, что он во всем полагается на милость Господа и четко понимает, что без Него он не сможет ничего достигнуть. Смиренный человек никогда не ставит себя выше других, с радостью и благодарностью принимает только то, чем одаривает его Господь, не требует большего, чем ему полагается. предписывают эту добродетель всем истинным последователям Христа. Иисус проявил высшую степень смирения, полностью подчинившись. Ради всего человечества, Он терпел жуткие страдания, унижения и стяжания. Его распяли, но после воскрешения у Него даже не осталось и малейшей обиды на тех, кто это сделал, так как Он осознавал, что все это промысел Бога. Другими словами, христианское смирение человека проявляется в его полной зависимости от Господа и в реалистичном взгляде на свою сущность. В результате этого приходит истинное понимание того, что не следует высоко о себе мыслить.

Какова сущность смирения?

Что такое смирение? Этот вопрос постоянно задают духовным лидерам. Они же, в свою очередь, дают различные понимания этого определения, но сущность у всех одинакова. Некоторые утверждают, что смирение заключается в том, что человек сразу же забывает о сотворенных им добрых делах. Другими словами, он не приписывает себе результат. Другие же говорят, что смиренный человек считает себя последним грешником. Некоторые говорят, что смирение - это мысленное признание своего бессилия. Но это далеко не полные определения понятия «смирение». Более точно можно сказать, что это благодатное состояние души, настоящий подарок Господа. В некоторых источниках говорится о смирении, как о Божественном одеянии, в которое облеклась человеческая душа. Смирение - это таинственная сила благодати. Есть еще одно определение смирения, которое гласит, что это радостное, но в то же время печальное самоуничижение души перед Господом, другими людьми. Выражается оно внутренней молитвой и созерцанием своих грехов, всецелой покорностью Господу и усердным служением другим людям.

Смирение в жизни наделяет человека радостью, счастьем и вселяет уверенность в Божественную поддержку.

В чем проявляется зависимость от Господа?

Две составляющие в жизни человека дают понимание понятия «смирение». Значение первое - это зависимость от Бога. В чем же она проявляется? В Писаниях приводится пример, когда Господь называет богатого человека «безумцем». Легенда гласит, что однажды был богатый человек, у которого были большие запаса зерна и прочего добра. Он стремился еще расширить свои возможности для большего накопительства, чтобы впоследствии только и наслаждаться своими богатствами. Но Господь назвал его «безумцем», так как он заковал свою душу в рабство своего богатства. Господь сказал ему, что же делать он будет с этим накопленным, если сегодня же он утратит свою душу? Плохая участь ждет тех, кто копит блага ради своего наслаждения, а не для Господа. Современное положение богатых людей таково, что они хотят безраздельно наслаждаться своими богатствами, считая, что всего они добились сами, и что Господь здесь не причем. Это настоящие безумцы. Никакое богатство не сможет уберечь человека от трудностей, страданий и болезней. таких людей напрочь опустел, и они совершенно забыли о Боге.

Библейская история

Есть еще одна история, которая учит смирению. Однажды Господь предложил богатому благочестивому юноше раздать все его богатство нищим и отправится вместе с Ним, дабы иметь настоящие сокровища в Царстве Небесном. Но юноша не смог так поступить из-за своей привязанности к имуществу. И тогда Христос сказал, что очень сложно богатому человеку войти в Царство Божье. Его ученики изумились такому ответу. Ведь они искренне считали, что богатство человека - это, наоборот, Божье благословение. Но Иисус сказал противоположное. Дело в том, что материальное процветание действительно знак одобрения Господа. Но человек не должен впадать в зависимость от своего богатства. Это качество - полная противоположность смирению.

Правдивость к самому себе

Сила смирения увеличивается, если человек адекватно оценивает себя и ставит себя в правильное положение. В одном из стихов Священного Писания Господь призывает людей не думать о себе высоко. О себе самом необходимо думать скромно, полагаясь на веру, которой наделил всех людей Господь. По отношению к другим не следует высокомудрствовать и о себе не стоит мечтать.

Чаще всего человек смотрит на себя через призму своих достижений, что автоматически вызывает проявление гордыни. Материальные мерки, такие как количество денег, образование, положение являются не теми средствами, которыми должен оценивать себя человек. Все это далеко не говорит о духовном положении. Следует знать, что именно гордыня лишает человека всех божественных благодатей.

Апостол Петр сравнивает смирение и скромное отношение к себе с красивой одеждой. Говорит он также о том, что Господь не признает гордецов, но смиренных одаривает Своей благодатью. В Писаниях упоминается слово «смиренномудрие», которое подчеркивает скромность мышления. Те же, кто превозносят себя и думают, что что-то представляют из себя, не связывая это с Господом, находятся в сильнейшем заблуждении.

Принимать все как есть

Смирение является прародителем ответственности. Сердце смиренного человека принимает любую ситуацию и со всей ответственностью старается ее решить. Человек, обладающий смирением, всегда осознает свою Божественную природу и помнит, откуда и зачем он пришел на эту планету. Смирение души означает полное принятие Господа в своем сердце и осознание своей миссии, которая заключается в непрерывной работе над своими качествами. Смирение помогает человеку искренне служить Господу и всем живым существам. Смиренный человек искренне верит в то, что все, что происходи в этом мире - происходит по Божественной воле. Это понимание помогает человеку всегда сохранять мир и спокойствие в душе.

В отношении с другими людьми смиренный человек никогда не оценивает, не сравнивает, не отрицает и не игнорирует природу другого человека. Он принимает людей такими, какими они есть. Полное принятие - это осознанное и внимательное отношение к другому. Принимать все как есть необходимо не умом, а душой. Ум постоянно оценивает и анализирует, а душа - это глаз самого Господа.

Смирение и терпение - понятия очень близкие между собой, но все же имеют различную трактовку.

Что такое терпение?

На протяжении всей жизни человеку приходится испытывать не только радостные переживания. В его жизнь приходят также и трудности, с которыми необходимо сначала смириться. Не всегда эти трудности можно преодолеть в короткие сроки. Для этого и необходимо терпение. Смирение и терпение - истинные добродетели, которыми наделяет человека сам Господь. Иногда говорится о том, что терпение необходимо для того, чтобы сдерживать негатив. Но это неправильно. Терпеливый человек ничего не сдерживает, он просто принимает все спокойно и даже в самых сложных ситуациях сохраняет ясность ума.

Истинное терпение проявлял сам Иисус Христос. Также Христос Спаситель - настоящий пример истинного смирения. Ради высшей цели, Он терпел преследования и даже распятие. Гневался ли он когда-нибудь, желал ли зла кому-нибудь? Нет. Так и человек, следующий заповедям Господним, должен безропотно терпеть все трудности на своем жизненном пути.

Как терпение связано со смирением?

Что такое смирение и терпение было описано выше. Связаны ли между собой эти два понятия? Между терпением и смирением существует неразрывная связь. Суть их одна. Человек пребывает в мире и внутри ощущает также мир и спокойствие. Это не внешнее проявление, а внутреннее. Бывает такое, что внешне человек кажется спокойным и удовлетворенным, но внутри него бушует негодование, недовольство и гнев. В этом случае, ни о каком смирении и терпении речь не идет. Скорее это лицемерие. Смиренному и терпеливому человеку ничего не может препятствовать. Даже самые большие трудности такой человек преодолевает легко. Как два птичьих крыла связаны между собой смирение и терпение. Без смиренного состояния невозможно терпеть трудности.

Внутренние и внешние признаки смирения

Лучше всего понятие «смирение» раскрывается в трудах преподобного Исаака Сирина. Не так просто разграничить внешние и внутренние аспекты смирения. Так как одни вытекают из других. Все начинается с внутренней жизни, мира внутри. Внешние действия являются лишь отражением внутреннего состояния. Конечно, сегодня можно увидеть много лицемерия. Когда внешне человек кажется спокойным, но внутри у него бушую страсти. Не о смирении здесь речь идет.

Внутренние признаки смирения

1. Кроткость.
2. Собранность.
3. Милосердие.
4. Целомудрие.
5. Послушание.
6. Терпение.
7. Бесстрашие.
8. Стыдливость.
9. Благоговение.
10. Внутренний покой.

Последний пункт считается основным признаком смирения. Внутренний покой выражается в том, что у человека полностью отсутствует страх перед житейскими трудностями, но присутствует уверенность в Божьей благодати, которая будет всегда защищать его. Смиренный человек не знает, торопливость, смущение и спутанные мысли. Внутри него всегда покой. И даже если небо упадет на землю, смиренный человек даже не испугается.

Важным признаком внутреннего смирения можно назвать голос совести человека, который говорит ему, что Господь и другие люди не виноваты в неудачах и трудностях, встречаемых на жизненном пути. Когда человек в первую очередь предъявляет претензии к себе - это и есть настоящее смирение. Обвинять в своих неудачах других или еще хуже Господа - это высшая степень невежества и жесткости сердца.

Внешние признаки смирения

1. По-настоящему смиренный человек не испытывает интереса к различным мирским утешениям и развлечениям.
2. Он стремится поскорее удалиться из шумного суетливого места.
3. Смиренному человеку не интересно бывать в местах большого скопления людей, на собраниях, митингах, концертах и прочих массовых мероприятиях.
4. Уединение и безмолвие - основные признаки смирения. Такой человек никогда не вступает в споры и конфликты, не бросает лишних слов и не вступает в бессмысленные беседы.
5. Не имеет внешнего богатства и большого имущества.
6. Настоящее смирение проявляется в том, что человек о нем никогда не говорит и не ставит напоказ свое положение. Свою мудрость он прячет от всего мира.
7. Простая речь, возвышенное мышление.
8. Не замечает недостатков других людей, но всегда видит достоинства каждого.
9. Не склонен слушать то, что его душе не угодно.
10. Безропотно переносит обиды и унижения.

Смиренный человек ни с кем себя не сравнивает, но всех считает лучше себя.

Схиархимандрит Иоанн учит: «Христианское смирение - это проявление силы человеческого духа». Победить эту силу ничто не может.

Кто носит в себе такое смирение, какое носили преподобный Серафим, святой праведный Иоанн Кронштадтский, преподобный Амвросий Оптинский и сам схиархимандрит Иоанн, - тот проявляет не слабость духа, а его величие и красоту.

Старец дает удивительно точное, емкое и редкое определение смирения: «Смирение - это способность видеть истину».

Учение схиархимандрита Иоанна о смирении занимает одно из центральных мест в его трудах. Оно ярко свидетельствует о том, что автор сам имел эту великую добродетель.

Батюшка и духовных чад прежде всего приводил к смирению. Их жизнь под его руководством была всегда направлена на борьбу человека с гордостью.

Он учил, что если в основании греха прародителей лежала гнусная и мерзкая гордость и неотделимое от нее своеволие, то в основании новой благодатной жизни во Христе должно лежать диаметрально противоположное начало - смирение. Следовательно, от стремления человека к смирению или гордости зависит его близость к Богу или удаление от Него.

Отец Иоанн говорил: «Смирение делает людей святыми, а гордость лишает их общения с Богом».

Он учит, что в деле нравственного совершенствования главное внимание необходимо сосредоточивать на воспитании смирения, которым приобретается полное внутреннее удовлетворение и покой души при любых жизненных обстоятельствах. Пока человек не смирится - не успокоится. «Гордая и надменная душа ежеминутно терзает себя волнением и беспокойством, а душа, которая воплотила в себе Христово смирение, постоянно ощущает Бога, через это она имеет в себе великий покой» («Проповедь о смирении»).

Он говорил: «Смирение никогда не падает, гордость - дверь врагу».

Смиренный человек всегда и всем доволен. Старец наставлял человека, который завидовал другим: «А ты говори: “И пусть другим больше, и пусть другим лучше, а мне довольно того, что есть...”». Эти слова доставляли мир душе.

Батюшка указывает, что смирение имеет Божественное происхождение, поскольку начало свое имеет от Христа и называя эту добродетель небесным даром, призывает всех стяжать в своей душе это «небесное благоухание» («Проповедь о смирении»).

В своих письмах старец так пишет о великом значении смирения и деле спасения: «...Более всего облещися подобает нам в Христово смирение. Эта последняя добродетель нам настолько необходима и нужна в земной жизни, - как воздух или вода для тела. Без нее мы не сможем правильно шествовать по спасительному Христову пути. Пусть в нашем сердце постоянно звучат слова Христа Спасителя: Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душим вашим. “Если мы приобретем эту добродетель, то с ней и умирать будят не страшно”».

На вопрос о том, что такое смирение, батюшка однажды дал такой простой ответ: «Смирение значит: ругают, а ты не ругайся, молчи; завидуют, а ты не завидуй; говорят лишнее, а ты не говори; считай себя хуже всех».

Батюшка учил, что смирение все может выровнять. Когда в жизни человека что-нибудь не ладилось, старец говорил ему: «Смиряйся побольше - и все устроится». Или: «Все будет хорошо - не отчаивайся. Смирения только побольше». «Устроишь внутреннее, и внешнее устроится».

Духовная дочь жаловалась: «Батюшка, у меня внутреннее напряжение».

«Надо во всем всегда полагать себя очень грешной. Думать: “Какие раньше люди были! Тогда и напряжение пройдет”», - был его oтвет.

Он считал смирение действенным орудием в борьбе с духами злобы. В одном из писем старец писал: «Злой дух со своими полчищами предлагает нам свои злочестивые планы, мы же, в свою очередь, принявшие их, уходим на страну далече.

Единственными средствами освобождения от тиранства лишни диавола и распознания его злого умысла являются смирение, то есть своего ничтожества, и молитва. Это - два крыла, могущие вознести на небо каждого христианина.

Кто упражняется в этих двух добродетелях, тому нетрудно бывает возлететь, возвыситься и соединиться с Богом в любую минуту своей жизни. И даже тогда, когда нам кажется, что мы оставлены и людьми, и Богом и что ад вот-вот готов поглотить нас, - то и тогда эти две добродетели, подобно обоюдоострому мечу, невидимо для нашего взора поразят и удалят от нашей души все супротивные силы. Дай Бог, чтобы Христово смирение и молитва постоянно пребывали в нашем сердце; только в таком состоянии мы будем распознавать внушения злого духа и подвизаться против него».

Исключительно важное значение смирения, по мысли отца Иоанна, состоит в том, что оно является стимулом духовного роста человека, ведущим к высотам нравственной чистоты и богоуподобления. Действительно, стремление к исправлению своих недостатков и порочных наклонностей, стремление стать лучше, совершеннее может возникнуть только у того, кто глубоко осознал свою греховность и духовную нищету. В лекциях по Пастырскому богословию отец Иоанн приводит слова святителя Феофана Затворника о ревности ко спасению, стремлении к исправлению: «Есть ревность - все дела идут стройно, всякий труд не в труд; не станет ее - не станет ни сил, ни труда, ни порядка; все приходит в расстройство». Далее святитель Феофан указывает, что только смирение дарует человеку такую ревность. Таким образом, раскрывая святоотеческое учение о смирении, отец Иоанн основополагающий вывод: без смирения немыслимо и само духовное совершенствование христианина.

Смирение служит наилучшим путем к стяжанию благодати. В проповеди о смирении отец Иоанн говорил: «Через сознание своей греховности, своего ничтожества мы получаем благодать Святого Духа... Смирение делает нас носителями благодати, исцеляющей и укреплящей для святой жизни. Оно оправдает нас пред Богом и приведет в Царствие Небесное».

Батюшка учил, что смиренное устроение души обнаруживает себя в отношении человека к Богу и ближнему. Смиренный человек глубоко сознает, что он сам по себе ничего не значит, ничего доброго сделать не может, а если и делает что-то доброе, то только с помощью Божией, Его силой и любовью.

Когда отца Иоанна спрашивали: «Как смириться?» - он отвечал: «Считай, что сам здесь ничего не можешь, только Господь». Во взаимоотношениях с окружающими людьми смиренный человек видит только свои пороки, сознает себя грешнее других и всегда готов оказать каждому свое внимание и любовь. Батюшка, бывало, скажет: «Смиряйся!» Спросишь: «А как?» - «Считай, что все от Бога. Думай: “Я хуже всех, все лучше меня”. И даже хуже всякого животного считай себя». Свои наставления отец Иоанн основывает на учении святых отцов. Например, преподобный Варсонофий Великий учит: «Должно считать каждого человека лучше себя. “Должно считать себя ниже всякой твари”».

Батюшка обращал особое внимание на то, есть ли в душе стремление услужить ближнему. Он говорил: «Если чувствуется желание всем услужить, то это начаток вечной жизни... А если злоба в душе, холодность, то надо идти в храм, каяться, исповедаться... Смиряться, укорять себя...»

По мысли отца Иоанна, пробным камнем для смирения человека являются обиды, причиненные ему другими людьми, и различного рода поношения. Батюшка учил, что истинное смирение должно проявляться в терпеливом перенесении обид и укоризн, так как смиренные считают себя достойными всяких унижений.

Одна почтенная монахиня говорила что-то батюшке о своей обиде. Батюшка ей ответил: «Что ты? Разве можно? Монаху никак нельзя обижаться. Это как весы: где мир - там ангелы, а где злоба, обида, зависть - бесы. Раньше даже в малом этого не допускалось. Это теперь, как говорят: “На безрыбье - и рак рыба”, - а раньше настоятель проклял бы, если бы монах такое себе позволил. На малость нельзя допускать к себе обиду! На себя смотри: “Что я? - Как гриб гнилой, как яма помойная”, - и так каждое утро повторять и на каждый час. У нас одно утешение, - мягко, ласково, нараспев говорил батюшка, иногда покачивая головой в такт словам, - никого не осуждать, никому не досаждать, и всем - мое почтеньице». Много, много раз повторял: «Все, как Ангелы, - я хуже всех. Так говори и успокоишься».

Батюшка еще долго говорил с этой монахиней, а когда она уходила, мягко повторял: «Говори себе все время: “Я - грешница больше всех; на кого мне смотреть - сама-то я хуже всех”. Только так и успокоишься».

В своих письмах батюшка писал: «Постараемся возлюбить всех своих обидчиков как своих благодетелей». Духовная дочь старца рассказывала: «Однажды после службы батюшка долго со мной разговаривал. Он сказал, что во мне нет ничего христианского, так как не могу стерпеть обиды, только все внешнее. Надо с обидевшим тебя человеком разговаривать как ни в чем не бывало. Надо пить напиток осуждения. Это очень полезно.

Надо смирять свою гордыню. Другого пути в Царствие Божие нет. Сказал, что камешки на берегу моря гладкие потому, что трутся друг о друга, особенно во время бури. А иначе камень будет очень острый. Так и мы должны: ударили по одной щеке, подставь другую. Отняли верхнюю одежду, отдай нижнюю. Тихон Задонский святой человек был, епископ, а однажды подошел к нему один монах и вдруг ударил по щеке, потом - по другой. А святой Тихон поклонился ему в ноги, поблагодарил его и сказал: “Я этого достоин”. В жизни будет очень много таких ситуаций, надо все побеждать смирением, иначе будешь невенчанной мученицей».

Батюшка призывал своих духовных чад стяжать истинное смирение, которое заключается в том, чтобы не только в словах, в делах и мыслях, но и в сердце всегда считать себя хуже всех.

Как же приобрести эту столь необходимую добродетель?

Ответ на этот вопрос также находим в наставлениях отца Иоанна.

Путь к смирению открыт всякому. Когда духовные дети отца Иоанна говорили ему: «Не могу [смиряться, исправляться]», батюшка твердо отвечал: «Можешь! Начинай с сегодняшнего дня. Человек все может с помощью Божией, если захочет. Вон чего люди достигали!». Но стяжание смирения - это длительный процесс, требующий целенаправленной деятельности всех душевных сил человека. И эта деятельность прежде всего должна быть направлена к самопознанию. Батюшка приводил слова святителя Тихона Задонского, который называл самопознание началом спасения.

Человек, стремящийся ко смирению, должен быть внимательным к своим действиям и поступкам и так будет познавать свою нравственную испорченность и греховность. От этого познания в душе и рождается смирение. Один человек говорил старцу:

Батюшка, мне хочется много знать: и историю, и литературу, и математику; во все стороны тянет.

Познай самого себя. Молись. За многим погонишься - малое потеряешь. Как легко враг тебя ловит. Все равно чем - главное увлечь, отвлечь от Бога. Что он, дурак, что ли, не знает, какую тебе конфетку подсунуть?

Когда батюшку спрашивали: «Как мне спастись?», старец отвечал: «Это трудное дело, надо свое место увидеть, свои грехи, состояние, где находится человек».

Смирение, самоукорение.

Да уж сколько лет, батюшка, говорю себе: «Я - хуже всех», - и во все ямы помойные смотрю, говоря: «Я - как ведро помойное».

Это все на словах, а надо на деле.

В своих письмах старец желал: «Да умудрит тебя Господь и поможет прежде всего увидеть свои грехи...». Батюшка учил, что при искреннем смирении рождается правильный образ мыслей. Старец, имея обильный дар рассуждения, показывал ученикам, как стяжать начаток этого дара, ибо, по слову преподобного Иоанна Лествичника: «Рассуждение в новоначальных есть истинное познание своего устроения душевного», - к чему и приводил людей батюшка.

Оптинский старец Макарий писал, что Господь смотрительно попускает человеку впадать в страсти, чтобы более почувствовал свою гнусность и имел в помысле, что он хуже всех тварей.

Отца Иоанна однажды спросили: «Батюшка, а если сильно падет человек, может ли восстать?

Да, - твердо сказал батюшка, - и после падения какие светила были! Это тоже Господь попускает, чтобы человек чему-нибудь научился».

Батюшка для стяжания смирения развивал в своих чадах самоукорение, чтобы за все себя укоряли и не слагали вину на других.

Каждый на всю жизнь запомнил основное батюшкино наставление, произносимое им с исключительным чувством смирения: «Все - как Ангелы, я - хуже всех».

Он приучал, чтобы каждый, обращавшийся к нему, думал так о себе постоянно, но особенно в общении с людьми.

Вот еще некоторые его наставления:

«Самое верное - считай себя хуже всех».

«Поставь себя на последнее место. Ломай себя».

«Важно смиряться: “Я хуже других”. Кто здесь смирится, тот возвеличится».

«Осуждай себя и спокойна будешь».

«Надо думать всегда: “Я как помойная дыра, все осквернено, хуже всех”».

На вопрос: «Как смиряться?» - батюшка отвечал: «Себя укоряй. Когда другие укоряют, соглашайся. Считай себя хуже всех...». «Смотри почаще в помойное ведро, и ты - такая же...»

Более того, отец Иоанн не только призывает укорять себя, но и называет страшным такое душевное состояние, при котором человек не считает себя хуже других людей.

Так, в проповеди «О чудесном улове рыбы» он говорил: «Очень часто мы по своему самолюбию считаем себя не хуже других людей и по этой причине стремимся извинить себя, оправдать свои греховные дела, хотя в нашей душе скрываются и действуют различные похоти и страсти. Да сохранит Господь каждого из нас от такого страшного состояния».

Одного семинариста, которому трудно было жить в комнате с другими студентами, батюшка спросил после летних каникул:

Что это ты два дня как приехал, а ходишь, как мертвый? С кем хоть живешь?

Нас четверо в комнате.

Помни: «Все, как Ангелы, я - хуже всех». Будешь так думать, все мило сердцу будет. Когда пришли твои соседи, что делают - не твое дело. Иначе и в доме Божием будешь жить, а Бога не увидишь. И еще помни: тело... в землю пойдет, главное - дух бодрым держать!

Многим новоначальным как пример самоукорения батюшка приводил кожевника из древнего сказания (из «Отечника» святителя Игнатия Брянчанинова). Однажды Антоний Великий во время молитвы услышал глас: «Антоний! Ты еще не пришел в меру кожевника из Александрии». Услышав это, старец поспешно пошел в Александрию. Кожевник очень удивился, увидев у себя преп. Антония. Старец спросил кожевника о его делах. Тот отвечал: «Не знаю за собой, чтоб я сделал когда-либо или что-нибудь доброе. Поэтому, вставая рано утром, прежде чем идти работать, говорю себе: “Все спасутся, один я погибну”. Эти же слова все время повторяю в сердце моем». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие, а я, хотя всю жизнь мою провожу в пустыне, не стяжал духовного разума».

Батюшка приучал всегда вину брать на себя, даже если и не виноват. Так, преподобный Варсонофий учит: «Если и обвинит тебя старец в том, в чем ты не виноват - радуйся: это весьма тебе полезно; если и оскорбит тебя, потерпи: Претерпевый бо до конца, той спасен будет» (Мф. 10, 22). Он говорил: «Всегда себя нужно обвинять, а то исповедуешь - все им другой виноват...».

Иногда батюшка испытывал, проверял человека, действительно ли он считает себя виноватым. Так, одна духовная дочь покаялась батюшке в грехе. Он спросил: «Ну, и кто виноват?». Она ответила:

Я виновата.

Ну, почему ты виновата? Там же и другие были, - мягко, будто не думает, что она виновата, сказал батюшка.

Конечно, я. Про других я не знаю, я одна виновата.

Несколько раз переспрашивал ее батюшка, но она действительно (по молитвам старца. - Я. М.) только себя считала виноватой.

Старец прививал человеку сознание своей немощи. Духовная дочь сказала о своем грехе:

Батюшка, я больше так не буду.

Так нельзя говорить, а то враг искусит.

Во! - батюшка поднимает палец. - Конечно, нельзя.

Помолитесь, чтобы мне не делать.

Молимся, а то, что бы было.

Батюшка учил, что нельзя ограничиваться одним желанием стяжать смирение, не прибегая при этом к внешним средствам и способам.

Однажды старца спросили: «Батюшка, вот в “Отечнике” сказано: “...Если нет в душе смирения, смиряйся телесно”, - как это?».

Когда ругают - не противоречь. Надо сеять каждый день.

Да что же я могу посеять?

Терпи, когда ругают.

Батюшка опытно учил своих чад смирению. Однажды молоденькая девушка, недавно пришедшая к батюшке, в разговоре с другими стала рассказывать о тех чудесах, которые она слышала о батюшке. Другая духовная дочь остановила ее и сказала: «Все это так, но в “Лествице” сказано: “Ищи старца... могущего уврачевать от духовной надменности”. Вот батюшка нас и врачует, а это большая редкость».

Святые отцы учат, что мало знать о смирении и самоукорении, но необходимо применять это все во всех случаях повседневной жизни. Преподобный авва Дорофей говорит: «Для приобретения смирения недостаточно одного самоуничижения, но нужно перенести и внешние поношения, и досады от людей».

Основываясь на учении святых отцов, схиархимандрит Иоанн говорил: «Унижения и поругания нам необходимы»; «Унижение - это хорошо».

Монахиня Акилина, алтарница Академического Покровского храма, духовная дочь старца, просила: «Батюшка, помолитесь за меня!» Старец отвечал: «Ты что думаешь, духовник нужен только, чтобы молиться? Нет, но чтобы и наставлять, и ругать».

Св. Иоанн Лествичник учит: «Смирение показывает не тот, кто сам себя осуждает, но кто принимает укоризны от других».

Прочитав об этом по указанию старца, один человек спросил:

Батюшка, почему Вы меня не ругаете?

Всему свое время.

Через несколько лет, когда батюшка стал часто и сильно его укорять, он уже спрашивал:

Батюшка, ну что Вы меня все время ругаете? Вы хоть скажите, за что? Я же все равно не понимаю.

Тебе и не надо понимать. Другим-то побольше достается.

Простите, виноват.

Вот, вот, это - начало.

Батюшка постепенно приучал каждого в ответ на обличение искренно говорить: «Виноват, батюшка, простите». Услышав эти слова, он иногда говорил: «С этого начинай!», как сказано у святых отцов: «Прежде всего, нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовым на каждое слово, которое слышим сказать: “Прости”».

Одна духовная дочь старца рассказывала, что, когда бы она ни приехала, он всегда ее укорял за то, что приехала не вовремя, пока она не научилась на все говорить: «Простите». «Приезжаю, батюшка в ризнице как бы насмешливо-презрительно спрашивает:

Ну что хоть ты ездишь, что тебе в Москве не сидится, что хоть тебе надо?

Хотела причаститься.

Что хотят, то и делают, когда хотят - тогда и приезжают. Что это ты вздумала причащаться, что это тебе в голову пришло?

Я уже месяц не причащалась.

Что вздумала сегодня приезжать? Времени нет. Ведь у меня и студенты, и лекции, вот сейчас проповедь писал. Если б ты была одна, ну, тогда еще... А так ведь выйти нельзя: то один, то другой.

Ну скажите мне день, когда можно приезжать, назначьте хоть раз в месяц.

Горе с вами, не понимают. Времени нет.

Может быть, завтра или потом когда-нибудь?

Завтра некогда.

Батюшка встает и идет исповедовать.

Иду за ним уже тихо плача, так как душа раскаялась, чувствую себя во всем виноватой, как маленький виноватый ребенок, перед батюшкой. Так постепенно привыкла просить прощения и считать себя во всем виноватой и все укоры заслуженными».

Воспитывая в людях безгневие и смирение, старец часто умышленно делал выговоры.

Например, духовная дочь привезла батарейки.

Батюшка строго спрашивает:

Ты почему мало купила?

Вы так сказали.

Кто так мало покупает? Покупать - так покупать. Почему только плоские? Надо было и круглые.

Сказали, только плоские.

Разве я тебе о круглых не говорил? Вот юродивая.

Учил батюшка духовной жизни всегда на примерах.

Духовная дочь отца Иоанна, работавшая в храме (в ее обязанности входило убирать ризницу), рассказывает: «Как-то я навела порядок в ризнице (не успела только вынести корзину с мусором) и про себя подумала: “Батюшка придет и похвалит за чистоту”». Но каково же было мое удивление, когда я после обеда пришла в ризницу, за рабочим столом сидел батюшка, а на полу и на столах был разбросан мусор из корзины.

Батюшка строго спросил меня, почему я ничего не убрала. Я ничего не могла понять, быстро убрала и машинально попросила прощения. Через несколько минут, немного успокоившись, я спросила: «Батюшка, какой смысл и есть ли от этого польза - просить прощения, если я не чувствую себя виноватой?»

Батюшка ответил: «Пусть сегодня ты не виновата, но вспомни, разве не бывало так, что ты на улице бросала ненужные бумажки, или дома не убирала за собой. Вот за это и проси прощения. Всегда, когда за что-нибудь ругают, нужно искать причину своей виновности, если не теперь, то за прежние грехи».

Батюшка часто в разговорной речи употреблял образные выражения:

«Живешь, как отживаешь».

«Вместо головы - болван».

«Грешить ты мастер».

«Толку с тебя никакого нет».

«Умрешь с таким народом».

«Эх ты, чудило». «Чудак, чудачка».

«Девка юродивая».

Иногда старец в разговорной речи использовал резкие слова. Но духовная их сила была столь велика, что люди не только не обижались, но и получали через его наставления великую духовную пользу. Одному студенту говорил: «Помнишь, как у аввы Дорофея сказано? Так и тебе - один камень положишь, а ты 5 снимешь, и так все время. Все сидишь на пепелище. Начинай исправляться с сегодняшнего дня».

Человек ходил за батюшкой, просил поисповедовать, потом ушел в храм, вскоре его позвали. Батюшка говорит: «Где ты ходишь, то под ногами мешаешься, а когда надо, так нет его, что ты хочешь?».

Одной духовной дочери, стоявшей перед ризницей и боявшейся подойти к старцу, он, проходя мимо, сказал: «Ну что ты здесь торчишь? Что выставилась? Что тебе надо?» Другой, рассказывавшей батюшке, что многие обращаются к ней за советом, старец ответил: «Сама-то, невыпеченный пирог, - заплесневела вся». Третьей говорил: «Какая ты бестолковая, недоученная, недоделанная».

Батюшка учил принимать обличения и не смущаться. Одному человеку он говорил: «Душа не терпит твоя укора, очень внутренне смущается. Будь простым, и напряжение пройдет, а это значит: “Я хуже всех, всем должен, какое могу добро делать, всем - мое почтеньице”».

Батюшкины обличения помогали выявить внутреннее состояние: на самом ли деле человек считает себя грешным, достойным любого уничижения, или возмутится, поропщет.

Преподобный Варсонофий Великий учит: «Писание говорит: Виждь смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18) Итак, кто соединяет смирение с трудом, тот скоро достигает цели. Имеющий смирение с уничижением тоже достигает, ибо уничижение заменяет труд».

Отец Иоанн сам в одном из писем объясняет, почему так необходимы людям уничижения, обличения, а не только проявления любви. Он пишет настоятельнице монастыря: «Что касается N, то мое благословение Вам и Божие поступать с ней построже и не покрывать ее самоволие и явное греховное житие, но запрещать и отсекать все греховное строгостью... Потому что ее действиями могут соблазниться многие и погибнуть, а мы с Вами дадим ответ пред Богом. Вспомните св. Иоанна Предтечу Господня, который постоянно обличал (Выделено мной. - Н. М.) даже царя, говоря: “Недостойно иметь тебе жену Филиппа брата твоего”. И это нужно потому, что такие люди уже бывают неспособны прийти в чувство от кротких слов или проявленной к ним любви.

От этого они еще хуже становятся и грешат открыто и нагло. Вот почему мы должны поступать с такими людьми подобно врачу, применять операционный нож для удаления злокачественной болезни. Безусловно, операция без боли не проходит, но зато посредством ее сохраняется жизнь человека, а ведь здесь речь идет о бессмертной душе».

Преподобный Иоанн Лествичник учит: «Если кто отвергает от себя праведное или неправедное обличение, тот отвергается своего спасения, а кто принимает оное со скорбью или без скорби, тот скоро получит прощение согрешений».

Этим-то спасительным путем обличений вел многих духовных чад отец Иоанн.

Игумен Марк (Лозинский), близкий духовный сын батюшки, говорил старцу: «Ты меня столько ругаешь, я, наверное, святым буду». Ощупывал руками голову и, шутя, спрашивал: «Посмотри, у меня нимба еще нет? Я еще не святой?»

Чтобы хотя отчасти представить образ действий старца, приведем еще несколько конкретных примеров из его бесед с разными духовными детьми.

Человек входит в ризницу. Батюшка строго:

Ну что у тебя, быстро говори.

У меня старый грех, который меня сейчас мучает.

У тебя новых грехов не счесть. Старый! - с усмешкой говорит батюшка. - Душа так и липнет к греху, не можешь мимо пройти.

Болезненная девушка после отпуска говорит: «Батюшка, я отдохнула. Сейчас вроде крепче себя чувствую». Старец отвечает:

Да, крепче. Набралась вся греха, вот и крепче.

Юноша после батюшкиных укоров говорит:

Я переживаю, больно, что я хуже N.

Ты не только его хуже, ты всех хуже. Все, как Ангелы, а мы что с тобой?

В другой раз этому же человеку на такие его слова батюшка дает другой ответ (в зависимости от состояния души человека):

А ты старайся не отставать, старайся тоже лучше становиться.

Одна миловидная девушка говорит батюшке о своем тщеславии. Он строго:

Да ты на себя-то посмотри, иные люди хоть внешне хороши - лицо, фигура. А ты же просто, как обезьяна какая. Чем нам с тобой тщеславиться? Напоминает ей басню Крылова «Зеркало и обезьяна».

К батюшке начал ходить молодой человек, самолюбивый, тщеславившийся своими знаниями, мыслями. Старец всегда разговаривал с ним строго, высмеивал его мысли, особенно те, которым тот верил и считал правильными. Наконец, человек не выдержал и сказал: «Батюшка, Вы совсем меня не любите, даже и не помните обо мне, и мать моя мне также говорит».

Батюшка серьезно ответил: «Не за что любить, тут с грехами твоими надо бороться, а не любить. А матери скажи: “Я батюшке не нужен, а вот он мне нужен всегда, чтобы посоветоваться”». Как ни странно, именно эти строгие слова как бы открыли истину человеку и крепко привязали к старцу. Он рассказывал, что после этих слов почему-то чувствовал в сердце радость: какой батюшка близкий, родной, как о нем заботится. Суровое слово старца побудило молодого человека предать себя ему в полное послушание и оставить свои мысли.

Благочестивая девушка из строгой семьи, прочитала по совету старца книгу аввы Дорофея. Узнав из нее, что терпение укоров приводит к смирению, подумала, что батюшка ее просто так ругает, не за дело. Она поехала к старцу и сказала:

Батюшка, у меня помысл, что Вы меня иногда не за дело ругаете, а так - для смирения.

Батюшка (резко):

Это враг тебя сбивает. Кто это будет без дела ругать? А в тебе, вон, мусора сколько. Пьяная вся от страстей!

Эти слова поразили и отрезвили девушку, которая до сих пор в глубине души считала себя хорошей, живущей по заповедям (никому плохого не делала, никого не обижала, в храм ходила и т. п.). Заставили глубоко заглянуть в свое сердце и начать с батюшкиной помощью борьбу с внутренними страстями. Впоследствии она говорила, что после этих слов у нее появилось большое желание и стремление познать себя, увидеть внутреннее состояние души и очиститься. Так батюшка возродил ее к духовной жизни.

Духовная дочь старца летом отдыхала у верующей благочестивой пожилой женщины Ф. Вернувшись, она сказала батюшке:

Батюшка, мне скучно было и неполно как-то с Ф.

Это от того, что греха не было, был бы враг - было бы лестно. Он бы подсыпал остроты.

Молодой человек, решив, что батюшка не так ведет его, не понимает его «тонкую натуру», приехав к старцу, сказал:

Батюшка, у Вас есть время? Я серьезно хочу поговорить.

У тебя всегда так: важную вещь несерьезной почитаешь, а как пустяк - так и серьезно.

Эти слова смели с души юноши всю внутреннюю шелуху и он смиренно исповедал старцу свои помыслы, уже одного себя только считая виноватым.

Батюшка наставлял человека:

Ты должен гнать все греховные мысли.

Да я, вроде, гоню.

Одну прогонишь, пять призовешь. Вот какой ты.

Человек спрашивает:

У тебя видимой полно.

Человек зашел в ризницу и просит:

Батюшка, помогите мне устроить мою личную жизнь.

За тебя простыми руками не возьмешься, надо рукавицы надевать. А устраивать жизнь надо. Погоди, поговорим еще с тобой...

Человек жалуется:

Батюшка, мама очень сильно меня ругает.

Смиряйся, говори: «Так все и есть, как она говорит».

Когда батюшка ругал кого-либо, то иногда говорил:

«Ты дождешься, ты у меня дождешься. Получишь по полной программе (или: “Спущу на всю катушку”)».

Эти слова пробуждали в людях страх Божий. Один человек вспоминал: «Самое сильное чувство, которое у меня было рядом с батюшкой, - это чувство, что тебя насквозь видно: душевное состояние, мысли, и благоговение; еще страх, что все грехи мои - это не безнаказанно. Душа стремится к батюшке и хочет ему все мысли сказать, но иной раз так страшно, что обойдешь ризницу далеко кругом, лишь бы батюшке на глаза не попадаться, а в голове все его слова: “Будь внимателен! Толку с тебя никакого нет. Не теряй время, спасайся!”»

Батюшка не допускал и малейшего самомнения в человеке.

Его духовная дочь рассказывает: «Как-то монахиня Серафима послала меня за малиной, мне удалось купить крупные, отборные ягоды. Прихожу, батюшка выходит навстречу:

Ну, ты что путешествуешь? Что там у тебя?

Да какая же это малина? Это не малина!

И уходит.

Я со страхом, что купила какую-то непонятную ягоду, да еще и батюшке ее принесла, подхожу к матушке Серафиме и спрашиваю:

Батюшка сказал: “Это не малина”. А что это?

Малина, деточка, малина. Это он так, чтобы не думала, что угодила».

В другой раз эта же девушка говорит батюшке:

Я вчера ехала в электричке и читала книгу о постриге монахини (не может дальше от страха выговорить).

И вдруг запах такой - прямо благоухание.

Батюшка строго:

От врага. Какое тебе там благоухание? От врага. Надо думать всегда: «Я - как помойная дыра, все осквернено, хуже всех».

Батюшка давал человеку возможность увидеть свое место, осознать свое состояние. Одному человеку, впавшему в тяжелый грех и в то же время говорившему о другом грехе, батюшка сказал: «На чепуху, мелочи обращаешь внимание, а главного не видишь! Ты - весь в грехах, как в тине, если б увидел, ужаснулся бы - это [тяжелый грех] тебе дано для вразумления, чтобы чувствовал и видел свою нечистоту».

Подобные обличения и укорения духовных чад использовали Оптинские старцы. Их ученики писали, что обличения Оптинских наставников часто бывали так болезненны для души, что «даже в голову ударяло».

А старец Макарий Оптинский сам пишет духовной дочери: «Выговоры должны показать тебе немощное твое устроение, которое исправится самоукорением и смирением. Если же я буду тебя только гладить по головке, то какая же будет тебе польза?».

Чтобы методы старца не показались слишком строгими, приведем хотя бы один пример воздействия древних святых отцов на своих учеников.

«Однажды в день торжества в монастыре аввы Павла на большом дворе множество монахов сидели за трапезой. Один молодой брат, взяв блюдо с кушаньем, довольно медленно нес его; настоятель подошел к нему и на виду у всех, замахнувшись, ударил его ладонью так, что удар слышен был всем. А сделал он это для того, чтобы показать смирение и терпение юноши. Юноша с такой кротостью духа принял это, что не только никакого слова не вылетело из уст его, ни малейшего ропота, но даже цвет лица его не изменился. И он дальше продолжал свое послушание. Всем мужам этим поступком было преподано особенное наставление, что отеческое наказание не поколебало смирения и терпения юноши, даже и зрелище такого множества не покрыло лица его краской стыда».

Отца Иоанна как-то спросили:

Батюшка, говорят, что Вы в молодости гораздо строже были.

Старец ответил, что наоборот, гораздо мягче в молодости вел чад. А потом прочел про Афонского старца, который очень был мягкий, чад не строго вел, а после кончины ни его самого, ни его чад земля не принимала. После этого Батюшка строже стал. Эти слова старца подтверждает такой случай. Однажды один человек с гордым характером, которого старец все время очень сильно ругал, презрительно с ним обращался, сказал:

Батюшка, Вы из меня веревки вьете.

Если я не буду из тебя веревки вить, то я в ад попаду.

Тогда человек смирился и все безропотно терпел.

К батюшке обращалось множество священнослужителей. Вот лишь один из советов, данных старцем священнику об отношении к пасомым: «Ты им не позволяй на голову садиться, а построже. Иначе тобой будут управлять, а им это не на пользу. Им лучше строгость».

Если батюшка видел, что человек не может терпеть укоров, он одним словом мог водворить в душе мир.

Однажды был такой случай.

Девушка поступила работать в Академию, несла послушание при храме. Батюшка ее поругает - она убежит, спрячется, долго ищут ее. Потом перестала прятаться, но что ей ни скажут - молчит, ничего не говорит. Так продолжалось несколько дней. Потом она убирала в ризнице, и батюшка пришел, опять ее поругал, она молчит, обижена. Батюшка помолился, потом, улыбнувшись, обратился к ней: «Слово не так сказал - и дружба врозь». Она рассмеялась, душа у нее вся открылась Старцу, и мир восстановился.

Однажды батюшка долго не принимал одного человека, которого перед этим часто ругал. Потом принял очень тепло, дал полную тарелку гречневой каши и сказал: «Когда поругать, когда и кашкой покормить».

Еще батюшка говорил: «Не всякую душу можно с плеча рубить, а то хуже будет. Не всякую “крутануть” можно. Некоторых надо потихоньку... Других я веду по-другому».

К каждому у него был свой индивидуальный подход.

Одна девушка впервые привезла к батюшке свою бабушку. В молодости эта старушка окончила Смольный институт, после революции не роптала, но считала, что интеллигентных людей осталось очень мало, внучке говорила, что время очень безнравственное: «Живете, как в зачумленном бараке, настоящих людей вы и не видели». Девушка очень боялась, что старец будет говорить с бабушкой так же, как с ней - резко, пренебрежительно, используя простые народные выражения. (Ее бабушка отличалась грамотностью речи, сама писала рассказы, которые были опубликованы).

Когда старушка вошла в ризницу, батюшка встал, предложил ей сесть, подвинул стул, усадил, спросил, удобно ли ей, как она доехала. Девушка была удивлена, увидев необыкновенно тактичное отношение батюшки. Затем она вышла.

Старец больше часа беседовал со старушкой. Вышла она со слезами на глазах, лицо ее все светилось детской радостью. Первое, что она сказала внучке: «Как с родным отцом поговорила, такое понимание, участие», - и тихо заплакала. Внучка впервые увидела, чтобы ее сдержанная, всегда подтянутая, необыкновенно умеющая владеть собой бабушка плакала. Успокоившись, она сказала: «Это - истинный интеллигент, какой у него такт, какое внутреннее благородство, какая самоотверженность. Теперь я за тебя спокойна». Еще она радовалась, что наконец-то услышала чистую правильную русскую речь: «Какой слог!». И сказала, что батюшка очень бодр и молодо выглядит. Дал ей икону, крест, просфору, антидор. Но больше, как внучка ни спрашивала, бабушка ничего не рассказывала ей о содержании беседы. Имя отца Иоанна она произносила с тех пор с величайшим благоговением (что было ей несвойственно по отношению к современникам), стала каждый день читать акафист Иисусу Сладчайшему, говеть и причащаться раз в месяц, вообще заметно смягчилась и изменила свое суровое отношение к окружающим.

Кончина ее была истинно христианская.

Батюшка всегда учил, чтобы человек укорял не других, а себя.

Однажды один священник сказал ему, что сейчас время тяжелое, т. к. раньше народ был другой, лучше. Батюшка воодушевленно возразил: «Нет! И сейчас, если подсказать человеку, то так сердце разгорается. Некому подсказать!... А так всегда было, надо терпеть немощи свои и ближнего». Еще батюшка говорил, что и сейчас какие хорошие есть люди... «Как молния на небо всходят!».

Еще одним методом обучения смирению батюшки было то, что он не давал человеку надеяться на свои подвиги, молитвы.

Батюшка рассказывал: «Ко мне ходил один самочинный, а я специально, как придет, выбивал его из колеи, чтобы понял, что главное - смирение». Так он сам говорил: «Как приду к тебе - так всю мою жизнь разобьешь».

Духовный сын старца рассказывал: «Как-то я сказал батюшке, что от него люди тепло получают. Батюшка рассердился: “Ты все фантазируешь. Тепло - это дар, его надо заслужить подвигом”.

Каким подвигом?

Всей жизни подвигом.

Позже я спросил:

А можно мне в среду и пятницу без постного масла есть?

Ешь, как все люди, и не выдумывай!

А ночью молиться?

Днем молись.

А как же подвиг? Вы же говорили?

Смиряйся, вот и подвиг. Благодари за все».

Батюшка приводил ко смирению не только укорами, обличениями. Методы его были крайне разнообразны. Входит, например, человек к батюшке. Старец сидит за столом, спиной к вошедшему и пишет.

Батюшка, благословите!

Молчание, батюшка не поворачивается. Не обращает никакого внимания. Так человек долго стоит, становится ему стыдно, вспоминает свои проступки, молится. Наконец, батюшка встает, поворачивается:

Так, ну, быстро рассказывай - что у тебя?

А человек уже совсем в другом состоянии по сравнению с тем, в каком вошел.

Иногда и по-другому, не ругая, мог смирить душу. Человек рассказал о своей жизни, а батюшка говорит: «Мне за тебя стыдно». Эти слова вызвали у человека сильное раскаяние.

Смирял и тем, что не брал приносимое ему или брал с пренебрежением.

Вообще многие чада отмечали, что, бывало, батюшка и резко ругает, вся душа дрожит, а он вдруг в ту же минуту говорит с тобой тихо-тихо, чувствуешь, что мир у него внутри нисколько не потревожен, просто в тот момент человеку нужно поругание. Возмущение его было внешним, чтобы показать, насколько вредно для души нарушение заповеди Божией.

В зависимости от состояния души приходящих к старцу, форма общения его была очень разной: от резкой, обличительной до самой отечески любящей, ласковой. Один священник так сказал об этом: «В нем проявлялось индивидуальное творчество пастырского служения, как результат действия благодати». Для всех он был самым родным и близким человеком.

Главное, батюшка приводил к смирению всем образом своей жизни. «Отец Иоанн - образ истинного смирения. Знаю об этом из личного опыта общения с батюшкой», - пишет доктор церковной истории К. Е. Скурат.

И все, кто обращался к нему, знают, что дух смирения, обитавший в старце, изливался на каждого в той мере, в которой человек мог это вместить. Тогда на душе становилось тихо-тихо, и она исполнялась чувством собственного недостоинства, ничтожества.

В такие минуты некоторым людям старец говорил, что они должны «всех вокруг крепить своим смирением, всех утешать».

Рядом со старцем отлетало все ненужное, суетное, наносное. Человек становился самим собой и получал редкую возможность видеть себя как бы со стороны, таким, каков он есть. Каждый сам ощущал свои грехи и невольно приходил к искреннему раскаянию.

По изданию: Маслов Н. В . Схиархимандрит Иоанн (Маслов). Его пастырская деятельность и богословское наследие.

27.07.2012

Оставление смирения для сохранения своего достоинства перед ближним отымает у сердца умиление, ожесточает его, убивает молитву, лишает её существенных её свойств - внимания и умиления.

Смирение - залог в сердце, Святое, безымянное сердечное свойство, Божественный навык, рождающийся неприметным образом в душе от исполнения Евангельских Заповедей.

Оставление смирения для сохранения своего достоинства перед ближним отымает у сердца умиление, ожесточает его, убивает молитву, лишает её существенных её свойств - внимания и умиления.

Святые отцы замечают, что в противоположность тщеславию, которое разносит помыслы человека по вселенной, смирение собирает, сосредоточивает их в душе: от бесплодного и легкомысленного созерцания мира человек переводится к многоплодному и глубокому самосозерцанию, к мысленному безмолвию, к такому состоянию, какое требуется для истинной молитвы и которое производится внимательной молитвой. Наконец, благодатное действие смирения и благодатное действие молитвы есть одно и то же действие.

Смирение возвело Господа нашего на крест, и учеников Христовых оно тоже возводит на крест, который есть Святое терпение, непостижимое для плотских умов, как молчание Иисуса было непонятным для Ирода, Понтийского Пилата и иудейских архиереев.

Благодатное смирение невидимо, как невидим Податель его - Бог. Оно закрыто молчанием, простотой, искренностью, непринужденностью, свободой…

Ложное смирение - всегда с сочиненной наружностью: оно себя так публикует.

Хочешь стяжать смирение? Исполняй Евангельские Заповеди: вместе с ними в сердце твоё будет вселяться, усваиваться ему Святое смирение, то есть свойства Господа нашего Иисуса Христа.

Начало смирения - нищета духа; середина преуспеяния в нем - превысший человеческого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство смирения - любовь Христова.

Смирение никогда не гневается, не человеко­угодничает, не предается печали, ничего не страшится.

Смиренный неспособен иметь злобы и ненависти, он не имеет врагов. Если кто из человеков причиняет ему обиды - он видит в этом человеке орудие Правосудия или Промысла Божия.

Смиренный предает себя всецело воле Бо­жией. Смиренный живёт не своей собственной жизнью, но Богом.

Смиренный чужд самонадеянности, и потому он непрестанно ищет помощи Божией, непрестанно пребывает в молитве.

«Что значит веровать?» - спросили одного великого угодника Божия Святого Преподобного Пимена Великого. Он отвечал: «Веровать - значит пребывать в смирении и милости».

Смирение надеется на Бога - не на себя и не на человеков - и потому оно в поведении своём просто, прямо, твёрдо, величественно. Слепот­ствующие сыны мира называют это гордостью.

Смирение совершенно не ценит земных благ, в очах его велик Бог, велико Евангелие. Оно стремится к ним, не удостоивая тление и мирскую суету ни внимания, ни взора. Святую хладность к тлению и суетности сыны тления, служители суетности называют гордостью.

Святой Исаак Сирский на вопрос: «Какие отличительные признаки смирения?» отвечал: «Как возношение человеком души своей есть её расточение, понуждающее её парить в мечтаниях и не препятствующее ей воскрыляться облаками этих своих мечтательных помыслов, смирение (в противоположность возношению) собирает душу в безмолвие, помогает ей сосредоточиваться в себе самой».

Смирение не имеет даже языка сказать о ком-нибудь, что он нерадив или презорлив. Оно не имеет глаз для зрения чужих погрешностей; не имеет ушей для слышания того, что не может принести пользы душе. Наконец, оно не имеет никаких забот, кроме забот о грехах своих. Смирению свойственно сохранять со всеми окружающими мир не по причине дружбы, но ради заповеди Божией.

Святая боголюбезная простота требует, чтобы мы не сравнивали себя ни с кем из ближних, а жили просто - для Бога и своего спасения в Нём. При такой простоте все ближние начинают неизбежно казаться нам лучше нас. Именно это-то и нужно, в этом-то и состоит смирение, это-то и ведёт к любви к ближнему. Святые отцы говорили, что смирение - сердечное чувство, заводящееся неприметно в душе от делания заповедей Христовых.

Преданность воле Божией и благодарение Бога за всё, чтобы с тобой ни случилось, делают приемлемым всякое положение, в которое в силу различных жизненных коллизий (как нам кажется, а на самом деле - по воле Божией - Ред.) попадает человек, и научают извлекать из него душевную пользу.

Смирение и подвиг идут почти рядом. Смирением достигается почти тот же успех, каковой достигается подвигом. Однако смирение и само по себе приносит пользу, в этом смысле оно самодостаточно. Подвиг же без смирения не только не приносит никакого плода, но может и навредить, ибо открывает большое поле деятельности для беса тщеславия, вводящего нас в высокое о себе мнение и в осуждение ближних.

Смирение состоит в том также, чтобы признавать себя достойным именно того положения, в котором ты (волею Божией - Ред.) оказался, и недостойным ничего лучшего - менее тяжёлого, более комфортного, более престижного и т. д. Если коротко, то смирение состоит в том, чтобы покорно предавать себя воле Божией во всех жизненных ситуациях, чтобы с тобой ни произошло. Истинность такового душевного настроя свидетельствуется душевным миром, который водворяется в сердце человека и наставляет его на путь живота вечного.

В наше время Бог чаще дарует спасение через смирение, нежели через подвиг. Ныне при умножившихся немощах подвиг особенно опасен, как сильно наветуемый осуждением ближнего. Кроме того, подвиг требует опытного руководителя, смирение же - всегда непадательно.

Сами немощи и грехи наши, когда мы сознаемся себе в них и искренне раскаиваемся, способствуют смирению. По выражению некоего Святого отца Церкви, «во всесильной деснице Премудрого Бога, само зло своей неблагостью споспешествует благому».

Над всеми нами да будет воля Господа Бога нашего, гораздо более, нежели мы, ведающего, что полезно нам. С верой предадим себя Ему. Такая вера - это смирение. Смирение есть полная преданность Богу при полном недоверии к себе.

Святитель Игнатий Брянчанинов

Преп. Антоний Великий

– Если в человеке не будет крайнего смирения – смирения всем сердцем, всем умом, всем духом, всею душою и телом – то он Царствия Божия не наследит.

– Возлюби смирение, и оно покроет все грехи твои. Не завидуй тому, кто идет вверх, но лучше считай всех людей высшими себя, чтобы с тобою был Сам Бог.

– Будь во всем смирен в осанке, в одежде, в сидении, в стоянии, в походке, в келлии и во всех принадлежностях ее. Если станут хвалить тебя за дела твои, не радуйся тому и не услаждайся тем, утаивай их сколько можешь, не позволяй себе кому-либо говорить о них и всячески постарайся достигнуть того, чтобы люди не хвалили тебя. Бойся сделаться известным по какому-либо из дел твоих.

– Если кто укоряет тебя безвинно в каком грехе, смири себя, и получишь венец.

– Навыкни, чтоб язык твой во всех случаях, во всякое время и всякому брату говорил: «Прости мне».

– Люби труды, всем себя подчиняй, уста свои держи заключенными и достигнешь смирения. Смирение же привлечет отпущение всех грехов твоих.

– Прежде всего, не считай себя чем-либо, – и это породит в тебе смирение; смирение же – науку (опытность и здравомыслие); наука же – веру; вера – упование; упование – любовь; любовь – повиновение; повиновение родит неизменное постоянство (твердость в добре).

– Если подвизаемся добрым подвигом, то должно нам крайне смиряться пред Богом, чтобы Он, ведающий немощь нашу, покрывал нас десницею Своею и хранил; ибо если вознесемся гордостью, Он отнимет покров Свой от нас, и мы погибнем.

– Если кто берет на себя подвиг молчания, пусть не думает, что проходит какую добродетель, но пусть держит в сердце, что потому молчит, что не достоин говорить.

– Св. Антоний во время молитвы услышал глас: «Антоний, ты еще не пришел в меру башмачника в Александрии». Антоний нашел башмачника и убедил его открыть, что есть особенного в его жизни. Тот сказал: «Я не знаю, чтобы когда-нибудь делал какое-либо добро. Почему, вставши утром с постели, прежде чем сяду за работу, говорю: «Все в этом городе от мала до велика войдут в Царство Божие за свои добрые дела: один я за грехи мои осужден буду на вечные муки». Это же самое со всею искренностью сердечно повторяю я и вечером, прежде чем лягу спать». Услышав это, св. Антоний сознал, что точно не дошел еще в такую меру.

Преп. Ефрем Сирин

– Воздавая Божия Богови, не превозносись; но, молясь Господу, говори: «Твоя от Твоих приношу Тебе, Владыко, и у Тебя только ищу избавления души».

– Познай, как прекрасно смиренномудрие, и его избери себе, потому что оно возводит к небу. Добрая награда предложена тебе за смиренномудрие – Царство Небесное: не вознеради о нем!

– Не в трудах одних является Бог, но при них в простоте и смирении, хотя, сила Божия в немощи совершается (2 Кор. 12, 9), но несмиренномудрого делателя отринет Господь.

Прпп. Варсонофий и Иоанн

– Во всех случаях будем прибегать к смирению, ибо смиренный лежит на земле, а лежащий на земле куда может упасть? Находящемуся же на высоте удобно пасть. Если мы обратились и исправились – это не от нас – Божий дар, ибо Господь умудряет слепцы: Господь возводит низверженныя (Пс. 145, 8).

– Почитать надлежит себя грешником паче всех грешников, не сделавшим ничего хорошего перед Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело, никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы грешнее и нерадивее тебя самого.

Преп. Исаак Сирин

– Истинные праведники всегда помышляют в себе, что недостойны они Бога, и самое то, что они истинные праведники, дознается из того, что они признают себя окаянными и недостойными попечения Божия и исповедуют сие тайно и явно умудряются на сие Св. Духом, чтобы пребывать в труде и тесноте, пока находятся в жизни сей. Время же упокоения Бог соблюл им в будущем веке. И имеющие в себе живущего Господа посему самому не желают быть в покое и освободиться от скорби, хотя по временам и дается им таинственное утешение в духовном. Достиг ли кто смирения, узнает он из того, если находит для себя гнусным угождать миру своим общением с ним или словом и если в глазах его ненавистна слава мира сего. Странническая жизнь, нищета и пребывание в уединении – вот от чего рождается смирение и очищается сердце.

– Смиренномудрие, по причине постоянного самоограничения (воздержание, нищета в одежде и проч.), приходит в созерцание и душу украшает целомудрием.

– Кто со смирением терпит возводимые на него обвинения, тот достиг совершенства, и ему удивляются св. Ангелы. Ибо никакая иная добродетель не будет столь высока и неудобоисполнима. Кто истинно смиренномудр, тот, будучи онеоправдован, не возмущается и не говорит в свою защиту о том, в чем онеоправдован, но принимает клевету как истину и не старается уверять людей, что оклеветан, а просит прощения.

– Человек, достигший того, чтобы познать меру своей немощи, достиг совершенства смирения.

– Благодати предшествует смирение, а наказанию – самомнение.

– Бывает смирение по страху Божию, бывает из любви к Богу и бывает по радости.

– Собрание смиренных возлюблено Богом, как собор Серафимов.

– Смирение и целомудрие уготовляют в душе для Св. Троицы обручальный залог.

Авва Дорофей

– Некто из старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смирение». Почему он не сказал о другой какой добродетели? Старец показывает нам сим, что ни страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершена без смиренномудрия. Смиренномудрием же сокрушаются и все стрелы врага и противника. Все святые шествовали сим путем его и трудом. Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя , – взывает Давид и еще: Смирихся, и спасе мя Господь (Пс. 24, 18; 114, 5).

– Тот же старец сказал: «Смирение ни на кого не гневается и никого не прогневляет. Смирение привлекает на душу благодать Божию. Благодать же Божия пришедши, избавляет душу от сих двух тяжких страстей. Ибо что может быть более тяжким, как гневаться на ближнего и прогневлять его? Оно избавляет душу и от всякой страсти, и от всякого искушения».

– Когда св. Антоний увидел распростертыми все сети диавола и, вздохнув, вопросил Бога: «Кто же избегает их?» – то Бог ответил ему: «Смирение избегает их»; и, что еще более удивительно, присовокупил: «Они даже не прикасаются ему». Поистине, нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его. Если со смиренным случится что скорбное, он тотчас себя осуждает, что достоин того, – и не станет укорять никого, не будет на другого возлагать вину. Таким образом, переносит он случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому и не гневается ни на кого и никого не прогневляет. Смирения два. Первое состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее и по всему превосходнее тебя или почитать себя ниже всех. Второе же – чтобы свои подвиги приписывать Богу. И это есть совершенное смирение святости. Совершенное смирение рождается от исполнения заповедей. Святые, чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными. Так, Авраам, когда увидел Господа, назвал себя землею и пеплом (Быт, 18. 27), Исаия, увидев Бога превознесенного, воззвал: «Окаянный и нечистый есмь аз» (Ис. 6, 5).

– Когда авва Агафон приближался к кончине и братия сказали ему: «И ты ли боишься, отче?» – то он ответил: «Сколько могу, я понуждал себя сохранять заповеди, но я человек и почему могу знать, угодно ли Богу дело мое? Ибо иной суд Божий, и иной – человеческий». Старец, быв спрошен: «Что главного из найденного тобою на пути сем, отче?» – ответил: «То, чтобы во всем укорять себя». Так и авва Пимен сказал со стенанием: «Все добродетели вошли в дом сей, но без одной добродетели трудно устоять человеку». – «Какая же это добродетель?» – спросили его. Он ответил: «Та, чтобы человек укорял себя». И св. Антоний сказал: «Велико делание – возлагать пред лицо Бога согрешения свои на себя и до последнего издыхания ожидать искушения». И везде находим, что отцы наши обретали покой оттого, что, возложив на Бога все, даже и самое малое, они всегда соблюдали правило – себя во всем укорять.

Авва Зосима

– Однажды спросили авву: «Как достигнуть того, чтобы не гневаться, когда унижают и злословят другие?» Он отвечал: «Кто в сердце своем имеет себя ничтожнейшим, тот никаким унижением не возмущается, как сказал авва Пимен: если уничижишь себя, будешь иметь покой».

Блаж. Диадох

– Нелегко приобретаемое дело есть смирение, ибо, чем выше оно, тем больших трудов требует стяжание его. Приходит же оно к причастникам св. ведения двумя способами: 1) когда подвижник благочестия находится в средине духовного преуспения, тогда смиреннейшее о себе мудрование держится у него или ради немощи телесной, или ради неприятности со стороны враждующих на ревнителей о праведной жизни, или ради лукавых помыслов; 2) когда же ум в полном чувстве и удостоверительно озарится св. благодатию, тогда душа начинает иметь смиренномудрие как бы естественным своим расположением. Ибо, будучи напояема и насыщаема Божественною благодатию, по благости Божией, не может уже надыматься и напыщаться славолюбием, хотя бы непрестанно исполняла заповеди Божий, но почитает себя ничтожнейшею паче всех, в чувстве общения Божественной благостыни (что она такова по милости Божией). То (1-е) смиренномудрие сопровождается большей частью печалью и упадком духа, а это (2-е) – радостию со стыдением всемудрым; то приходит к тем, кои находятся посредине подвигов, а это ниспосылается приближающимся уже к совершенству. Почему то нередко от житейских благопоспешений некако подавляется, а это, хотя бы кто предложил ему все царства мира, не колеблется и самых страшных стрел греха не только не боится, но даже и совсем не чувствует, потому что, будучи вседуховно, не имеет уже оно чувства для внешней славы. Доходит, однако ж, до сего, последнего, подвижник не иначе, как прошедши чрез то, первое, всяким образом: ибо благодать не дает нам богатства второго, если наперед не умягчить произволения нашего испытаниями, чрез обучительное попущение приражения страстей в период первого.

Преп. Нил Синайский

– Молитва смиренного преклоняет Бога, а прошение гордого оскорбляет Его. Слово смиренного – мягчительная мазь душе, а слово гордого – исполнено кичения.

– Некто из благоискуснейших, ведя речь о смирении, пересказал и следующее: «Весьма благоискусный отец ударен был по ланите бесноватым, который был в сильном припадке безумия, и отец, немедленно обернувшись, подставил ему другую ланиту с готовностью принять удар. Тогда бес, как молнией пораженный смирением, вскричал и тотчас вышел из создания Божия».

Преп. Филофей Синайский

– Потребно нам великое смирение, если искреннее имеем попечение о хранении ума в Господе: во-первых, в отношении к Богу и, во-вторых, в отношении к людям. Всячески должны мы сокрушать свое сердце, изыскивая и в дело вводя все, могущее смирять его. Сокрушает же и смиряет сердце, как известно, о прежней нашей в мире жизни память, если она припоминается нами как следует, также память о всех грехах от юности; когда кто пересматривает их умом по частям, обыкновенно и смиряет, и слезы рождает, и ко всесердечному благодарению Бога подвигает нас, как всегдашняя действенная (до чувства доводимая) память о смерти, которая притом рождает и плач радостный со сладостию, и трезвение ума. Преимущественно же смиряет мудрование наше и располагает потуплять очи в землю воспоминание о страстях Господа нашего Иисуса Христа, когда кто проходит их в памяти и все подробно воспоминает. Это подает также и слезы. Сверх того, истинно смиряют душу великие Божий благодеяния, именно к нам, когда кто подробно перечисляет их и пересматривает: ибо мы имеем брань с гордыми, неблагодарными демонами.

Преп. Кассиан Римлянин

– Без глубокого искреннего смирения ни над какой страстью никогда не может быть приобретена победа. Никто не может достигнуть последнего предела совершенства и чистоты иначе, как смирением истинным, которое он, видимо, свидетельствуя пред братьями, изъявляет также и пред Богом в сокровенностях сердца своего, веруя, что без Его покрова и помощи, в каждый момент его посещающих, никак не может он достигнуть совершенства, которого желает и к которому с усилием течет.

Преп. Феодор Едесский

– В душе смиренных упокоевается Господь, в сердце же гордых – страсти бесчестия; ибо ничто так не усиливает их против нас, как высокомудрые помыслы, и, напротив, ничто так действенно не исторгает с корнем из души эти былья злые, как блаженное смирение, которое справедливо потому названо страстеубийцею.

Преп. Феогност

– Странное скажу тебе слово, но не дивись. Если не достигнешь бесстрастия, по причине, может быть, тиранских предрасположений, но, находясь во время исхода в глубоких чувствах смирения, – ничем не меньше бесстрастного вознесешься на облаках. Ибо пусть сокровище бесстрастных составлено бывает из всякой добродетели, но драгоценный камень смирения паче всех их досточестен и высок и стяжавшему его доставляет не только умилостивление пред Богом, но и вход вместе с избранными в брачный чертог царствия Его.

Преп. Симеон Новый Богослов

– Где глубокое смирение, там и слезы обильные, а где есть сие, там есть и присещение Св. Духа; когда же придет благодать покланяемого Духа, тогда в том, кто начинает быть под действием Его, является всякая чистота и святость, – тогда он зрит Бога, и Бог призирает на него. Ибо Господь говорит: На кого воззрю, токмо на кроткого и молчаливого и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2).

Преп. Никита Стифат

– Смирение состоит не в наклонении выи, или в распущении волос, или в одеянии неопрятном, грубом и бедном, в чем многие поставляют всю суть добродетели сей, но в сокрушении сердца и смирении духа, как сказал Давид: Дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19).

– Ино – смиреннословие, ино – смирение, ино – смиренномудрие. Смиреннословие и смирение проявляются подвизающимися во всяком злострадании (произвольных лишениях) и во внешних трудах добродетели, так как они все обращены бывают на делания и занятия телесные, почему при них душа, не всегда бывая в твердом благонастроении, при встрече искушения, смущается. А смиренномудрие – дело есть некое сущи Божественное и великое бывает в одних тех, кои наитием Утешителя переступили уже средину, то есть далеко прошли вперед кратчайшим путем добродетели, посредством всякого смирения.

– Смиренномудрие, проникши в глубину души и тяжелым камнем налегши на нее, так сильно гнетет ее и стискивает, что вся крепость ее истощается в неудержимом излиянии слез, от коих ум очищается от всякой скверны помыслов, бывает в видении-Божием и под действием его понуждается воззвать подобно Исаии: О, окаянный аз, яко умилихся, яко человек сый и нечисты устно имый, посреде людий, нечистыя устно имущих аз живу: и Царя Господа Саваофа видех очима моима (Ис. 6, 5). Когда придет к тебе глубокое смиреннословие, тогда высокоречие упразднится от тебя. Когда смирение вкоренится в глубине сердца твоего, тогда и смиреннословие всякое отпадет от тебя. Когда же свыше обогатишься смиренномудрием, тогда и внешнее смирение и смиреннословие языка упразднится в тебе, по слову ап. Павла: Егда же приидет совершенное, тогда, еже отчасти, упразднится (1 Кор. 13, 10). Насколько отстоит Восток от Запада, настолько отстоит истинное смиреннословие от истинного смирения. Насколько же небо больше земли и душа тела, настолько Св. Духом подаваемое совершенным смиренномудрие и совершеннее и больше истинного смирения.

– Ни того, кто при смиренном виде и одеянии говорит смиренно, тотчас не предполагай смиренным в сердце, ни того, кто говорит высоко и высокопарно, не вдруг почитай исполненным надмения и гордости, не испытавши их наперед, но от дел их познай их.

– Познай себя самого; и это есть воистину истинное смирение, научающее смиренномудрствовать и сокрушающее сердце, и сие самое делати и хранити понуждающее. Если же ты не познал еще себя, то не знаешь и того, что есть смирение, и делания и хранения его еще не коснулся, ибо познание есть конец делания заповедей. Когда кто познает себя, а это требует многого совне охранения, упразднения от дел мирских и строгого испытания совести, тогда тотчас внезапно приходит в душу и Божественное некое паче слова смирение, приносящее сердцу сокрушение и слезы теплого умиления, так что тогда испытывающий его в себе действие почитает себя землею и пеплом, червем, а не человеком, недостойным даже и животной сей жизни, за превосходство сего дара Божия, в коем пребыть сподобившийся исполняется неизреченным некиим опьянением умиления; входит в глубину смирения, и, из себя исшедши, ни во что вменяет все внешнее: яства, пития, одеяния тела – как изменившейся добрым изменением десницы Вышняго (Пс. 76, 11).

Преп. Максим Исповедник

– Смирение и злострадание (телесные лишения) освобождают человека от всякого греха, потому что смирение отсекает страсти душевные, а злострадание – телесные. Так поступал прор. Давид, как видно из следующей молитвы его к Богу; Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24,18). Научитеся от Мене , – глаголет Господь, – яко кроток есмъ и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Кротость предохраняет раздражительность от возмущения, а смирение освобождает ум от надмения и тщеславия.

– Не примеряй себя к слабейшим из людей, а лучше расширяй себя в меру заповеди о любви. Примеряясь к людям, впадешь в пропасть высокомерия, а расширяя себя в меру любви, достигнешь высоты смиренномудрия. Смиренномудрие рождается от чистой молитвы, со слезами и болезнованием. Ибо она, призывая всегда на помощь Бога, не попускает безумно полагаться на свою силу и мудрость, и превозноситься над другими, две лютые болезни горделивой страсти.

Старец Симеон Благоговейный

– Всех сущих в киновии (общежитии) должно видеть святыми, и только себя одного почитать грешным и последним, прилагая к сему, что из всех спасаемых ты один осужден будешь на вечные муки в день он.

Св. Григорий Синаит

– Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к этому богоданному смирению, кои взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят: 1) молчание, 2) смиренное о себе думание, 3) смиренное говорение, 4) смиренное одеяние, 5) самоуничижение, 6) сокрушение, 7) последность – иметь себя во всем последним. Молчание с разумом рождает смиренное о себе думание; от смиренного же о себе думания рождаются три вида смирения: смиренное говорение, смиренное и бедных одеяний ношение и самоуничижение. Сии же три вида рождают сокрушение, бывающее от попущения искушений и именуемое промыслительным обучением и от бесов, смирением. Сокрушение же делам заставляет душу чувствовать себя сущею ниже всех и всех последнейшею, яко всеми превосходимую. Два же сии вида приносят совершенное и богодарное смирение, которое именуется силой и совершенством всех добродетелей, и оно-то Богу приписывает добрые наши дела. Итак: первое из всех руководств к смирению есть молчание; из него рождается смиренное о себе думание; а это рождает три вида смирения. Три эти рождают один – сокрушение; а сокрушение рождает седьмой вид – почитание себя низшим всех, что и называется промыслительным смирением. Это смирение приносит богодарное, совершенное, непритворное, истинное смирение. Промыслительное смирение так приходит: когда человек, будучи оставлен самому себе, побежден бывает, порабощен и возгосподствован всякой страстью и помыслом, тогда, будучи побеждаем духом вражеским и не находя помощи ни от дел, ни от Бога, и ни от чего совсем, и готов будучи даже впасть в отчаяние, смиряется он во всем, сокрушается, низшим всех себя имеет, последнейшим и рабом всех, худшим даже самих бесов, как тиранству подлежащий и ими побеждаемый. Все это и есть промыслительное смирение, в силу которого от Бога дается второе, высшее, которое есть Божественная сила, вседейственная и всетворная. Его ради видя себя органом Божественной силы, человек ею совершает дивные Божий дела.

Прпп. Каллист и Игнатий

– Смирение и без дел многим прегрешениям стяжавает прощение, а дела без смирения, напротив, неполезны. Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели, и крепость многих грехов может оно сокрушить. О нем потому нужно в душе печалиться (заботиться) непрестанно, с учинением своего разумения; и если приобретем его, оно делает нас сынами Божиими и без дел добрых представит нас Богу, а без него все дела наши, всякие добродетели и всякое делание напрасны. Его одного достаточтно, чтобы без сторонней помощи представить нас пред лице Бога и говорить за нас ходатайственно... И еще некто сказал: когда придет к тебе помысл гордыни, говоря: вспомни добродетели свои, – ты скажи ему: смотри, старик, на блуд свой.

– Радуйся, когда делаешь добродетель, но не превозносись, чтобы не случилось крушение в пристани.

– Верному надлежит смиряться пред всеми, ибо смиряться только пред некоторыми, значит иметь смирение ложное.