Карл май школа. История школы карла мая. Майский дух и академик Лихачев

На участке дома №39 по 14-й линии Васильевского острова в 1844 году был построен деревянный дом с мезонином. В 1907 году он был приобретён гимназией К. Мая, размещавшейся тогда в помещениях дома №13 по 10-й линии.

Школа была основана в 1856 году педагогом Карлом Ивановичем Маем. Немцу, родившемуся в Санкт-Петербурге, удалось создать на её базе мужскую гимназию и реальное училище. Это учебное заведение стало к концу XIX века одним из самых популярных в Санкт-Петербурге. Здесь учились художники В. А. Серов, А. Н. Бенуа, Н. К. Рерих, К. А. Сомов, архитекторы Ю. Ю. Бенуа, Г. Д. Гримм, Ф. Ф. фон Постельс, А. А. Оль, учёный Н. Н. Качалов, купец Г. Г. Елисеев, психиатр А. Э. Бари. Известен случай, когда некий швейцар выиграл в лотерее крупную сумму - 100 000 рублей. На эти деньги он первым делом купил дом, в котором до того служил. Сразу за тем - отправил своего сына в гимназию К. Мая. Растущие авторитет и потребности школы К. Мая к началу XX века вынудил её директора А. Л. Липского строить специальное здание. Для этого и был приобретён участок на 14 линии.

В том же 1907 году архитектором Г. Д. Гримом был составлен проект здания. Позже проект здания был незначительно изменён, согласован в Городской управе 21 января 1909 года. Закончено строительство было весной следующего года. Торжественное открытие здания гимназии и реального училища К. Мая состоялось 31 октября 1910 года.

Первый этаж гимназии заняли помещения для директора, учителей и библиотека. На втором - четвёртых этажах расположились классы. Они находились в лицевой части здания, во двор выходили окна столовой и гимнастического и актового зала. В дворовых флигелях обустроили кабинеты по специальным предметам, аудитории в виде амфитеатра.

Над входом в школу был помещён барельеф - изображение майского жука, символа гимназии. Воспитанников гимназии в городе называли не иначе как "майские жуки".

Оборудование для гимназии приобреталось под заказ, для каждого возраста изготовлялась особая мебель. Перила парадной лестницы были украшены латунными шариками, что не позволяло ученикам играя съезжать по ним. На стенах парадной лестницы были установлены бюсты знаменитых учёных и писателей.

В 1912 году по проекту Г. Д. Гримма во дворе был построен флигель со спортивным залом.

После 1918 года гимназия К. Мая была национализирована и объединена с женской гимназией Э. П. Шаффе. После этих преобразований здесь открылась Советская единая трудовая школа I и II степени №217, в учебном заведении были отменены оценки и аттестаты. До 1929 года в школе сохранялись некоторые традиции гимназии К. Мая. Однако после некоторых публикация в газете "Ленинградская правда" преподавательский состав был изменён. Барельеф майского жука сбили (сейчас восстановлен). В 1937-1942 годах - 6-я артиллерийская спецшкола. После эвакуации учеников в 1942 году в Тобольск здание пустовало 2 года.

В 1944 году здесь была открыта школа №5, с 1954 года здесь вновь стали учиться девочки. Школа занимала этот дом до 1976 года. С 1977 года здесь работает Вычислительный центр Академии Наук СССР (ныне - Санкт-Петербургский институт информатики и автоматизации РАН).

В 1995 году в здании был открыт мемориальный музей, посвящённый гимназии К. Мая.

Школа Карла Мая дала России множество выдающихся деятелей науки и искусства. В разные годы здесь учились Николай Константинович Рерих, Александр Николаевич Бенуа, Валентин Серов, Константин Сомов, Андрей Оль, Яков Френкель, Лев Успенский, Дмитрий Сергеевич Лихачев... В этих стенах зародилось творческое содружество «Мир искусства», здесь учились десятки будущих академиков, докторов наук, художников, композиторов, архитекторов, путешественников и государственных деятелей. Что ж, имеет смысл познакомиться с историей этой школы поближе...

Здание школы К. Мая на 14-й линии:

В 1856 году по инициативе нескольких немецких семейств, принадлежавших к биржевому купечеству, в Петербурге открылась новая школа для мальчиков. Школу возглавил Карл Иванович Май - талантливый педагог с двадцатилетним опытом работы.

Карл Иванович Май:

Май родился в Петербурге в 1820 году. В 1838 году юный Карл с отличием окончил старейшую школу Петербурга «Петришуле», а в 1845 - историко-филологический факультет Санкт-Петербургского Университета; еще на школьной скамье, в возрасте шестнадцати лет, он начал давать платные уроки.

В своей педагогической практике Карл Май следовал учению Иоганна Песталоцци, Николая Ивановича Пирогова и в особенности Константина Дмитриевича Ушинского, книга которого "Человек как предмет воспитания" стала одним из главных руководств для К. Мая. Девизом новой немецкой школы стало изречение основоположника современной педагогики Яна Амоса Каменского «Сперва любить - потом учить».

«Карл Иванович твердо верил в то, что от юного существа можно всего добиться посредством высказываемого к нему доверия, - писал Александр Николаевич Бенуа. - Понятно, что среди нас было немало мальчиков, которые злоупотребляли добротой Карла Ивановича и даже за спиной издевались над этой доверчивостью. Но большинство уважало, любило своего директора...».

Заботой любого педагога у Мая было в равной степени развитие ума, нравственных качеств, эстетического чувства, воли и здоровья ученика. Май умел найти индивидуальный подход к каждому ученику. Он с первого же дня пребывания ребенка в школе отмечал склонности и способности ребенка, старался войти во все обстоятельства своего подопечного, стремился поддерживать связь с семьей ученика. Май был гостем на семейных торжествах, лично справлялся о здоровье заболевших, поддерживал учеников из неимущих семей дополнительным приработком: в зависимости от способностей юноши Май мог устроить его репетитором в какую-нибудь семью или просто поколоть дрова. «Влияние школы на наших детей ограничено, - говорил К. Май, обращаясь к родителям, - много условий должно содействовать, чтобы достичь намеченной вами цели - нравственного и умственного развития детей. Одно из главных влияний - семья; где она не помогает, там вся наша работа - напрасно потраченный труд».

Занятия с первыми десятью учениками начались 10 сентября 1856 года в квартире К.И. Мая в надворном флигеле дома Ершова (1-я линия). В 1860 году школа получила официальное название «Реальное училище на степени гимназии» и переехала в здание по адресу 10-я линия 13. Несколько позже, в 1868 году, школа была разделена на гимназию и реальное отделения. Обучение в гимназии имело более гуманитарный характер, в учебную программу входили древние языки; здесь готовились к поступлению в Университет. Реалисты вместо древних языков обучались языкам современным, естественной истории, химии. Такая структура учебного заведения сохранялась до 1918 года.

Учебный класс:

Школа К. Мая не была «элитной». Здесь учились дети швейцара и сын министра просвещения, дети военных и интеллигенции, отпрыски аристократических семей и купцов. Разумеется, как и все дети, они шалили и проказничали. На переменах было разрешено бегать, прыгать, кричать и бороться друг с другом, но - не допуская драки, резкостей и ожесточения. Наказания в школе проявлялось сдержанно: провинившиеся записывались в «кондуит» и обязывались остаться после уроков в классе или выполнить некую общественно-полезную работу. Если кому-то из учеников удавалось особо рассердить директора, то на следующий день Май не подавал руки провинившемуся во время традиционного утреннего приветствия.

Сколь сдержанно проявлялись в школе наказания, столь сдержанно проявлялась и похвала: оценка «отлично» всегда выставлялась красными чернилами, в специальных отчетных бланках родителям сообщалось, что такой-то ученик такого-то класса «успевает по всем предметам».

К. Маю и его заместителям на посту директора школы удалось создать сильнейший коллектив педагогов. Лев Успенский писал в своих воспоминаниях: «... У Мая нет и быть не может педагогов-мракобесов, учитлей-черносотинцев, людей "в футлярах", чиновников в вицмундирах. Преподаватели, поколение за поколением, подбирались у Мая по принципу своей научной и педагогической одаренности».

Изначально преподавание в школе велось на немецком и русском языках. На русском языке - кроме собственно языка и литературы - преподавалась русская история, рисование и кое-какие из реальных дисциплин: арифметика, физика, химия, география. На немецком языке - собственно язык, германская литература, всеобщая история, алгебра, геометрия и древние языки. Также преподавались история искусств, пение, танцы, фехтование, столярное дело. В 1882 году гимназии были предоставлены права гимназий Министерства народного просвещения; при этом большая часть предметов стала преподаваться на русском, но по личному разрешению правящего императора было оставлено преподавание древних языков, всеобщей истории и географии на немецком.

Уроки начинались в девять часов и продолжались до полудня. С двенадцати до часу была большая перемена. Полчаса использовалось для гимнастики или подвижных игр «на воле» (взятие снежной крепости, городки, снежки, позже - футбол), а полчаса - на обеденный перерыв. Необходимо отметить демократичность обеда: ученики и учителя во главе с директором питались за одним столом и ели одну и ту же пищу. После большой перемены занятия продолжались до четырех часов.

Столовая в здании школы на 14-й линии:

Детей старались не нагружать домашними заданиями, чтобы у них оставалось как можно больше времени для внеклассной деятельности. Большое внимание уделялось школьным спектаклям. Одновременно могли ставиться сразу три пьесы: например, «Недоросль» Фонвизина, «Трехгрошовый день» Плавта на латинском языке и шиллеровский «Лагерь Валленштейна» на немецком. Однажды во время представления на сцену вышли герольды с изображением майского жука на стягах. Это очень понравилось Маю и с тех пор майский жук стал символом школы. Николай Константинович Рерих вспоминал: «Театр, волшебный фонарь и калейдоскоп были самыми ранними занятиями... В течении гимназических лет несколько раз участвовал в пьесах Островского и Гоголя. Тогда же рисовались и программы, как сейчас помню, с портретом Гоголя». Относительная дороговизна диапозитивов в те времена мешала проведению систематических уроков с «волшебным фонарем», тем не менее было прочитано немало наглядных лекций на темы «О землетрясении», «О Японии», «О лучах радия», «Опыты Герца и телеграфирование без проводов», «О машиностроении», «О Волге» и так далее.

Сцена из школьного спектакля «Женитьба» Н.В. Гоголя. В роли Агафьи Тихоновны - Андрей Оль:

В обучении вообще старались максимально использовать наглядность: в реальных дисциплинах - опыты (номенклатура приборов составляла более 180 наименований, в том числе - спектроскоп, модель паровой машины, различные динамо-машины и т.д.); для истории - карты, иллюстрированные книги, репродукции; на уроках рисования и лепки ученики могли руками «почувствовать» соответствующую историческую эпоху, рисуя присущие ей архитектуру, вооружение; часть занятий по истории искусств проходила прямо в Эрмитаже, Академии Художеств или в училище Штиглица... А вот как Николай Рерих описывал в своих воспоминаниях уроки географии: «В гимназии К. И. Мая чертили карты Азии. Желтой краской отмечали пески Гоби. Боком мягкого карандаша наносили хребты Алтая, Тарбагатая, Алтын-Тага, Кунь-Луня... Белили ледники Гималайские... Не только чертились богато расцвеченные карты, но и лепились цветными пластилинами рельефные изображения со всеми, так милыми нам горами...».

Исторический кабинет:

Кабинет химии:

Особое место всегда уделялось русской словесности и истории. Помимо учебной программы проводились литературные чтения по юбилейным датам и в начале каждого учебного года. Был в гимназической программе и такой предмет как выразительное чтение! Ни директор, ни преподаватели не уходили и от обсуждения событий государственной жизни. С учениками обсуждались сравнительные достоинства классической и реальной системы образования, реформы Александра II, события Крымской войны. Они учили критически оценивать происходящее вокруг, умению выслушать оппонента, внушали своим ученикам идею приоритета нравственного начала. Здесь уместно будет привести слова классного наставника Д. В. Ройтмана, который напутствовал своих учеников: «Будьте человечны! Стойте вне всяких партий и их интересов, в рамки которых не может уложиться широкая, разнообразная жизнь».

Помимо обязательных занятий в школе действовали различные кружки: литературный, выпускавший собственный журнал «Майский сборник», исторический, морской, спортивный, авиамодельный (его участники построили первую в России модель самолета). Ученики сами создавали кружки по интересам и это всегда находило поддержку у руководства: школа стремилась к тому, чтобы юноши были самостоятельными и умели применять свои знания на практике.

В школе К. Мая широко использовалось экскурсионное обучение. Ученики посещали Путиловский и Ижорский заводы, Государственную типографию, писчебумажную фабрику, Императорскую Публичную библиотеку, музеи Петербурга. Практиковались и поездки в другие города: Ригу, Ревель, Киев, Москву, Новгород, Выборг... Перед каждой экскурсией проводилось собрание, после поездки подводились итоги в форме совместной беседы или реферата. Помимо экскурсий были и настоящие походы: на Ижору, в Саблино, Лахту, Левашово, парк Лесного института. Известен, скажем, такой случай: летом 1868 года пятнадцать учеников во главе с директором Карлом Ивановичем Маем отправились в пеший поход в сопровождении крестьянина с телегой. Через Острова, Коломяги, Озерки и Парголово вышли в Юкки; там заночевали в училищном доме. Утром - снова в путь. Днем добрались до Токсово и остановились в местном пасторате. В Токсово купались, гуляли, ездили на лошадках, а на следующий день отправились через Юкки домой.

В походах и экскурсиях «майцы» стали формировать собственный музей. К 1918 году в собрании школьного музея была солидная коллекция минералов (в т.ч. самородного золота), монет, археологических древностей и произведений искусства, подаренных музею выпускниками, многие из которых стали именитыми художниками. Работа над музеем школы, совместная подготовка к спектаклям для общешкольных праздников - все это помогало достичь преемственности разных поколений выпускников, сближению детей разного возраста; так возникало особое чувство товарищества - «майский дух». Вот еще один интересный момент: семьям, которые имели собственные выезды (позже - автомобили), рекомендовалось не подвозить своих детей прямо к школе, а высаживать их за квартал, дабы все ученики независимо от социального положения их родителей приходили в школу пешком.

Всяческие всячности в Музее истории школы К. И. Мая:

В 1910 году по проекту академика архитектуры Гримма было построено новое школьное здание (заметим, что академик архитектуры Г. Д. Гримм - выпускник гимназии 1883 года - выполнил проект и осуществлял авторский надзор бесплатно). На участке по адресу 14-я линия 39 были устроены восемь прекрасно оснащенных предметных кабинетов: физический, химический, естественной истории, исторический, географический, рисования, лепки и пения. Также в школе имелась столярная мастерская; мебель, сделанная учениками школы, охотно раскупалась жителями окрестных кварталов, что позволяло слегка пополнять бюджет школы. Школьная библиотека насчитывала 12 тысяч экземпляров на шести языках. Классы были укомплектованы отличной (даже по нынешним меркам!) мебелью; до наших дней сохранилась уникальная парта с регулировкой верхней плоскости по высоте (эта парта представлена в экспозиции Музея истории школы Карла Мая).

Столярный кабинет:

В 1918 году постановлением Народного комиссариата просвещения было введено совместное обучение мальчиков и девочек, в этом же году школа была национализирована. По введенному в 1922 году порядку нумерации учебных заведений она стала называться 217-й Единой Трудовой Школой. В течении последующих лет эксперименты новой власти с образованием в значительной степени разрушили ту стройную систему воспитания, что создавалась в течении нескольких десятилетий «майскими» педагогами. Окончательный удар был нанесен в 1929 году: статья в «Ленинградской правде» заклеймила школу как оплот аристократии и буржуазии, обвиняла педагогов во вредительстве и «воспитании детей в ненависти к Советской власти»; сами ученики обвинялись в «благородности лиц» и непролетарском происхождении. Вполне в духе того времени автор статьи безаппеляционно заявляла: «Гимназию Мая нужно орабочить. Орабочить не только учащихся, но и учащих...». И гимназию «орабочили»: был уволен директор и упомянутые в статье педагоги, была разорена библиотека, старшие классы были распределены по другим школам. Примечательно, что ненависть советских чиновников обрушилась и на само школьное здание: был уничтожен барельеф с майским жуком и надпись «Гимназiя и реальное училище К.Мая» на фронтоне.

Здесь мы должны прервать свой рассказ о школе К. Мая: у 217-й (ныне 5-й) школы своя славная история, но та, старая школа и ее традиции на многие десятилетия были прочно забыты. С 1978 года здание на 14-й линии занимает Санкт-Петербургский институт информатики и автоматизации РАН (СПИИРАН). В его помещениях в 1995 году по инициативе директора института члена-корреспондента РАН Р. М. Юсупова был открыт музей, посвященный истории школы К. Мая.

Рабочее место третьего директора А. Л. Липовского в Музее истории школы К. И. Мая:

По материалам:
«Дома рассказывают», сост. И. И. Лисаевич, 1991
«Школа на Васильевском острове» части 1 и 2, Н. В. Благово, 2009
«Музей истории школы К. Мая», сост. Н. В. Благово, 2011
«St. Petrischule. Школа, что на Невском проспекте за кирхой: старейшая школа Санкт-Петербурга. 1709-2005», В. В. Смирнов, 2006
«Пятидесятилетие школы К.И. Мая. 1856-1906» , сборник материалов, 1907

Нагрудные знаки с барельефом майского жука — знаки отличия выпускников гимназии разных годов. Фото с сайта zin.ru

Блестящий ученик

Образ школьной учительницы — властной и непрощающей — настолько вошел уже в наше сознание, что кажется, иных учителей и нет, и никогда не было. К сожалению, это проблема не только нашего времени. Добрых, светлых, мудрых педагогов всегда не хватало, они всегда ценились на вес золота, были исключениями, а не правилом. Одним из таких исключений был петербургский педагог Карл Май.

Карл Иванович Май родился в 1824 году в Санкт-Петербурге, в бедной семье, как в то время говорили, инородцев, немца и шведки. Семейство проживало в бедности, а в четырнадцатилетнем возрасте Карл и вовсе остается без средств к существованию — один за другим ушли из жизни его отец и дядя. С тех пор Карл вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь. Он, тем не менее, нашел в себе силы окончить Петершуле — пансион, популярный среди выходцев из немецких семей. Карл был настолько выдающимся учеником, что сам директор помог ему с поиском приработка — нашел частные уроки.

После Петершуле — Санкт-Петербургский университет и совершеннейшая удача — служба гувернером у сына министра юстиции Дмитрия Дашкова. И дело тут было не столько в деньгах — Дашков-старший обладал прекраснейшей библиотекой.

Затем — путешествия по европейским столицам, в которых он, в отличии от большинства своих сверстников, интересовался вовсе не трактирами и видами, а музеями, библиотеками и студенческими аудиториями.

Но, как говорится, где родился, там и пригодился. И Карл Май возвращается на родину. Где снова встает вопрос заработка. И приятели-немцы, решив поучаствовать в судьбе юноши, отдают ему в обучение своих детей. Таким образом в 1856 году на квартире у Мая, на 1-й линии Васильевского острова, образуется нечто наподобие частной гимназии. Гимназистов поначалу было десять человек.

«Карл Иванович твердо верил в то, что от юного существа можно всего добиться посредством высказывания к нему доверия. Понятно, что среди нас было немало мальчиков, которые злоупотребляли добротой Карла Ивановича и даже за спиной издевались над этой доверчивостью. Но большинство уважало, любило своего директора, нежное чувство возникало сразу с момента первого контакта с ним самим. Во всяком случае, я Карлушу полюбил в первый же день, а затем остался верен этому чувству до конца» .

Это воспоминание одного из выпускников гимназии Карла Мая, Александра Бенуа. А «Карлуша» — не тайное прозвище. Так его совершенно открыто называли ученики. И Карл Иванович не обижался. Наоборот — радовался тому, что между ним и гимназистами установилась подобная доверительность.

Карл Иванович Май, фото 1890- х гг. Фото: jabberwoker.livejournal.com

Май был последователем принципа: «сперва любить, потом учить». Он писал: «ребенок — тоже человек, хотя и маленький, у него такая же душа и такое же тело, как и у других людей, у него есть своя воля, свои желания, свое мнение» .

И наставлял родителей:«Влияние школы на ваших детей ограничено. Много условий должно содействовать, чтобы достичь намеченной вами цели — нравственного и умственного развития детей. Одно из главных влияний — семья; где она не помогает, там вся наша работа напрасно потраченный труд» .

Вообще у Карла Мая была целая система тезисов.

«Воспитание имеет целью не сломить волю ребенка, а образовать ее» .

«Дисциплина - еще не воспитание» .

«От учеников надо требовать только то, что они в состоянии исполнить, что не превышает сил класса и каждого ученика в отдельности» .

«От юного существа можно добиться всего посредством высказывания к нему доверия» .

Доверие — наряду с любовью — было одним из двух главных коньков Карла Мая. Когда отец одного из учеников спросил, какое наказание предусмотрено в гимназии за ложь, тот вообще не сразу понял, о чем речь.«Ложь? У нас в гимназии не лгут. Иначе Карлуша расстроится» .

1885 г. Осень. 5 класс гимназии К.Мая. Стоят: Альберт Гейслер, Фридрих Бем, Александр Морс, Константин Сомов, Эрнст Гизе, Эдмунд Нувель, Дмитрий Куломзин, Глеб Семичев, Николай Гирс, Дмитрий Философов, Стефаниц, Александр Бенуа, … Сидят: Альфред Карр, Арчибальд Карр, Вальтер Нувель, Владимир Иванов. Фото с сайта kmay.ru

Гимназисты так же любили Мая, как и он их. При том, что внешне Карл Иванович не был классическим кумиром молодежи. Александр Бенуа писал: «Мне сразу понравилась вся его своеобразная, я бы даже сказал курьезная внешность. Это был маленький, щупленький, очень согбенный старичок, неизменно одетый в черный долгополый сюртук. В своей старчески исхудалой, точно дряблой руке он всегда вертел табакерку, которой нередко пользовался, а из заднего кармана сюртука у него торчал большой красный с желтым платок. Все это “отодвигало” Карла Ивановича во времени куда-то далеко и придавало его облику какую-то поэтическую старинность… Подслеповатые, несколько воспаленные глаза были вооружены золотыми очками. Двигался Карл Иванович быстро, не совсем ровно семеня своими старческими ножками» .

Любовь же компенсировала все.

Кстати, это была чуть ли ни единственная гимназия, в которой не то, чтобы не поощрялись доносы на товарищей, но, напротив, доносчики всячески порицались. И, естественно, ни один донос не принимался к рассмотрению.

Блестящий педагог

Открытка с видом на фасад дома 39 на 14-й линии Васильевского острова Санкт-Петербурга. 1917 год. Фото с сайта wikipedia.org

Первое здание гимназии Карла Мая размещалось на 10-й линии Васильевского острова. Занятия в нем начались в 1861 году. Александр Бенуа писал: «с наружного вида это был самый обыденный, безличный, старый, солидный петербургский дом в три этажа. От своих соседей этот дом ничем особенным не отличался и выкрашен был в такую же, как они, светло-сероватую краску. Построен он был, вероятно (без какой-либо заботы о стиле), в начале XIX века» .

Одннако этому «обыденному» дому довелось войти в историю, войти в легенду. А. Бенуа писал о гимназии:«Я нашел в ней нечто очень ценное: я нашел известный уют, я нашел особенно мне полюбившуюся атмосферу, в которой дышалось легко и в которой имелось все то, чего не было в казенном учреждении: умеренная свобода, известная теплота в общении педагогов с учениками и какое-то «несомненное уважение к моей личности»» .

Гимназия пользовалась бешеной популярностью. Через нее прошли семьи Семеновых Тян-Шанских, Римских-Корсаков, Рерихов, Бенуа.

Критик Д. Философов, тоже выпускник этой гимназии, писал: «Когда я спрашиваю своих сверстников о гимназических годах, они вспоминают их с ненавистью. Я почти никогда не встречал, кто бы вспоминал с любовью казенную гимназию восьмидесятых годов. «Майские жуки» — счастливое исключение. Гимназия Мая была каким-то государством в государстве, таинственным островом, отделенным бесконечным океаном от казенщины».

«Майские жуки» — это почти официальное прозвище учащихся и выпускников гимназии. Однажды, на одном из ученических спектаклей (а подобные спектакли здесь любили) на сцену вышли герольды, которые несли стилизованные изображения майских жуков. Эта аллегория настолько растрогала Карла Ивановича, так ему понравилась, что сразу вошла в обиход. А на фасаде нового гимназического здания, там, где обычно помещают герб, был укреплен картуш с майским жуком.

Это здание было построено в 1910 году на 14-й линии Васильевского острова одним из «майских жуков» — архитектором Германом Гриммом.

Сам Карл Иванович преподавал географию — он считал, что она «развивает в детях наблюдательность относительно окружающих явлений природы, ее гармонии, показывает тесную связь человека с ней и зависимость его от природы» .

Не удивительно, что именно по географии лучше всего успевали учащиеся. А один из них — Константин Рерих — добился на этом поприще высот невероятных. Он писал: «В гимназии К. И. Мая чертили карты Азии. Желтой краской отмечали пески Гоби. Боком мягкого карандаша наносили хребты Алтая, Тарбагатая, Алтын-Тага, Кунь-Луня… Белили ледники Гималайские… Не только чертились богато расцвеченные карты, но и лепились цветными пластилинами рельефные изображения со всеми, так милыми нам горами… Но проходят десятилетия; через полвека вспоминаются эти будто бы различные предметы в одном общем укладе. Именно они своими убедительными зовами сложили многие возможности. Не даром опытный географ предлагал нам не только заучивать названия, но именно запечатлеть иероглифы земли и линиями, и красками, и рельефами. В этом делании пробуждалась и любовь, и внимательность, и соизмеримость земных начертаний. Художество вносилось в эти прикасания к земле. А там, где знание будет сочетаться с искусством, — там останется особенная убедительность».

Подбору педагогов Карл Иванович уделял самое пристальное внимание. Он прекрасно понимал, что именно они — лицо гимназии, именно от них в первую очередь зависит, как в результате повернется дело.

Писатель Лев Успенский вспоминал: «У Мая нет и быть не может педагогов-мракобесов, учителей-черносотенцев, людей «в футлярах», чиновников в виц-мундирах. Преподаватели, поколение за поколением, подбирались у Мая по принципу своей научной и педагогической одаренности».

При том нельзя сказать, чтобы все преподаватели были нежничали и миндальничали. Вот, например, воспоминание о господине Мальхине, преподавателе по древним языкам: «Самым характерным для внешности Мальхина была его недлинная, но густая огненного цвета борода, а также «злой» , пронизывающий взгляд его зеленых, искрящихся глаз… Он не скрывал своего презрения к тупицам и бездарным зубрилам — хотя бы они отвечали на пять по заданному уроку. Некоторых же учеников он прямо ненавидел, одних за безнадежную глупость, других за лень и бездарность».

Да, преподаватель тоже имел право быть личностью.

Майский дух и академик Лихачев

Барельеф на фасаде здания гимназии, над входом, сбитый в 1929 г. и восстановленный в 1995 г. Фото с сайта wikipedia.org

Ученики здесь были самые разнообразные. И по национальности, и по социальной принадлежности. Здесь обучался даже сын швейцара. А. Бенуа писал о нем: «Ничего не в наружности, ни в манерах, ни в мышлении не выдавало того, что Гриша принадлежит к разряду «выскочек из низов…» Нравилось же нам в Калине то, что он отличался редкостным остроумием, что он отлично и самостоятельно изучил великое множество литературных произведений, как русских, так и в переводе иностранных. У него была исключительная память, и он знал бесконечную массу стихов наизусть… Влекли Калина к углубленному изучению литературы и личные творческие побуждения. Он обладал несомненным даром излагать свои мысли и серьезно готовился стать писателем».

Кстати, занятия стоили дорого. И швейцар смог отдать своего отпрыска к Карлу Ивановичу только лишь после того, как неожиданно, притом по-крупному выиграл в лотерею. Тогда он реализовал сразу же две своих мечты — купил дом, в которым с безденежные годы служил швейцаром и дал сыну достойное образование.

Правда, писателем Гриша Калин не стал — пошел по юридическому направлению.

Май отошел от руководства гимназии в 1890 году (впрочем, оставив за собой преподавание географии), и спустя пять лет тихим образом скончался. Его похоронили на Смоленском лютеранском кладбище, а над могилой установили обелиск с надписью на латыни:«Он был вождем к свету для путников, ищущих его.  Самому дорогому учителю от учеников.  Его девизом было: «Сначала люблю — потом учу»».

Но дух гимназии, как говорили «майский дух» здесь сохранялся еще долго — об этом заботились как преподаватели, так и гимназисты. В какой-то мере сохранялся он и после революции. Все закончилось только в 1929 году, когда после разгромной статьи в «Ленинградской правде» было уволено все руководство и большая часть педагогического коллектива. В том же году с фасада сбили майского жука.

В музее истории гимназии

Впрочем, в 1995 году один из выпускников этой школы, академик Дмитрий Лихачев торжественно открыл мемориальную доску и восстановленного к этому случаю жука. В школе действует музей истории гимназии. Жизнь продолжается.

Биография

В течение первых десяти лет после окончания университета К.Май преподавал историю и немецкий язык в различных частных и государственных школах Санкт-Петербурга, накапливая опыт преподавания и проверяя на практике свои педагогические идеи. В году К. И. Май возглавил частную мужскую школу, впоследствии ставшую известной как «Гимназия Мая» или "Петербургская школа Карла Мая".

История гимназии К. Мая

По инициативе нескольких немецких семейств, стремившихся дать детям хорошее образование на немецком языке, в надворном флигеле дома № 56 по 1-й линии Васильевского острова в году была открыта частная немецкая мужская школа.

Её возглавил талантливый педагог-практик, последователь передовых педагогических взглядов Карл Иванович Май ( -).

В первые годы школа была начальной, но затем с года получила официальный статус как «Реальное училище на степени гимназии», что отражало усиленную по сравнению с казёнными учебными заведениями прикладную направленность образования.

Основным девизом школы было изречение основоположника современной педагогики Яна Амоса Коменского «Сперва любить - потом учить» , в соответствии с которым был создан коллектив педагогов, состоящий только из людей, обладавших высокими нравственными и профессиональными качествами.

Выпускник школы года писатель Лев Успенский отмечал в воспоминаниях:

«У Мая нет и быть не может педагогов-мракобесов, учителей-черносотенцев, людей „в футлярах“, чиновников в виц-мундирах. Преподаватели, поколение за поколением, подбирались у Мая по принципу своей научной и педагогической одарённости».

Созданная К. И. Маем система воспитания и образования предусматривала взаимное уважение и доверие учителей и учеников, постоянное взаимодействие с семьёй, стремление педагогов учитывать и развивать индивидуальные способности каждого ученика, научить их самостоятельно мыслить.

Всё это в сочетании с высоким качеством образования позволяло год за годом выпускать из стен школы высоконравственных, разносторонне развитых юношей, готовых к труду, полезному для общества. Благодаря возникшей в этом учебном заведении особой атмосфере, именовавшейся «майским духом», школа К. Мая, по меткому выражению её выпускника года Д. В. Философова, была «государством в государстве, отделённом бесконечным океаном от казёнщины».

Состав учащихся как по социальному положению, так и по национальному признаку, был весьма разнообразен, без какой-либо дискриминации, здесь учились дети швейцара и сыновья князей Гагарина, Голицына, графов Олсуфьева и Стенбок-Фермора, представители семей предпринимателей Варгуниных, Дурдиных, Елисеевых, Торнтонов и потомки либеральной интеллигенции Бенуа, Гриммов, Добужинских, Рерихов, Римских-Корсаковых, Семёновых-Тяншанских, причём во многих случаях эта школа давала образование нескольким поколениям одной фамилии; своеобразным рекордсменом среди таковых является династия Бенуа: 25 членов этого семейства учились «у Мая».

С самого начала школа состояла из двух отделений. Дети, обнаружившие гуманитарные способности, в первые годы назывались латинистами и обучались на отделении, позже названным гимназическим. Здесь, помимо немецкого и французского, преподавались древние языки - латынь и греческий. Гимназисты, как правило, готовились к продолжению образования в Университете.

Юноши, склонные более к естественным наукам, именовались нелатинистами: на реальном отделении они получали в большем объёме знания по точным наукам и готовили себя к инженерной деятельности.

Существовало также небольшое коммерческое отделение, где вместо французского изучался английский. Благодаря такой структуре, официальным названием этого среднего учебного заведения стало «Гимназия и реальное училище К. Мая».

Первые двадцать пять лет школа была немецкой, так как уроки по всем предметам, кроме русского языка, литературы и истории, а также некоторых дисциплин реального отделения, велись на языке Гёте.

С года школа располагалась в доме № 13 по 10 линии. Первый выпуск реального отделения состоялся в г., а гимназического - в г. В г. К. И. Май передал бразды правления Василию Александровичу Кракау ( -), выпускнику года, преподававшему в своей школе историю. При нём была усовершенствована методика преподавания, развито реальное отделение, улучшено оборудование кабинетов.

В году, после отставки В. А. Кракау, новым директором был избран Александр Лаврентьевич Липовский ( -). В период его руководства учебным заведением произошли два важных события. Во-первых, школа отметила своё пятидесятилетие, выпустив по этому случаю юбилейный сборник воспоминаний бывших учеников. Во-вторых, в связи с тем, что вследствие растущей популярности школы помещений стало не хватать, в году был приобретён участок № 39 по 14 линии, где по проекту академика архитектуры Г. Д. Гримма, выпускника года, было построено новое здание с барельефом майского жука над аркой входной двери.

При большом стечении народа 31 октября г. состоялось освящение нового здания школы епископом Гдовским и Ладожским Вениамином (в будущем - митрополит Петроградский).

На четырёх этажах школы, помимо классов для 600 учащихся, были устроены 8 прекрасно оснащённых предметных кабинетов (три из них имели аудитории в виде амфитеатра), а также столярная мастерская, библиотека, насчитывающая 12 тысяч книг на русском, немецком, французском, английском, латинском и греческом языках, спортивный зал, столовая.