Этнографический метод в социологии. Теоретические подходы и методы оценки корпоративной культуры. Результаты исследования и их обсуждение

Номер: №1-2 за 1998 год

"ДЕЛАТЬ ЗНАКОМОЕ НЕИЗВЕСТНЫМ...": ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД В СОЦИОЛОГИИ
Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.

В какой мере этнография, проникнув в социологию, перестала быть дисциплиной в собственном смысле слова? Можно ли назвать этнографию особым жанром научного текста? Какова гносеологическая природа этнографического метода, где, когда и при каких условиях он формировался? В предисловии к “Социологии, основанной на этнографии” Ш.Летурно отметил, что “обнять всю область социологии одним взглядом нет никакой возможности, так как при изучении ее необходимо принимать во внимание не только разнообразные проявления человеческой деятельности, но и внешние условия” . С тех пор сменялись образцы теоретического объяснения, и методологические построения из научных текстов проникали в общественно-политический дискурс. Эволюция научной методологии оказывалась тесно связанной с внешними условиями – социальным контекстом воспроизводства знания, динамикой научных институтов, политическими процессами.
Власть этнографии
В 1990-х годах на страницах “Этнографического обозрения” прошла дискуссия по методологии и эпистемологии этнографии. На ней прозвучал своего рода вызов со стороны тех, кто назвал сложившуюся в отечественной этнографической науке традицию позитивистской, объективистски-универсалистской, противопоставив ей “доброкачественный релятивизм” . Ответом стали следующие авторитетные мнения: “Поскольку мы говорим об этнологии, нам необходимо признать объективистскую концепцию” , причем “единственной теорией познания, согласующейся с наукой, является теория отражения” .
Объектом будущих этнологических изысканий, согласно экспертным оценкам, станут исчезающие этносы и слабоизученные народы, конфликтующие этносы и этносы со сложной внутренней структурой. Кроме того, судя по прогнозам, в будущем ожидается преобладание прикладных этнологических исследований, в результатах которых заинтересована сфера управления .
Несколько статей в других журналах привлекли внимание читателей достаточно новым акцентом на психологических, интерактивных аспектах этнографического исследования , а также его полезности для модернизации: “Крупные торговые фирмы и транснациональные корпорации, предполагающие разместить предприятия за рубежом, собирают информацию о культуре труда местного населения. Этнография и культурология все больше теряют статус “отвлеченных”, “академических” дисциплин” .
В связи с дискуссией о кризисе этнографии почти никто не вспоминал об этносоциологии как попытке соединить этнографию с социологическим методом. Культура определялась этносоциологами “не только как материальные и духовные продукты человеческой деятельности, но и как ценности, нормы, признанные способы поведения” или “социально-этически нормированное человеческое самовыражение” . Тем самым удавалось избежать деления культуры на материальную и духовную, не учитывающего социальных взаимодействий и изолирующей науки о культуре от наук о человеке и обществе. Однако с этой интерпретативной установкой парадоксальным образом уживалась объективистская логика исследовательских программ. В фокусе этносоциологических исследований в 1970-х годы – типичные для марксистского анализа проблемы сравнения культурного уровня и сближения советских наций . Еще одна особенность механического слияния этнографии и социологии - преобладание количественного методического инструментария над классическими приемами описательной антропологии. Кроме того, породив этносоциологию, социология и этнография должны были разойтись в разные стороны, чтобы не поколебать собственных дисциплинарных границ. В связи с этим Ю.В.Бромлей предупреждал, “чтобы этносоциология ни в коем случае не сводилась к изучению просто социальных параметров наций (без корреляции с этническими факторами), это будет уже просто конкретная социология” .
И теперь, как двадцать лет назад, социология противопоставляется этнографии. Согласно мнению экспертов, одна из причин кризиса отечественной этнографии – “увлечение социологией (в ущерб собственно этнографии)”. Под социологическими понимаются строго формализованные методы сбора эмпирической информации .
Особенностью институциональной организации отечественной этнографии было ее преподавание на исторических факультетах университетов. Это также не способствовало проникновению в социологию “этнографического” взгляда на социальный объект. Различия в трактовке предметной области советской и западной этнографии весьма показательны. Советская традиция была сосредоточена на исследовании материальной и духовной культуры народов. Западную этнографию, на наш взгляд, отличает выбор в качестве предмета исследования культурной группы.
Вряд ли случайным является то, что, несмотря на общемировое признание за этнографией функции изучения культур, у нас она определяется лишь как наука о культуре народов. В России и сейчас распространено мнение, что задачи этнографии включают поиск и описание культур, удаленных от исследователя во времени или пространстве. Согласно этой точке зрения, “изучаемое общество не сводится к совокупности взглядов туземцев, ...оно представляет собой социальную реальность, которая частично существует совершенно независимо от сознания людей, частично же в значительной степени независимо от него. И представления людей об этой социальной реальности во многом носят не адекватный, а иллюзорный характер. В большинстве изучаемых этнографами обществ науки не существует, нет научного представления ни о своем, ни о других обществах. Есть просто обыденные представления. Конечно, туземные понятия нужно знать, но никакая их совокупность не может дать научной картины этого общества” .
Воспользуемся известным антропологическим приемом и зайдем в предметное поле советской этнографии “с черного хода”: выясним, каким этнокультурным общностям было отказано во внимании советскими этнографами. Прежде всего это – современный русский этнос, расселенный в крупных индустриальных центрах. Из авторитетного учебного пособия того времени узнаем, что этнографические изыскания должны быть посвящены малым этническим группам или “традиционным культурам” . Последние изучались на материале как малых народов, так и русских, но лишь в той их части, которая представлена сельским населением или горожанами, сохраняющими традиционный уклад. Сравнение современных культурных форм городской жизни для выяснения роли этнического фактора осуществлялось в рамках этносоциологии на основе позитивистской модели анализа – выборочных исследований с применением формализованного интервью .
Исследования русского этноса в условиях современного индустриального города вплоть до 1990-х годов за редким исключением были выведены за рамки классического этнографического анализа. Основная причина этого, на наш взгляд, следующая. Научные исследования в любом обществе являются инструментом социального контроля и управления. В этом смысле некоторые общности (например, интеллигенция, рабочие, русские) вряд ли могли стать объектом этнографического изучения, поскольку представляли самих исследователей или рациональное, наиболее развитое большинство, агентов индустриализации и носителей политически оправданного профессионализма. Возможно поэтому русские-горожане до недавнего времени практически не привлекали внимание этнографов: ведь у них как бы отсутствовала этническая культура. Это подтверждала и программа “Оптимизации социально-культурных условий развития и сближения советских наций”, согласно которой процессы индустриализации и урбанизации создают основу для “общности в образе жизни и культуре народов, в процессе трансформации которой национальные особенности тем дальше, чем больше перемещаются из сферы материальной в духовную, социально-психологическую” . Таким образом, в фокусе этнографического да и этносоциологического исследования, как правило, оказывались лишь те русские, которые были “антропологически чуждыми” исследователю – удаленные исторически , географически , носители традиционных укладов – сельские жители , “русские издалека” – мигранты из ближнего зарубежья .
С нашей точки зрения, этнография, как и любая социальная наука, отчасти является социальным инструментом, призванным утверждать и поддерживать порядок властных иерархий. Реализация господства достигается различными способами. Среди них – создание идеологем и символических классифицирующих сеток, воспроизводящих и оправдывающих реальные формы стратификационного неравенства, производство социальной нормы, основанной на усредненной политически выгодной схеме, в ущерб маргинальным формам социальной деятельности.
В этнографии это достигалось с помощью идеи ассимиляции малых этносов через интеграцию всех народностей в новое социально-культурное образование – “советский народ”. Аналитическим средством, которое использовалось в этом случае, явилось ортодоксально-марксистское толкование диалектики “общего” и особенного, неявно опирающееся на посылку о тотальности некоего избранного культурного образца. “Общесоветские традиции, единые по содержанию и национальные по форме”, создавались на основе оценочного подхода к культуре. Вырабатывались критерии прогрессивности культуры, причем противопоставление европейских и азиатских культур (“типов социально-культурного облика народов”) связывалось с различным уровнем урбанизации регионов СССР. Различия, разумеется, подлежали ликвидации: отставшие народы должны были подтянуться до уровня самых урбанизированных наций страны . Урбанизованный значило лучший, и уверенность в абсолютном, универсальном характере собственных ценностей вела к аскриптивным статусным претензиям русских-горожан. При этом помещение в предметное поле этнографического исследования удаленных (в различных смыслах) этничностей укрепляло их в статусе маргинальных меньшинств. Тем самым сохранялся в неприкосновенности источник рациональности - интеллектуальные претензии колонизирующего русского большинства.
Если четверть века назад подобная фразеология была оправдана социально-политическим контекстом, то социальные трансформации 1990-х годов в России требуют переформулировать эпистемологические основания социальных наук. Формируется новый методологический инструментарий, более адекватный в современных условиях перехода к полиструктурному социальному и культурному пространству, глобализации социальной жизни . Эти процессы активно проникают в российскую этнографию; произошла институциализация социальной антропологии в качестве научной и учебной дисциплины, и традиционные подходы к изучению культур постепенно уступают место более современным . C отставанием в добрых шестьдесят лет по сравнению с западной наукой этнографический метод с применением глубинного интервью и открытого включенного наблюдения используется для изучения современной городской жизни , крестьянского труда , промышленных организаций .
От этнографии к этнографиям
На наш взгляд, понятие “этнографии” относится к трем разным сферам производства и репрезентации научного знания: дисциплина, жанр и метод. Жанр этнографии скорее характеризует детальный описательный характер научной репрезентации. В таком смысле указанный термин можно встретить как в антропологических, так и социологических работах. В социологии к настоящему времени сложилось понимание этнографии как непозитивистской, или качественной, методологии.
Этнографические методы чаще всего связываются с включенным наблюдением – исследовательской практикой, характеризующей классический этнографический инструментарий. Особенности познавательного аппарата этнографии оказались привлекательными при изучении социальных феноменов развитых индустриальных обществ и постепенно оформились в самостоятельную традицию исследования городской жизни, организаций и социальной стратификации.
В то же время понятие этнографического метода часто используется в качестве синонима этнографии. Публикаций, в которых анализируется его содержание, особенно много на английском языке , существуют и отечественные работы . В рассматриваемой социологической традиции под этнографическим подразумевается метод теоретического анализа культуры. Здесь культура относится к способу существования и смысловому универсуму всякой группы людей, объединенных общими условиями жизни, труда, интересами или проблемами. Особенно часто в фокус этнографического исследования попадает какая-либо организация, социальная целостность, например, больница, школа или даже школьный класс, фабрика, полицейский участок, магазин. В другом случае исследуются социокультурные особенности той или иной профессиональной, возрастной, гендерной или субкультурной группы, например, этнография пожилых, рокеров, угонщиков автомобилей, стюардесс и пожарных, обитателей городских трущоб .
В специальном выпуске “Журнала современной этнографии”, выходящего на английском языке, который называется “С этнографией в 21 век”, содержатся статьи, отражающие новейшие направления этнографической методологии. Редакторы журнала убеждены, что альтернативой дискредитированным методам объективистской социальной науки являются не релятивизм, солипсизм или цинизм, но такие способы выражения мысли, которые приглашают аудиторию к активному взаимодействию с различными сферами человеческого бытия, где жизненные ситуации оказываются комичными, трагичными или абсурдными, где существует бесконечное число возможностей творить и проживать реальную жизнь. Стиль работ современных этнографов, чье научное творчество отходит от канонических форм повествовательной этнографии, предполагает помещение себя – автора – в центр повествования, но при этом усиливается стремление ощущать присутствие читателя. Формы и способы написания стали неотъемлемой частью того, что называется этнографическим методом. Цель этнографа – не только знать, но и чувствовать, ощущать этнографическую “истину” и потому становиться как можно более и полнее вовлеченным – в моральном, эстетическом, эмоциональном и интеллектуальном смысле. Истории, рассказанные этнографами будущего, “смогут пробудить субъектность и эмоциональную реакцию читателей. Эти истории будут существовать, пересказываться, анализироваться, своими конкретными интимными деталями они составят компанию одиночеству абстрактных фактов” . Особое внимание в журнале, как видим, уделяется жанровой специфике этнографических работ. Этнография понимается еще и как особый жанр научного повествования.
Тенденция определять этнографию как рефлексивную методологическую ориентацию приводит к тому, что объектом исследования могут быть любые группы людей, включенных в осмысленное поведение. Приоритетом остается смысл их деятельности, и, по мнению Д.Альтхайде, в этом случае даже продукты социального взаимодействия могут изучаться этнографическим способом. Этот автор разрабатывает этнографический подход к анализу средств массовой информации (этнографический контент-анализ) .
То, что аудитория получает в результате знакомства с этнографическими работами, – не заключение, вывод или доказательство. Интерактивная и рефлексивная этнография никогда не закрывает потенциальную дискуссию, она лишь дает улучшенное понимание, способность тонкого, но не поверхностного, а глубоко интимного общения с темой и субъектами исследования. Важнейшее испытание для этнографии сегодня – это переход от описания к коммуникации. При этом исследователи становятся частью того мира, который они изучают, изменяют и конструируют. Они отказываются от эпистемологии описания, предпочитающей предписывать и приписывать порядок стабильному социальному миру, существующему вне и независимо от исследователя.
В мировом академическом сообществе применение этнографического метода считается чрезвычайно важным не только в исследовании традиционных культур, но и современных, комплексных обществ. Однако собственно этнический фактор здесь выступает на равных с другими культурно специфицирующими факторами, поэтому этнография в такой трактовке является социологическим подходом. Очевидно, что методологические и эпистемологические основания такой этнографии кардинально меняются по сравнению с тем, что составляет фундамент объективного эволюционизма XIX века с его идеями культурного уровня и прогресса. Для отечественных этнографов термин “понимание” “лишь запутывает дело. Если обратиться к материалистической теории познания, теории отражения, то становится ясным, что понимание действительности есть не что иное, как выявление ее сущности. С этой точки зрения становится ясным и что такое объяснение, которое рассматривается как одна из функций теории. Объяснить явления – значит показать, какая именно сущность скрывается за ними. Никакой особой теории понимания природной и социальной реальности, которая бы отличалась от теории познания, существовать не может. Совсем иное – выявление смысла текстов и проникновение в переживания другого человека. Первое – дело филологии, вторым же больше всего занимается искусство” .
Напротив, этнографический метод в его современном ракурсе основывается на понимающей социологии М.Вебера, феноменологии А.Шюца, социальном конструктивизме П.Бергера и Т.Лукмана. Здесь применяется социологический подход к культуре как идеям, в совокупности составляющим генеральное определение жизненной ситуации людей , а этнография представляется как задача понимающего, даже интерактивного описания определенной культуры.
Типы этнографического дискурса: исторический очерк
Понятие “этнография” весьма многозначно. Для этнологии, культурной и социальной антропологии, социологии культуры характерно значительное сходство методологии и размытость границ предметных областей. Становление этих дисциплин как научных направлений определяется работами ученых, которых можно в равной степени отнести к классикам социологии и антропологии – Э.Дюркгейма, Б.Малиновского, А.Рэдклифф-Брауна, М.Мосса.
Эпистемология этнографических исследований, которые Н.Дензин и И.Линкольн называют традиционными, или классическими, отражает результат длительного постижения западной цивилизацией социальной инаковости как значимого культурного концепта. Географические открытия XVI-XVIII веков дали возможность по-новому представить культурные отличия “другого” в ранней этнографии. Повествования этого периода – свидетельства очевидцев о далеких народах и странах, неведомых доселе событиях, увиденных за морем, в ином географическом и культурном пространстве. Первоначальные описания “других” культур отличал акцент на экзотике, порой они пестрели вымыслами; страх и враждебность увеличивали дистанцию между различными культурами. Сегодня подобные репрезентации стимулирует индустрия туризма: многочисленные иллюстрированные журналы привлекают путешественников в неизведанные края, демонстрируя красоты природы, экзотику внешнего вида туземцев, их традиций, обихода, кулинарных изысков или уникальность материальных артефактов.
Сегодня ясно, что ценность этнографического описания не связана лишь с экзотикой. Благодаря современным этнографиям часто обнаруживается, что существуют такие черты знакомых мест, групп, условий, о которых в действительности было мало известно, но знание о них подчас может весьма глубоко изменить наши представления. Большая часть современных этнографических работ в области социологии связана с подходом, который М.Хаммерсли определяет следующим образом: “Делать знакомое неизвестным” .
Следующий этап развития этнографических исследований совпадает с колониальной экспансией европейских государств (вторая половина XVIII – конец XIX веков). Этнографическое описание стало принимать форму научного дискурса. В этот период записки путешественников читаются уже не из простого любопытства, а с целью расширить и систематизировать представления о многообразии форм человеческого существования. Основным видом такого описания стали отчеты представителей колониальной администрации, предназначенные для метрополии. В этих текстах европейская культура выступает вершиной духовного развития человечества, в то же время все иные образцы культурной жизни представлены как примитивные свидетельства начальных этапов развития. Социальной функцией антропологического знания, таким образом, стало отражение империалистических притязаний западноевропейских государств на глобальную “окультуривающую” роль в странах третьего мира.
Другую особенность этнографических текстов этого периода Н.К.Дензин и И.С.Линкольн обозначили понятиями “монументализм” и “вневременность” описания . Ими характеризуются работы наиболее ярких представителей этнографии XIX века – Г.Спенсера, Э.Б.Тайлора, Л.Г.Моргана, Ш.Летурно. Для монументализма скорее характерно стремление к накоплению материальных свидетельств культуры, “музеификация”, то есть игнорирование социальной стороны жизни изучаемых сообществ . Вневременный характер научного текста заключается в том, что не принимается во внимание развитие “первобытных” обществ, наблюдаемые процессы рассматриваются без учета социальной динамики.
Вместе с тем уже в классической этнографии (или, говоря иными словами, описательной антропологии) произошло открытие европейским человеком “культурного другого” как важного инструмента самоидентификации и познания собственной культуры.
Третий этап продолжался с начала ХХ века до Второй мировой войны. В это время качественные исследователи давали “объективную”, колонизаторскую оценку полевого опыта, отражающую позитивистскую сциентистскую парадигму. Полевой исследователь стал неустрашимым романтиком, первооткрывателем, который возвращается с работы, рассказывая о странных людях, и создает картины, которые проще и красивее самой жизни. Это ученый, способный создать сложную теорию о предмете исследования, опираясь на имеющиеся в его распоряжении эмпирические данные. Тексты этого периода, который Р.Росальдо назвал временем Одинокого Этнографа, следовали нормам классической этнографии: объективизму, империализму (другие культуры рассматриваются как недоразвитые по сравнению с западноевропейской), монументализму и вневременности.
Для исследований позднего колониального периода характерен отказ от эволюционистской парадигмы в пользу функционализма. В поле зрения ученых оказываются динамические процессы, порожденные вмешательством европейской цивилизации, главным образом те, которые характеризуют столкновение культур в колониях. До определенного момента понимание этих феноменов было ограничено специфической позицией европейских ученых-наблюдателей: основным инструментом являлось прямое наблюдение. Метод включенного наблюдения, получивший развитие в работах Б.Малиновского, А.Р.Рэдклифф-Брауна и И.И.Эванс-Причарда, позволил увидеть, что “примитивные” народы обладают сложной структурой родственных связей, развитой мировоззренческой системой и комплексом социально-экономических отношений.
Особое место занимают тексты Чикагской школы, относящиеся к 1920-м годам. Этнографический подход в социологии часто связывают с символическим интеракционизмом, восходящим именно к этой научной традиции. Взамен наблюдателя, находящегося вне объекта исследования, чья деятельность направлена на описание социального поведения в терминах внешней по отношению к индивиду причинности, Чикагская школа подчеркнула роль “включения” социального исследователя в жизнь объекта. Такое “гуманистическое" видение науки, когда обществоведу необходимо обладать эмпатией по отношению к тем людям, которых он изучает, восходит к описательной психологии В.Дильтея.
В.Дильтей мог бы выразить суть этнографического метода как движения к пониманию социально-типичного через детальное описание единичного: “Человеческие расы, нации, общественные классы, профессиональные формы, исторические ступени и индивидуальности, – все они являются дальнейшими разграничениями индивидуальных различий в рамках единообразной человеческой природы... Выражением такого положения вещей является то, что умственное и духовное состояние целой эпохи может быть представлено в одном индивиде” .
Этнографический метод относится к интерпретативной парадигме, специфически важным для которой “является прежде всего поведение, которое, во-первых, по субъективно предполагаемому действующим лицом смыслу соотнесено с поведением других людей, во-вторых, определено также этим его осмысленным соотнесением и, в-третьих, может быть, исходя из этого (субъективно) предполагаемого смысла, понятно объяснено” . Позднее в символическом интеракционизме предпочитаемыми исследовательскими методами стали этнографические – включенное наблюдение, глубокое и полуструктурированное интервью, документирование событий, – благодаря которым можно выявить субъективные переживания и понять социальное то есть осмысленное поведение людей.
В Чикагской школе возник жанр, который, несмотря на преимущественное исследование ею событий современной городской жизни, по своей природе относился к этнографическому описанию. П.Аткинсон отмечает, что при знакомстве с такими работами, как “Общество на углу улицы” У.Уайта , читатель невольно вовлекается в сложный процесс конструирования и реконструирования реальности. Этнографическая монография Уайта, несмотря на сугубо реалистическое детализированное описание социальной жизни итало-американских уличных группировок, оказалась настоящим произведением искусства. Повествование и описание, примеры, характеристики и поясняющие комментарии складываются в искусный и искусственный продукт, и мир, в который входит читатель, уже не является непосредственно переживаемым опытом “общества на углу улицы”.
К концу XIX века между художественной литературой и социальной наукой сложились четкие стилевые и жанровые разграничения. Однако в Чикагской школе с ее акцентом на таких подходах к этнографическим материалам, как life stories (жизненные истории) и slices-of-life (срезы жизни), происходит развитие интерпретативной методологии, сближающей этнографию с романом. Идея такой методологии, как указывает П.Кло , – создание текстов, в которых автору-исследователю, кроме изложения фактов, полученных в ходе полевой работы, удается представлять свой субъективный взгляд.
Повествовательный характер научного описания, акцент на субъективных переживаниях участников исследования (информантов и ученого), обязательно присутствующий в тексте индивидуальный опыт исследователя и, наконец, практика включенного наблюдения, – все это стало признаками этнографической работы социолога. В социологической литературе понятия этнографического метода и этнографии стали ассоциироваться с качественными методами (особенно со включенным наблюдением). Однако отождествить этнографический метод с качественным означало бы слишком упростить и ограничить наше рассуждение. Представители Чикагской школы, применившие этнографический подход к исследованию современного города, использовали как включенное наблюдение и интервью, так и статистические данные.
В работах этого периода содержалось убеждение, что социальная практика качественных исследователей важна постольку, поскольку она представляет голоса “других” – социальных изгоев, замалчиваемых или осуждаемых в средствах массовой информации и общественном сознании. Исследования социальных отношений внутри различных групп, субкультур, общественных движений, организаций - индустриальных предприятий, школ, больниц, тюрем, интернатов для умственно отсталых, домов престарелых – получали устойчивое название этнографий, а их эпистемология характеризовалась как антипозитивизм.
Канонический текст этого времени – “Мальчики в белом” Г.Беккера с соавторами . Тесно увязанная с социальным контекстом и методологией социальной науки пятидесятых годов, эта работа о студентах медицинского колледжа стала попыткой придать качественному исследованию строгость количественных. В работе комбинировались многие методы: полуоткрытые и полуструктурированные интервью сочетались со включенным наблюдением и осторожным анализом материалов в стандартизованной, статистической форме. В своей классической методологической статье Г.Беккер даже вводит понятие “квазистатистика”: “включенный наблюдатель должен пользоваться возможностью собирать данные так, чтобы их можно было преобразовать в легитимные статистические. Однако обстоятельства полевой работы обычно препятствуют этому... Поэтому то, что получает наблюдатель, лучше назвать квазистатистикой. Его выводы, хотя и неявно числовые, не требуют точной квантификации” .
В анализе данных, отмечает Г.Беккер, “качественный” исследователь явно уступает своим коллегам-статистикам и потому нуждается в дополнительных ресурсах для утверждения своих выводов.
Так называемый модернистский период развития этнографического подхода в социологии (1950-1970 годы) завершился работой “Открытие обоснованной теории” Б.Глэйзера и А.Стросса. Этнографию, или качественную социологию, неизбежно отличает налет романтичности. Со всей возможной гуманистической энергией социальные ученые представили аутсайдеров как объектов общественного внимания, маргиналов, переживающих пограничные ситуации.
В 1970-1986 годы, которые называют временем “размытых жанров” (blurred genres), происходило оформление парадигм, методов и стратегий исследований. Прикладные качественные исследования все больше оказывались в фокусе интереса ученых, политиков и средств массовой информации. В этот период исследовательские стратегии этнографии варьируются от обоснованной теории до “кейс-стади” и исторических, биографических, организационных и клинических исследований. В исследовательскую практику вводятся компьютерные технологии, которые в последующие десятилетия (конец 1980-х-1990-е годы) более широко применяются для качественного анализа исторических, литературных и биографических документов, транскриптов интервью и наблюдений, видео и фотоматериалов как текстов культуры.
Две книги К.Гирца начали и закончили период “размытых жанров”. В этих работах автор доказывал, что прежние функционалистские, позитивистские, бихевиористские подходы в науках о человеке уступили дорогу более открытым, мягким, интерпретативным, открытым подходам. Их отправная точка – понятие смысла культурных репрезентаций. Называя описание определенного события, ритуала и обычая “thick” (“плотным”, “насыщенным”), Гирц полагает, что все антропологические работы были и остаются интерпретациями интерпретаций. Центральной задачей теории является воссоздание ощущения той или иной ситуации. Поскольку границы между социальными и гуманитарными науками сделались зыбкими, обществоведы стали применять гуманитарные модели, теории и методы анализа (например, семиотического, герменевтического). Научные тексты все больше напоминают художественные повествования или истории (нарративы) , эссе – подобия произведений искусства заменили научную статью . “Золотая эра” стабильных и достаточно догматичных социальных наук закончилась, появились новые формы научного дискурса: истолкование документального фильма как художественного произведения Майлера, подобное этнографии притчевое изложение Кастанеды, теоретические трактаты Леви-Стросса, напоминающие романы о путешествиях.
Следующий важный этап относится к середине 1980-х годов. Это мощный эпистемологический поворот – кризис репрезентации . Работы характеризуются высокой степенью осмысления методов, процесса сбора, обработки и анализа результатов, фокусируются на социальных проблемах пола, класса и расы. В этот период ведутся поиски новой модели истины и метода. Кризис репрезентации побудил качественные исследования двигаться в новом, критическом, направлении.
Было бы ошибкой утверждать, что в социологии эти этапы сменялись поступательно, вытесняя с “рынка идей” предыдущие достижения. Каждый из них представлен сегодня в исследовательской работе. Еще один важный момент: в современной этнографии постоянно происходит анализ методологии и эпистемологического статуса этой науки.
Развитие познавательных возможностей методов этнографии происходило в изменяющихся общественных условиях. Главные этнографические методы - включенное наблюдение и глубинное интервью, – изначально входившие в арсенал социального работника, позволили социологам применить подходы, ранее использовавшиеся антропологами для изучения географически удаленных сообществ, к исследованию сообществ “гражданской инаковости” (civil otherhood), удаленных в культурном смысле. Таинственный мир социальных проблем открывался социологу так же, как экзотическая культура антропологу. В фокусе исследовательского внимания оказался мир трущоб, городских окраин, детской преступности, наркотиков, психических расстройств, суицида. Благодаря солидному корпусу научной литературы по этнографиям города и организаций сформировалась весьма устойчивая позиция социологических школ, которые развивались в согласии с социально-политической тенденцией, общей для ряда западных стран послевоенного периода. Речь идет о концепции государства всеобщего благоденствия, актуализирующей идеал равенства и допускающей профессиональное вмешательство в частную жизнь индивидов, семей и общин. Эволюция предмета и метода, развитие теории этнографических исследований привели к существенному изменению парадигмальной палитры социологии.
Заключение
Этнография представляет собой не только научную дисциплину, конкретный способ сбора информации или жанр репрезентации полевых материалов. В настоящее время этнографическое направление в мировой социологии сложилось и методологически. Мы предлагаем называть его социальной этнографией или этнографическим методом. В отличие от этнографии в традиционном смысле, стремящейся к рациональной реконструкции социальных порядков в “аборигенных” сообществах, этнографический метод в социологии дает возможность установить смыслы, скрытые за социальными и организационными порядками современных сообществ.
Этнографические процедуры являются ограниченными в том смысле, что с их помощью трудно распространять обобщения на некую генеральную совокупность. Когда возникает необходимость показать количественные различия между артикулированными мнениями по вопросам, хорошо осознаваемым данным сообществом, применение опросных процедур представляется предпочтительным. Однако этнографический метод оказывается незаменимым при выявлении типичного в уникальных ситуациях. Он может быть эффективным инструментом изучения групп, организаций и субкультур, делая доступными те стороны их жизни, которые не могут быть исследованы с помощью количественных подходов.
Литература
1. Летурно Ш. Социология, основанная на этнографии [ Пер. с франц.]. Санкт-Петербург: Издательство О.Н.Поповой, 1905. С. 4-5.
2. Соколовский С.В. Этнографические исследования: идеал и действительность // Этнографическое обозрение. 1993. N 2, 3; Тишков В.А. Советская этнография: преодоление кризиса // Этнографическое обозрение. 1992. N 1.
3. Козенко А.В., Моногарова Л.Ф. Эпистемология этнологии // Этнографическое обозрение. 1994. N 4. С. 7
4. Семенов Ю.И. Этнология и гносеология // Этнографическое обозрение. 1993. N 6. С. 18.
5. Филиппов В.Р., Филиппова Е.И. Crede experto: Отечественная этнология сегодня и завтра // Этнографическое обозрение. 1993. N 5. С. 3-11.
6. Пондопуло А.Г. От этнографии-описания к этнографии-диалогу // Одиссей: Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. М.: Наука. 1991. С. 115-124.
7. Перепелкин Л.С. Этнопсихология современного производства // Человек. 1990. N 6. С.104-109
8. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Многообразие культурной жизни народов СССР. М.: Мысль, 1987. С. 5
9. Дробижева Л.М. Усиление общности в культурном развитии советских наций // История СССР. 1972. N 4.
10. Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.: Наука, 1987. С. 162.
11. Этнография: Учебник для студентов исторических специальностей вузов / Под ред. Ю.В.Бромлея и Г.Е.Маркова. М.: Высш. шк., 1982.
12. Гинзбург А.И., Кондратьев В.С. К методике этносоциологического исследования городского населения // Полевые исследования Института этнографии. М.: Наука, 1979. С. 200-206; Губогло М.Н., Шамшуров В.Н. Организация опроса в этносоциологическом исследовании. // Итоги полевых работ Института этнографии в 1971 г. М., 1972. С. 292-297; Дробижева Л.М. Этносоциологическое изучение современности // Расы и народы. Вып. 6. М., 1976. С. 64-73; Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Этносоциологические исследования в СССР: Программа, методика, перспективы исследования // Социологические исследования. 1981. N 1. С.64-70; Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Многообразие культурной жизни народов СССР. М.: Мысль, 1987; Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: Теория, история и современность. М.: Наука, 1987; Зайончковская Ж.А. Новоселы в городах: Методы изучения приживаемости. М.: Статистика, 1972.
13. Историко-культурные аспекты этнографических исследований: Советская литература 1970-80-х годов. М., 1988.
14. Громыко М.М. Молодежь в обрядовой жизни русской деревни конца XIX - начала XX вв. М.: Наука, 1985; Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII - первая половина XIX века). Новосибирск, 1975; Долгий В.М. Дореволюционный город и некоторые проблемы городской культуры // Урбанизация и рабочий класс в условиях научно-технической революции. М., 1970; Миненко Н.А. Роль крестьянской общины в организации сельскохозяйственного производства (по материалам Западной Сибири XVIII - первой половины XIX века): Трудовые традиции крестьянства. Новосибирск, 1985.
15. Савоскул С. Русские нового зарубежья // Общественные науки и современность. 1994. N 4. С. 90-101.
16. Бернштам Т.А. Поморы: формирование группы и системы хозяйствования. Л., 1978; Бернштам Т.Т. Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде XIX-XX веков // Этнические стереотипы поведения. Л., 1985; Зверев В.А. Роль семьи в закреплении и передаче опыта хозяйственной деятельности русских крестьян Сибири // Земледельческое освоение Сибири в конце XIX - начале XX века: Трудовые традиции крестьянства. Новосибирск, 1985.
17. Зайончковская Ж.А. Развитие внешних миграционных связей России // Социологический журнал. 1995. № 1. С. 29-45.
18. Резник Ю.М. Введение в изучение социальной антропологии: Учебно-методическое пособие. М.: Изд-во МГСУ “Союз”, 1997. С. 45-48.
19. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М.: Изд-во МГИК, 1994; Иванов В.В. Культурная антропология и история культуры // Одиссей: Человек в истории. 1989. М., 1989; Бороноев А.О., Емельянов Ю.Н., Скворцов Н.Г. Особенности развития и взаимоотношений социологии и антропологии // Проблемы теоретической социологии. СПб.: ТОО ТК “Петрополис”, 1994; Очерки социальной антропологии / Ред. кол. В.Т.Пуляев, Н.Г.Скворцов, В.В.Шаронов и др. СПб.: ТОО ТК “Петрополис”, 1995; Емельянов Ю.Н. Основы культуральной антропологии: Учеб. пособие. СПб.: СПб гос. ун-т., 1994.
20. Россияне – столичные жители / Отв. ред. Ю.В.Арутюнян. М.: ИЭА РАН, 1994; Русские: этносоциологические очерки / Отв. ред. Ю.В.Арутюнян. М.: Наука, 1992; Сидоренко-Стивенсон С.А. Московские бездомные // Человек. 1996. N 2. С. 116-125.
21. Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия / Сост. Т.Шанин. М.: Прогресс, 1992; Голоса крестьян: сельская Россия ХХ века в крестьянских мемуарах. М.: Аспект Пресс, 1996; Крестьяноведение. Теория, история, современность: Ежегодник. М.: Аспект Пресс, 1976.
22. Предприятия и рынок: динамика управления и трудовых отношений в переходный период (опыт монографических исследований 1989-1995 гг.) / Под. ред. В.И.Кабалиной. М., 1996. C. 6-29; Романов П.В. Патернализм на предприятиях России // Провинциальное сознание в России: прошлое и настоящее. Тез. докл. конференции по исторической психологии российского сознания 4 июля 1994 г. / Самарский государственный педагогический университет. Самара: СамГПУ, 1994; Романов П.В., Козина И.М., Металина Т.А. Металлургическое предприятие “Прокат” в период экономических реформ // Крупные промышленные предприятия: перестройка управления и трудовых отношений (монографические исследования 1992-1995 гг.) / Под. ред. В.Кабалиной. М.: ИМЭМО РАН, 1996. С. 8-40.
23. Burgess R.G. Field research: A sourcebook and field manual. London: Allen and Unwin, 1982. P. 164-165; Burgess R.G. In the field. London: Unwin Hyman, 1984; Clifford J., Marcus G.E. Writing Culture. Berkeley: The University of California Press, 1986; Hammersley M., Atkinson P. Ethnography: principles in practice. London: Routledge. 1996; Van Maanen J. Tales of the field: On writing ethnography. Chicago: University of Chicago Press, 1988; Special issues on qualitative methodology. Administrative Science Quarterly / Ed. by J.Van Maanen. 1979. N 24.
24. Романов П.В. Процедуры стратегии, подходы “социальной этнографии“ // Социологический журнал. 1996. No. 3/4. С. 138-149.
25. Spradley J.P., McCurdy D.W. The cultural experience: Ethnography in a complex society. Chicago: Science Research Associate, 1972. P. 3.
26. Ellys C., Bochner A.P. Introduction // Journal of Contemporary Ethnography. V. 25. N 1. April 1996. P. 3-5.
27. Altheide D.L. Qulitative media analysis // Qualitative research methods series. Vol. 38. Thousand Oaks: Sage, 1996.
28. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. С. 76.
29. Denzin N., Lincoln Y. Introduction: Entering the field of qualitative research // Handbook of Qualitative Research / Ed. by N.Denzin and Y.Lincoln. Thousand Oaks: Sage, 1994. P. 1-17.
30. Hammersley M. What’s wrong with ethnography? London and New York: Routledge, 1992. P. 33
31. Rosaldo R. Culture and truth: The remarking of social analysis. Boston: Beacon, 1989. P. 33.
32. Дильтей В. Описательная психология. СПб.: Алетейя, 1996. С. 152-153.
33. Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии // М.Вебер. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 497.
34. Atkinson P. The ethnographic imagination. London: Routledge, 1994. P.2.
35. Whyte W.F. Street corner society: The social structure of an Italian slum. Chicago: University of Chicago Press, 1981.
36. Clough P.T. The end(s) of ethnography: From realism to social criticism. Newbury Park, CA: Sage, 1992. P. 21-22.
37. Becker H.S., Geer B., Hughes E.C., Strauss A.L. Boys in white. Chicago: University of Chicago Press, 1961.
38. Becker H.S. Problems of interference and proof in participant observation // H.S. Becker. Sociological work. Chicago: Aldine, 1970. P. 21.
39. Geertz С. The interpretation of cultures. New York: Basic Books, 1973; Geertz С. Local knowledge. New York: Basic Books, 1983.
40. Ярская-Смирнова Е.Р. Нарративный анализ в социологии // Социологический журнал. 1997. N 3. С. 38-61.
41. Geertz C. Works and lives: The anthropologist as author. Stanford, CA: Stanford University Press, 1988.
42. Marcus G., Fisher M. Anthropology as culture critique. Chicago: University of Chicago Press, 1986; Turner V., Bruner E. The anthropology of experience. Urbana: The University of Illinois Press, 1986; Clifford J., Marcus G.E. Writing culture. Berkeley: The University of California Press, 1986.

Системы программного обеспечения не существуют изолированно от окружающего мира. Они эксплуатируются в определенной социальной и организационной среде, поэтому системные требования должны разрабатываться с учетом этой среды. Учет социальных и организационных требований часто имеет большое значение для успеха системы на рынке программных продуктов. Многие представленные на рынке программные системы практически не имеют спроса именно потому, что не учитывают важности социальных и организационных требований.

Этнографический подход к формированию системных требований используется для понимания и формирования социальных и организационных аспектов эксплуатации системы. Разработчик требований погружается в рабочую среду, где будет использоваться система. Его ежедневная работа связана с наблюдением и протоколированием реальных действий, выполняемых пользователями системы. Значение этнографического подхода заключается в том, что он помогает обнаружить неявные требования к системе, которые отражают реальные аспекты ее эксплуатации, а не формальные умозрительные процессы.

Обычно людям трудно четко описать все аспекты выполняемой работы, поскольку способ выполнения часто определяется их характером и практическим опытом. Они понимают свою работу, но не могут объяснить ее взаимосвязь с другими видами работ, выполняемых в организации. Социальные и организационные факторы, которые оказывают влияние на работу, но не являются очевидными, могут стать явными, если описаны беспристрастными наблюдателями.

В этнографический подход использован для изучения работы офиса. Показано, что фактическая работа, выполняемая в офисе, более сложна и динамична, чем предусматривает простая модель, принятая для системы автоматизации делопроизводства. Это расхождение между реальной работой и моделью послужило причиной того, что офисные системы автоматизации не показывали той эффективности, на которую были рассчитаны.

Этнографический подход также применялся при формировании требований для систем управления воздушными перевозками , систем управления диспетчерскими службами метрополитена , финансовых систем и других .

Этнографический подход к формированию требований можно объединить спрототипированием (рис. 5.15). Этнографический подход позволяет получить требования, которые учитываются в разрабатываемом прототипе. Кроме того, этнографический подход используется при решении конкретных проблем прототипирования и при оценивании созданного прототипа.

Этнографический подход позволяет детализировать требования для критических систем, чего не всегда можно добиться другими методами разработки требований. Однако, поскольку этот метод ориентирован на конечного пользователя, он не может охватить все требования предметной области и требования организационного характера. Поэтому он не является всеохватывающим подходом в формировании требований и должен использоваться совместно с такими подходами, как анализ вариантов использования.

Рис. 5.15 Использование этнографического подхода и прототипирования для формирования требований

Методы исследования - это средства анализа, а так же способы проверки и оценки теории. Основным методом этнографии является непосредственное наблюдение быта и нравов народов земного шара, их расселение и культурно-исторические взаимоотношения, с последующим их анализом. Поскольку этнография изучает современные народы не только в их существующем, но и в их историческом и культурном развитии, этногенезе и истории становления социальных институтов, то используются также и письменные и вещественные источники. Одним из основных методов изучения жизни народов являются полевые исследования или полевая этнография.

Полевая этнография-- исследования, ведущиеся среди живых народов с целью сбора первоначальных этнографических данных об отдельных структурных компонентах традиционно-бытовой культуры и их функционирования как определенной системы.

Этот метод стал широко использоваться в середине XIX в., когда возникла потребность иметь более полные и подробные знания о колониальных народах, их хозяйстве, общественном устройстве, обычаях, психологии, верованиях -- с целью решения задач по управлению населением зависимых стран. Метод полевого исследования заключается в длительном пребывании исследователя на месте проживания изучаемого этноса. К примеру, американский исследователь Льюис Морган долгое время жил и изучал племя ирокезов, русский учёный Николай Николоевич Миклухо-Маклай несколько лет прожил среди папуасов Новой Гвинеи, а советский этнолог Лев Яковлевич Штернберг 8лет изучал народы острова Сахалин. Ценность таких опытов заключается в том, что этнолог, работая на территории его исследования, становится свидетелем и соучастником повседневной жизни этноса, этнической группы. Современные исследования этим методом обычно применяются в виде срочных и сезонных выездов для полевых исследований, причём маршрут выбирается так, чтобы охватить максимальную этническую территорию. Именно эти срочные и сезонные выезды несут в себе главный недостаток метода -- исключается наблюдения этноса в межсезонный период.

Во время полевых этнографических исследований используют конкретные социологические методы:

1) Наблюдение-- метод, при котором исследователь вживается в изучаемую среду, наблюдает со стороны или внутреннее, принимая участие в жизни изучаемого социума.
2) Опрос -- метод сбора первичной информации. Этнограф сначала составляет вопросник, а потом беседует по нему с жителями.
3) Анкетирование -- метод, при котором исследователь не лично беседует с информатором, а путем анкеты (через почту, путем раздачи листовок или прессы).
4) Интервью-- личная беседа с использованием вопросника.
5) Метод пережитков-- изучение тех или иных явлений, которые ещё остаются у народов, но потеряли свое прежнее значение.
6) Сравнительно-функциональный (или кросс-культурный) метод, позволяющий путем сравнения выявлять общее в развитии народов, а также их причины.

Социологические данные дают оперативную картину по изучаемому вопросу и широко используются в практических целях государственными и общественными институтами.

С середины XIX века в изучении народов всё большее внимание уделяется статистическим источникам, а в особенности, переписи населения, благодаря которой учёные получают этническую информацию по самому широкому кругу вопросов. Впервые использование такого метода предложил географ и статистик П.П. Семёнов-Тян-Шанский.

При переписи населения задаются множество вопросов, главные из которых -- это вопросы о возрасте, социальном положении, образовании, профессии и т.д. Такие данные отражают, прежде всего, самоидентификацию человека, а так же позволяют установить общую этническую картину, определить динамику этнических процессов путем сравнения материалов нескольких переписей. Для проведения качественных переписей существует ряд правил:

1)Централизованность переписи, т.е перепись должна проводится под руководством правительства страны
2)Охват определённой территории, границы которой должны быть строго зарегламентированы правительственным постановлением и решениемстатистических органов.
3)Всеобщность, т.е. охват переписью всех лиц, проживающих на территории, для максимального исключения ошибок.
4) Одномоментность, т.е. приуроченность к определённому промежутку времени, в который проводится перепись.
5) Наличие установленной программы переписи и её единство. Т.е сбор сведений с населения проводится по одним и тем же признакам и одинаковой методике.
6)Индивидуальность при регистрации и непосредственное получение сведений у населения. Это делается для фиксации самоопределения каждого участника переписи.
7)Обработка и публикация данных по административным подразделениям страны и по основным социально-демографическим признакам. Т.е. все данные сначала обрабатываются, а потом публикуются централизованно и единообразно. ,

Для восстановления этнической истории какого-либо народа применяется метод реконструкции. Материалы, добытая таким методом, является наиболее достоверной -- археологические находки позволяют довольно точно определить время некоторых исторических событий или возраст предметов культуры.

Важным методом является сравнительное языкознание. С его помощью определяют границы соотношения близких языков и степень их родства. Вследствие разных темпов развития, одни языки создают много новых слов и принимают слова из чужих языков, а другие языки остаются неизменными. Такие процессы служат важными показателями взаимодействия культур. Сложность метода заключается в том, что от исследователя требуется безупречное знание соответствующего языка и основ этнолингвистики.

Особо интересными и важными для этногеографии представляются результаты топонимических исследований. Сравнение топонимов -- географических названий, в различных областях объясняет их этническую принадлежность к тому или иному народу.

Изучение письменных источников -- один из самых важных методов в изучении народов, ценность которого заключается в разнообразной и достоверной информации об изучаемых народах и культурах. В качестве письменных источников используются обычно история народов, написанная ими самими, или описания их культур, что сохраняет к этим источникам устойчивый интерес ученых-этнологов. Однако, такого рода историко-культурные описания не единственный тип письменных источников, представляющих интерес для этнологов. В настоящее время существует огромное количество еще не исследованных письменных материалов, которые содержат много полезной и неизвестной информации о жизни и культурах народов разных стран и эпох. К такому роду материалам относятся доклады географов, записки авантюристов и матросов, отчеты посланников, сообщения капитанов морских судов, торговцев и т.п.

Нужно уметь оценивать предметы, идеи или высказывания, которые отдельные народы взяли у других и интегрировали в собственную историю, как реальные исторические события. Но для этнологов даже такие заимствования имеют ценность, так как они представляют собой свидетельство связей между этими народами.

Изучение устных преданий несёт в себе значительную ценность. Она состоит в том, что народный фольклор являются выражением исторического сознания. Опыт этнологических исследований позволяет утверждать, что развитие исторического сознания может быть совершенно разным даже у соседних народов. Так, сказители в некоторых африканских племенах еще в середине XX века сохраняли и передавали своим потомкам имена, даты, дела и поступки своих правителей и события жизни своих народов за последние 400 лет.

Устные предания, как источник получения этнологических материалов, исчезают быстрее, чем другие. Этот процесс все более ускоряется, и нетрудно предвидеть, что уже совсем скоро этот источник иссякнет вовсе. Основная причина исчезновения преданий заключается не только в незначительном интересе народов к своей ранней истории, сколько в растущей грамотности народов. Любое записанное предание как бы растворяется и прекращает жить в памяти народа, его место занимают новые идеи. Вместе с этими преданиями по капле утрачивается и обедняется история.

Специальность ВАК РФ22.00.01
Количество страниц 158

Диссертация добавить в корзину 500p

Глава 1 Эпистемология и методы социальной этнографии

1.1 Этнография в исследованиях индустриальных обществ: историко-социологический аспект.

1.2 Процедуры, стратегии, подходы социальной этнографии.

Глава 2 Этнографический метод в социологии организаций

2.1. Организация как объект этнографического исследования.

2.2. Этнографический подход к исследованиям управления и трудовых отношений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этнографический метод в социологии»

Актуальность исследования определяется необходимостью обновления теоретических и методологических принципов и подходов в сфере социологического знания. Активизация интереса к методологии социологических исследований является сущностной эволюционной тенденцией современной отечественной социологии. Ускорение темпов общественных изменений российского общества требует от нас переосмыслить познавательные возможности методов сбора и обработки социологической информации, этические аспекты взаимодействия социолога с респондентом, а также условия, механизмы и последствия конструирования социальной реальности посредством социологического теоретизирования.

Отечественная методологическая дискуссия о качественных и количественных подходах в социологии начала 1990-х годов сразу же приняла характер столкновения двух парадигм, предполагая скорее идеологический подтекст, нежели аналитическое осмысление. На этом фоне этнографический метод в социологии оказывается той рефлексивной практикой, которая не ограничивается моностратегическими способами сбора и оперирования с эмпирическими данными, но допускает сочетание качественных и количественных процедур, открывая широкое поле интерпретаций.

Традиционно в отечественной социальной науке этнография занималась изучением материальной культуры и обычаев народов. Проблемы трудовой деятельности рассматривались здесь с точки зрения их этнонациональной специфики, чаще всего вне широкого контекста социальных и социетальных факторов. Производственный процесс на промышленном предприятии как социокультурный феномен современного индустриального и постиндустриального общества оказался в стороне от основного интереса этнографов. Доминирующая в отечественной социологии труда позитивистская парадигма ограничивалась, в основном, поиском условий для реализации нормативной модели коллективного производства.

Однако серьезные социальные трансформации последнего десятилетия, социокультурная динамика российского общества привели к возникновению новых многообразных форм организации социальной жизни в целом и производственных отношений, в частности. В таких условиях для социологии актуальным становится применение этнографических методов к исследованию социально-типических аспектов в разнообразных, порой уникальных случаях и ситуациях. Здесь метод являет собой не просто инструментальную сторону исследовательской стратегии, он свидетельствует о гуманистической реинтерпретации проблемы и процесса исследования, так как допускает полифонию репрезентаций.

Степень разработанности этнографического метода в изучении промышленных предприятий в отечественной социологии имеет, на наш взгляд, специфический характер. Несмотря на то, что начиная с 1930-х годов имеется достаточно много работ по истории отдельных предприятий, они во многом идеологизированы, опираются на вненаучный тип аргументации. Кроме того, информация о персонале предприятий в значительном числе случаев была закрытой. Позднее появились более развернутые работы о рабочем классе (Е.Кабо, Л.А.Гордон, Э.В.Клопов). При этом использовались преимущественно документальные и статистические источники. Этнографический материал при изучении производственных отношений в 1970-80е годы вводился в оборот Ю.В.Арутюняном, О.И.Шкаратаном и другими исследователями, но этнографический подход в отечественной литературе был скорее исключением, чем правилом. Поэтому сегодня обращение к этнографическому методу при изучении производственных отношений представляется нам необходимым. Значительный опыт применения этнографического метода в промышленности накоплен в западной социологии. Обобщение этого опыта является предпосылкой изучения проблем реформирования российских промышленных предприятий.

Советская классическая этнография обращалась к теме труда и трудовых отношений в аспекте обрядовой жизни этнических групп, народностей, рассматривая трудовой процесс как часть национальной культуры и традиционной системы ценностей (А.Н.Левинсон, Т.А.Бернштам, В.М.Долгий). В фокусе этих исследований чаще всего находится доиндустриальная хозяйственная деятельность в крестьянской общине, характеризующаяся либо географической обособленностью или исторической удаленностью (М.М.Громыко, В.А.Зверев, Е.В.Рихтер, Н.А.Миненко). Символические аспекты трудовой деятельности нашли отражение в работах представителей структурной лингвистики и семиотики (В.В.Иванов, В.Я.Пропп, В.Н.Топоров). Инструментами здесь служили анализ документальных источников, архивов, структурно-исторический анализ фольклорных нарративов, наблюдение, интервью, причем реминисценции очевидцев привлекались как фактическая информация о социальных событиях.

Начиная с 1970-х гг., наблюдается тенденция к междисциплинарному соединению этнографии и социологии в формируемом корпусе знаний этносоцио-логии, в предметном поле которой - проблема «сближения советских наций», социальная структура сельского населения, методические аспекты исследований (Ю.В.Арутюнян, М.Н.Губогло, Л.М.Дробижева, В.Н.Шамшуров). Особенностью междисциплинарного развития этнографической социологии становилось преобладание количественного методического инструментария над классическими приемами описательной антропологии.

Промышленная социология долгое время оставалась одним из доминирующих направлений отечественной социологии. Внимание авторов привлекали теоретические и прикладные аспекты исследований эффективности управления, работы с кадрами, ценностных ориентаций работников, бюджета рабочего времени, мотивов трудового поведения, удовлетворенности трудом (Е.Н.Антосенков, С.А.Белановский, Т.И.Заславская, В.Г.Подмарков, Р.Х.Симонян, А.И.Пригожин, Ж.Т.Тощенко, И.И.Чангли, О.И.Шкаратан, В.А.Ддов). Формализованные интервью, анкетные опросы составляли приоритетную стратегию социологии этого периода.

Лишь с начала 1990-х гг. в социологические исследования труда и трудовых отношений вошли качественные методы. Одним из первых в этом направлении стало исследование крестьянского труда в рамках проекта, возглавляемого Т.Шаниным и В.П.Даниловым. Социологи широко применили здесь этнографический подход - глубинные интервью и открытое включенное наблюдение (В.Г.Виноградский, Т.В.Еферина, Ю.Г.Еферин, Л.И.Ковалева, С.Н.Сазонов).

Новые подходы в отечественных этнографических исследованиях индустриального труда были открыты российско-британским проектом под руководством С.Кларка «Перестройка управления и производственных отношений на предприятиях России», объединившего научные коллективы четырех регионов -Кемерово, Москвы, Самары, Сыктывкара - в работе над множественным кейс стади (case study) промышленных организаций (П.В.Бизюков, В.А.Борисов, В.И.Ильин,).

Хотя сегодня отечественные социологи приходят к выводу о необходимости интеграции подходов, разработки методов "золотой середины" качественно-количественного континуума (Н.В.Веселкова, О.М.Маслова, В.А.Ядов), этнографический метод осваивается и применяется рядом исследователей (С.Ю.Алашеев, М.В.Киблицкая, М.А.Ильина, В.А.Бизюкова), собственно «этнография» как метод социологии пока еще в незначительной степени привлекает внимание российских ученых (И.М.Козина, В.И.Кабалина).

Таким образом, данный этап развития этнографического метода в социологии характеризуется недостаточной степенью разработанности его категориального, эпистемологического и методологического статуса.

Важными методологическими и теоретическими источниками для данного исследования явились работы классиков социологии, а также современных отечественных и зарубежных авторов. Мы осуществляем обоснование этнографического метода в русле теоретического направления, известного как интер-претативная социология, рамки которого обозначены концепциями В.Дильтея, М.Вебера, А.Шюца, И.Гоффмана. Теоретической основой анализа выступают также труды представителей Чикагской школы, идеи П.Бергера и Т.Лукмана, А.Видича и С.Лаймана, К.Гирца. Некоторые методологические установки, задающие направление авторской рефлексии, изложены в публикациях Г.С.Батыгина, И.Ф. Девятко, В.А.Ядова, Е.Р.Ярской-Смирновой.

На теоретические и методологические основания этнографического метода в аспекте социологических исследований индустриальных обществ оказали влияние работы М.Буравого, Д.Ван-Маанена, М.Глюкмана, Б.Жарнявска-Йоргес, С.Куннисон, Л.Смирчича, И.Д.Чепла.

Мы опираемся на методологию антропологической рефлексии и обширную традицию анализа текстов в зарубежной социологии и социальной антропологии организаций (М.Дуглас, С.Райт, Х.Шварцман), привлекая труды зарубежных разработчиков качественной методологии (Н.К.Дензин, Д.Л.Йоргенсен, И.Линкольн, Д.Сильвермен).

Целью работы является разработка теоретико-эпистемологических оснований и процедурных оснований этнографического метода в социологии применительно к изучению трудовых отношений в современном российском контексте. В соответствии с поставленной целью в работе нами выдвигаются следующие задачи: анализ гносеологических оснований, эпистемологической эволюции и культурно-исторических условий развития и социальной значимости этнографического метода в социологии по зарубежным и отечественным источникам; определение основных понятий, процедур и анализ соотношения теоретических школ социальной этнографии - интерпретационного подхода, опирающегося на этнографический метод; анализ и обобщение отечественных и зарубежных теоретических и прикладных социологических исследований производственных отношений, управления, организационной культуры с точки зрения границ применения, познавательных возможностей и эволюции этнографического метода; обоснование применения этнографического метода к исследованию трудовых отношений в организации, осуществление теоретического описания сущностных характеристик процесса сбора и интерпретации полевого материала; проведение социологического исследования управления промышленным предприятием в условиях социально-экономического кризиса 1990-х и трудовых отношений в небольшой коммерческой организации.

Объектом исследования являются повседневные практики и трудовые отношения в организации, механизмы их функционирования и воспроизводства. Предмет исследования - границы применения, перспективы и содержательные особенности этнографического метода как социологического подхода к изучению трудовых отношений в организации.

Научная новизна диссертационного исследования, по нашему мнению, определяется разработкой этнографического метода применительно к социологическим исследованиям. В понятийный аппарат отечественной социологии нами впервые вводится термин «социальная этнография» в значении исследовательского подхода, ориентированного на изучение глубинных процессов, протекающих в современном российском обществе, в том числе культурных форм трудовых и управленческих отношений на производственных предприятиях и в организациях. Проанализированы и обобщены отечественные и зарубежные источники, касающиеся эпистемологии и эволюции, познавательных возможностей и границ применения этнографического метода в социологическом исследовании.

Кроме того, в данной диссертации нами разработана и реализована оригинальная авторская программа исследования кризисных явления на крупном промышленном предприятии, сопровождавших процессы приватизации и реструктуризации механизмов контроля и управления. Проведено исследование трудовых отношений на предприятии нового типа, созданном в период экономических реформ и проанализированы культурные практики, содержащиеся в трудовом процессе, особенности административного контроля, раскрывающиеся через систему работы с персоналом. Дана интерпретация взаимодействия власти и научного знания в аспекте метода и предмета исследования трудовых отношений, проблематизирована властная составляющая реализации качественной и количественной методологии. Обоснованы инструментальные особенности этнографического метода и их применения к исследованию ценностных противоречий, лежащих в основании трудового процесса.

Заключение диссертации по теме «Теория, методология и история социологии», Романов, Павел Васильевич

Заключение

Сформулируем основные выводы нашего исследования. Этнографический метод представляет собой исследовательский подход, ориентированный на изучение социальных практик и жизненных стратегий, осуществляемых в контексте повседневности. В отличие от этнографии, стремящейся к рациональной реконструкции социальных порядков в «аборигенных» сообществах, с помощью этнографического метода в социологии появляется возможность установить смыслы, скрытые за социальными и организационными порядками современных сообществ. Этнографический метод выявляет глубинные процессы, протекающие не только в сфере быта, но и на производственных предприятиях в виде культурных форм трудовых отношений и отношений управления. Социальная этнография относится к интегрированной научной практике, содержащей специфические представления исследователей об объекте исследования, а также определенные формы полевой работы, способы репрезентации и интерпретации результатов, в значительной степени относимых к качественной методологии.

Своеобразие эпистемологической ситуации в качественной социологии состоит в том, что, во-первых, полевая практика исследований получила большее развитие по сравнению с формами теоретической репрезентации полевых материалов. Во-вторых, концептуальный аппарат социальной этнографии характеризуется относительной размытостью основных понятий, которые кроме того образуются по принципу вторичности, путем достраивания альтернативных смыслов к имеющимся в тезаурусе социологии. Такая ситуация отражает не только межпарадигмальный период в развитии отечественной и мировой социологии, но и динамику трансформаций более широкого социетального контекста.

Именно этнографический метод сформировал уникальные и продуктивные методы освоения культурного многообразия современности и может быть эффективным инструментом исследования индустриальных организаций, делающим доступными те стороны их жизни, которые не могут быть выявлены лишь в рамках количественных подходов. Этнографические процедуры ограничены в аспекте распространения обобщений на некую генеральную совокупность. В том случае, когда возникает необходимость показать количественные различия между артикулированными мнениями по вопросам, хорошо осознаваемым данным сообществом, применение опросных процедур представляется предпочтительным. Однако этнографический метод оказывается незаменимым в ситуации, когда фокус исследования направлен на выявление типичного в уникальной ситуации, свойственной периоду социальных трансформаций.

Проведенное исследование, как представляется, должно привлечь внимание социологов, этнографов, социальных антропологов, культурологов к проблемам обновления методов изучения социальной реальности, поведения человека в организации, аспектов трудовой деятельности в изменяющемся обществе. Данная работа открывает новое направление в изучении трудовых отношений и социальных аспектах управленческих переходного периода, что, возможно, будет способствовать преодолению односторонности при анализе социальной реальности, сориентирует ученых на исследование культурных форм производственных отношений и образцов воспроизведения смыслов повседневного трудового процесса и его управления.

Подготовленные нами научные и научно-методические публикации и разработки по проблемам, рассмотренным в настоящем исследовании, включены в списки литературы, рекомендуемой студентам, аспирантам, в учебное пособие серии "Специализированные курсы в социологическом образовании" по проекту TEMPUS (TACIS) "Развитие социологии в России" Института социологии РАН. Результаты исследований были применены нами 1) для разработки и осуществления учебного курса «Социология менеджмента» программы международного сотрудничества по совместному европейскому проекту TEMPUS (TACIS) в 1995-1997 гг.; 2) в полевой и аналитической работе в совместных российско-британских исследовательских проектах «Перестройка управления и производственных отношений на предприятиях России», «Перестройка социальной сферы промышленных предприятий», «Формирование рынка труда в России» (1992-1997 гг). Проекты базировались на стратегии множественного case study на различных промышленных предприятиях России.

Основные положения диссертации, на наш взгляд, могут быть использованы в учебном процессе для совершенствования курсов по социологии труда, социологии менеджмента, методике социологических исследований, предоставляя новые возможности для их категориальной проработки, эпистемологической эволюции и методологической рефлексии, в управленческом консультировании, а также при разработке исследовательских программ с использованием методологии социальной этнографии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Романов, Павел Васильевич, 1997 год

1. Алашеев С. Неформальные отношения в процессе производства: взгляд изнутри // Социологические исследования. 1995. N 2. С. 12-19.

2. Антипина К.И. Особенности материальной культуры и прикладного искусства южных киргизов. Фрунзе, 1962.

3. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. М. 1971.

4. Арутюнян Ю.В. Социально-культурные аспекты развития и сближения наций в СССР // Советская этнография, 1972. №3.

5. Батыгин Г.С. Инстшуциализация российской социологии: преемственность научной традиции и современные изменения //Социология в России. Под. Ред. В.А.Ядова. М.: «На Воробьевых» совместно с Институтом Социологии РАН, 1996.

6. Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований. М.: Аспект Пресс, 1995. 286 с.

7. Батыгин Г.С. Формы воспроизводства и представления социологического знания //Социологические чтения. Вып. 1. М.: Ин-т социологии РАН, 1996. С. 6-21.

8. В. Батыгин Г.С., Девятко И.Ф. Миф о "качественной социологии //Социологический журнал. 1994. N2. С.28-42.

9. Бауман 3. Философские связи и влечения постмодернистской социологии //Вопросы социологии. 1992. N2. С.5-22.

10. Ю.Белановский С. Производственные интервью. Вып. 1-4. М.: Ин-т народнохоз. прогн. РАН, 1991-1993.11 .Белановский С.А. Свободное интервью как метод социологического исследования //Социология: 4 М. 1991. N 2. С.5-19.

11. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.

12. Бергер П.Л. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива /Пер. с англ. М.: Аспект Пресс, 1996. 168 с.

13. Н.Бернштам Т. А. Поморы: формирование группы и системы хозяйствования. Л., 1978.

14. Бернштам Т.Т. Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде XIX-XX в. // Этнические стереотипы поведения. Л., 1985.

15. Биографический метод в социологии: история, методология, практика /Ред. кол. Мещеркина Е.Ю., Семенова В.В. М.: Ин-т социологии РАН, 1994.

16. Бороноев А.О., Емельянов Ю.Н., Скворцов Н.Г. Особенности развития и взаимоотношений социологии и антропологии //Проблемы теоретической социологии. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1994.

17. Буравой М. Углубленное кейс стади //Рубеж, 1997. N10-11. С. 154-176.

18. Буравой М., Кротов П. Советский вариант перехода к капитализму //Рубеж, 1992. N4. С. 107-139.

19. Бургос М. История жизни. Рассказывание и поиск себя //Вопросы социологии. Т.1. 1992. N2. С. 123-130.

20. Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994. 287с.

21. Бутенко И.А. Анкетный опрос как общение социолога с респондентами. М.: Высшая школа. 1989. 176 с.

22. Васильева Т.С. Основы качественного исследования: обоснованная теория //Методология и методы социологических исследований (итоги работы поисковых проектов 1992-1996г.) М.: Ин-т социологии РАН, 1996. С.56-65.

23. Ватанабэ X. Изучение управленческих отношений в японских компаниях в России //Менеджмент, 1996. №2. Сс. 46-58.

24. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс. 1990. 805 с.

25. Вебер М. Критические исследования в области логики наук о культуре// Культурология XX век. Антология. М.: Юрист. 1995. С.7-56.

26. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. Сост. Т.Шанин. М.: Прогресс, 1992. 431 с.

27. Веселкова Н.В. Методические принципы полуформализованных интервью //Социология: 4 М. 1995. N 5-6. С.28-48.

28. Веселкова Н.В. Проживание времени в интервью и адекватность коммуникации //Методология и методы социологических исследований (итоги работы поисковых проектов 1992-1996 гг.). М.: Ин-т социологии РАН, 1996. С.39-45.

29. Вильховченко Э.Д. Критика современной буржуазной теории «человеческих отношений в промышленности». М.: 1991.

30. Гинзбург А.И., Кондратьев B.C. К методике этносоциологического исследования городского населения // Полевые исследования Института этнографии. М.: Наука, 1979. С.200-206.

31. Гиртц К. С точки зрения туземца: о природе понимания в культурной антропологии //в И.Ф.Девятко. Модели объяснения и логика социологического исследования. М.: Ин-т социологии РАН, 1996. С.90-91.

33. Голофаст В.Б. Многообразие биографических повествований //Социологический журнал. 1995. N1. С.71-88.

34. Громыко М.М. Молодежь в обрядовой жизни русской деревни конца XIX начала XX вв. М.: Наука, 1985. 200с.

35. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII первая половина XIX века). Новосибирск, 1975.

36. Губогло М.Н., Шамшуров В.Н. Организация опроса в этносоциологическом исследовании. //Итоги полевых работ Института этнографии в 1971 г. М., 1972. С. 292-297.

37. Давыдов Ю.Н. Картины мира и типы рациональности //Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С.736-769.

38. Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования. М.: Институт социологии РАН, 1996. 172 с.

39. ДильтейВ. Описательная психология. СПб: Алетейя. 1996. 155с.

40. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах// Культурология XX век. Антология. М.: Юрист.1995. С.213-255.

41. Долгий В.М. Дореволюционный город и некоторые проблемы городской культуры // Урбанизация и рабочий класс в условиях научно-технической революции. М., 1970.

42. Дробижева JI.M. Усиление общности в культурном развитии советских наций// История СССР, 1972, №4.

43. Дробижева JI.M. Этническая социология в СССР и постсоветской России// Социология в России. М.: Изд-во «На Воробьевых», 1996. С.195-214.

44. Емельянов Ю.Н. Основы культуральной антропологии: Учеб. пособие. СПб.: Гос. Ун-т., 1994.

45. Жеманов О.Н. Буржуазная индустриальная социология. М., 1974.

46. Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: очерки теории /отв. ред. А.Г.Аганбегян. Новосибирск: Наука, 1991.

47. Зверев В.А. Роль семьи в закреплении и передаче опыта хозяйственной деятельности русских крестьян Сибири // Земледельческое освоение Сибири в конце XIX начале XX века: Трудовые традиции крестьянства, Новосибирск, 1985.

48. Земледельческое освоение Сибири в конце XVII начале XX века: трудовые традиции крестьянства. Сб. Статей. Новосибирск, 1985.

49. Иванов В.В. Культурная антропология и история культуры //Одиссей: Человек в истории. М: 1989.

50. Иванов В.В., Топоров В.Н. К истокам славянской социальной терминологии (семантическая сфера общественной организации, власти, управления и основных функций // Славянское и балканское языкознание: язык в этнокультурном аспекте. М., 1984.

51. Иванов М.А. Беседа как метод исследования // Социологические исследования. №4. 1989. С. 106-111.

52. Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М.: Интрада, 1996.255с.

53. Ильина М. Новое лицо старой профессии //неопубликованные рабочие материалы семинара проекта «Экономические реформы и рынок труда в России», рук. проекта проф. С.Кларк, 1997. сс.1-7.

54. Ионин Л.Г. Культура и социальная структура //Социологические чтения. Вып.1. М.: Ин-т социологии РАН, 1996. С.49-95.

55. Ионин Л.Г. Основания социокультурного анализа. М.: Рос.гос.гуманит.ун-т, 1995. 151с.

56. Ионин Л.Г., Социология культуры. М.: Логос, 1996. 278 с.

57. Козлова Н, Сандомирская И. "Наивное письмо" и производители нормы //Вопросы социологии. Вып.7. 1996. С.152-186.

58. Козлова Н.Н. Крестьянский сын: опыт исследования биографии //Социологические исследования. N6. 1994. С. 112-123.

59. Кравченко А.И. История зарубежной социологии труда. Общие принципы. М., 1991.

60. Кравченко А.И. Социология труда и производства / Социология в России. Под. Ред. В.А.Ддова. М.: «На Воробьевых» совместно с Институтом Социологии РАН, 1996. с.291-322.

61. Крестьяноведение. Теория, история, современность. Ежегодник. М: Аспект Пресс, 1976. 350с.

62. Крупные промышленные предприятия: перестройка управления и трудовых отношений (монографические исследования 1992-1995 гг.) /Под. ред. В.Кабалиной, М.: ИМЭМО РАН, 1996.

63. УО.Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс. 1975. 288с.

64. Левинас Э. Философское определение идеи культуры //Общество и культуры: философское осмысление культуры. Ч.1.- М.: АН СССР, 1988. С. 161.

65. Левинсон А. Традиционные ценностные системы и город //Урбанизация и рабочий класс в условиях научно-технической революции. М., 1970.

66. Маркова Л.В. Россия и новое зарубежье: миграционный обмен //Социологические исследования. 1995. №3. С.95-100.

67. Маслова О.М. Качественная и количественная социология: методология и методы (по материалам круглого стола) //Социология: 4М. 1995. N 5-6. С.5-15.

68. Маслова О.М. Методология и методы // Социология в России. М.: Изд-во «На Воробьевых» совм. с. Инт-том Социологии РАН, 1996. С.37-82.

69. Мертон Р., Фиске М., Кендалл П. Фокусированное интервью. М.: Институт молодежи, 1992.

70. Методы сбора информации в социологических исследованиях. Кн. 1, 2 /Отв. ред. В.Г. Андреенков, О.М.Маслова. М.: Наука, 1990.

71. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект Пресс. 1994. 206 с.

72. Миллс Ч.Р. Задачи социологии //Социологический журнал. 1995. N4. С. 157-170.

73. Миненко Н.А. Роль крестьянской общины в организации сельскохозяйственного производства (по материалам Западной Сибири XVIII первой половины XIX века) : Трудовые традиции крестьянства, Новосибирск, 1985.

74. МоссМ. Общества. Обмен. Личность. М.: Восточная литература, 1996. 360с.

75. Наумов А., Джонс Э., Паффер Ш. Этическое отношение к работе: новые парадигмы (сравнительный анализ отношения к работе в России и США) //Менеджмент. 1995. №4. Сс. 41-59.

76. Ольшанский В.Б. Были мы ранними //Социологический журнал, 1. 1995. С. 195-205.

77. Ольшанский В.Б. Личность и социальные ценности //Социология в СССР. М.: 1966. Т.1.

78. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М.: Изд-во МГИК,1994.

79. Очерки социальной антропологии //ред. кол. Пуляев В.Т., Скворцов Н.Г., Шаронов

80. B.В. и др. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995.

81. Павленко С.Ю. Неформальные управленческие взаимодействия. В кн. Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. М.: Прогресс, 1989.1. C. 190-202.

82. Петров Э.П. Метод наблюдения в социологическом исследовании //Методы сбора информации в социологических исследованиях. Под ред. В.Г.Андриенкова и О.М.Масловой. М.: Наука, 1990.

83. Погосян Г. А. Метод интервью и достоверность социологической информации. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1985.

84. Предприятия и рынок: динамика управления и трудовых отношений в переходный период (опыт монографических исследований 1989-1995 гг.). под. ред. В.И.Кабалиной, Российская политическая энциклопедия, М.:1996. 424 с.

85. Пригожин А. Проблема синергии организационных культур в русско-американских совместных предприятиях//Менеджмент, 1995. №1. Сс. 60-77.

86. Радугин А.А., Радугин К.А. Введение в менеджмент: социология организаций и управления. Воронеж, гос. арх.-строит. акад., Воронеж, высшая школа предпринимателей. 1995. 195 с.

87. Резник Ю.М. Введение в изучение социальной антропологии. Учебно-методическое пособие., М.: Изд-во МГСУ «Союз», 1997. С. 45-48.

88. Реструктурирование занятости и формирование локальных рынков труда в России. М.: ИСИТО, 1996. С.258.

89. Рикер П. Герменевтика, этика, политика. М.: Academia, 1995. 160с.

90. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995. 415с.

91. Рихтер Е.В. Русские традиции Западного Причудья (очерки истории, материальной и духовной культуры), Таллин, 1976.

92. Россияне столичные жители /отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: ИЭАРАН, 1994.

93. Романов П.В. Самара в январе-марте // Политический мониторинг. № 3 / Под ред. В.Гельмана. М.: ИГПИ, 1993. С.51-57.

94. Романов П.В. Опыт организации школ и сети анкетеров-интервьюеров // 3-я Всесоюзная социологическая конференция "Методы социологических исследований". 3 декабря 1989 г. Тез. докл. М.: ИС АН СССР. 1989 С. 16-18.

95. Романов П.В. Символические коды качественных исследований // Материалы Международной научной конференции "Социальное знание: формации и трансформации", часть 1. Казанский государственный университет. Казань, КГУ, 1996. С.79-87.

96. Романов П.В. Национальная идея: социологический аспект // Самарская область: этнос и культура: Информационный вестник ИЭКА "Поволжье". Самара: ИЭКА «Поволжье», 1996. С. 16-18.

97. Романов П.В. Процедуры стратегии, подходы "социальной этнографии" / Социологический журнал. Москва 1996. No. 3/4. С. 138-149.

98. Ю7.Русские этносоциологические очерки /Отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: Наука, 1992.

99. Ряжский И.А. Опыт использования включенного наблюдения для изучения жизни производственных коллективов // Социологические исследования. 1975. №3. С.91-99.

100. Савоскул С. Русские нового зарубежья //Общественные науки и современность. 1994. №4. С. 90-101.

101. Ю.Сидоренко-Стивенсон С.А. Московские бездомные//Человек. 1996. №2. С. 116-125.

102. Собственность и трудовые отношения: варианты трансформации. Сборник кейсов. Под. ред. Герчикова В.И., Кошман М.В Новосибирск: Изд-во ИЭиОПП, 1995. С.4-13.

103. Согомонов А.Ю. Генезис отечественной социологии культуры //Социологические чтения. Сборник материалов международного семинара «Современные социологические теории и подходы. Диалог между Россией и Западом» вып. 1. М: 1996. С. 160-185.

104. Социология труда /Под. ред. Н.И.Дряхлова, А.И.Кравченко, В.В.Щербины. М.: МГУ, 1993.

105. Судьбы людей: Россия XX век: биография семей как объект социологического исследования. М.: Ин-т социологии РАН, 1996. 426 с.

106. Тейлор Ф. Менеджмент. М., 1992.

107. Филиппов А.Ф. О понятии «теоретической социология» /Социологический журнал. 1997, №1/2. С.5-38.

108. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Кас-таль, 1996. 448 с.

109. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб: A-cad. 1994. 406с.

110. Холмогоров А.И. Интернациональные черты советских наций. М., 1970.

111. Шюц А. Структура повседневного мышления //Социологические исследования. 1988. N2. С. 129-137.

112. Этнография: учеб. для студ. истор. спец. вузов, /под ред. Бромлея Ю.В. и Маркова Г.Е. М.: Высш. шк, 1982.

113. Ядов В.А. Куда идет российская социология? //Социологический журнал. 1995. N1. С.5-9.

114. Ядов В.А. Социологическое исследование: Методология, программа. Методы. 3-е изд. перераб. и доп. Самара: Издательство Самарского университета, 1995. С. 246.

115. Дцов В.А. Стратегия и методы качественного анализа данных //Социология: 4М. 1991. N1. С. 14-31.

116. Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. 464 с.

117. Ярская-Смирнова Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов: Сарат. гос. тех. ун-т, 1997. 272с.

118. Applebaum, Н.А. Royal Blue: the Culture of Construction Workers. New York: Holt, Rinehart & Winston, 1981.

119. Aronowitz S. Science as Power: Discourse and Ideology in Modern Society. Minneapolis: University of Minnesota Press.

120. Atkinson P., The Ethnographic Imagination. Routlege, London, 1994.

121. Becker, H.S. Problems of interfence and proof in participant observation. /In H.S. Becker, Sociological Work. Chicago: Aldine, 1970.

122. Becker, H.S., Geer, В., Hughes, E.C., Strauss, A.L. Boys in White. Chicago: University of Chicago Press, 1961.

123. Burgess R.G. Field Research: a Sourcebook and Field Manual. London: Allen and Unwin. 1982. pp. 164-165.

124. Burgess R.G. In the field // London: Unwin Hyman, 1984.

125. Calas, M.B. and Smircich L., Using the "F" word: feminist theories and the social consequences of organisational research /in AJ.Mills and P.Tancred (eds) Gendering Organisational Analysis. London: Sage, 1992.

126. Campbell D.T. Factors relevant to the validity of experiment in social setting // Psychological Bulletin. 1957. №3. Цит. no Burgess R.G. In the field. London: Unwin Hyman, 1984. p.161.

127. Campbell, D.T. and Stanley, J.C. Experimental and Quasi-experimental Design. Chicago: Rand MacNally, 1964.

128. Clifford J., Marcus G.E. Writing Culture. Berceley: The University of California Press, 1986.

129. Clough P.T., The End(s) of Ethnography: From Realism to Social Criticism. Newbury Park, CA: Sage, 1992. P.21-22.

130. Czarniawska-Joerges, B. Exploring Complex Organizations: A Cultural Approach. Newbury Pare, CA: Sage, 1992.

131. Denzin N.K. The Research Act. Chicago: Aldine, 1978.

132. Denzin N. and Lincoln Y., Introduction: Entering the Field of Qualitative Research // Handbook of Qualitative Research //ed. by N.K.Denzin and Y.S.Lincoln, Thousand Oaks: Sage, 1994. P. 1-17.

133. Douglas J. Investigative social research. Beverley Hills: Sage, 1976.

134. Emmett, I. and Morgan. D. Max Gluckman and the Manchester Shop-Floor Ethnography"s /In R.Frankenberg (ed.) Custom and Conflict in British Society, Manchester: Manchester University Press, 1982.

135. Erickson, F. Qualitative methods in research of teaching Я n M.C.Witrock (ed.), Handbook of qualitative research on teaching. New York: Macmillan, 1986.

136. Flick U. Triangulation revisited: Strategy of validation or alternative? //Journal for the Theory of Social Behaviour. 1992. №22. p. 175-198.

137. Geertz C. Local Knowledge. New York: Basic Books, 1983.

138. Geertz, C. Works and Lives: The Anthropologist as Author. Stanford, CA: Stanford University Press, 1988.

139. Geertz, C. The Interpretation of Cultures. New York: Basic Books, 1973.

140. Glaser, B.G. and Strauss A.L. The Discovery of Grounded Theory. New York: Aldine Publishing Company, 1971.

141. Gluckman, M. Analysis of a social Situation in Zululand. Manchester: Manchester University Press, 1940.

142. Goetz J.P., LeCompte M.D. Ethnography and qualitative design in educational research. San Diego, С A: Academic Press, 1984.

143. Guba E.G., Lincoln Y.S. Epistemological and methodological bases of naturalistic inquiry //Educational Communications and Technology Journal. 1982. №30. P. 233-252.

144. Guba, E.G. The Alternative Paradigm Dialogue /In E.G.Guba (Ed.) The Paradigm dialogue. Newbury Park, CA: Sage, 1990, pp. 17-30.

145. Hammersly M. What"s wrong with ethnography? The mith of theoretical description // Sociology. 1990. №24.

146. Hofstede, G. Culture"s consequences: international differences in workrelated values. Beverly Hills: Sage Publications, 1980.

147. Jorgensen, D.L. Participant Observation. A Methodology for Human Studies. Newbury Park, London, New Delhi: Sage. P. 20-24.

148. Lofland, J., Analysing Social Settings: A Guide to Qualitative Observation and Analysis. Belmont, CA: Wadsworth, 1971.

149. Lapshova E., Tartakovskaya I. The position of women in industrial relations // Simon Clarke (ed.) Management and industry in Russia., Cheltenham: Edward Edgar, 1995. P.139-169.

150. Marcus G., Fisher M. Anthropology as Culture Critique. Chicago: University of Chicago Press, 1986.

151. Mintz, S.W. Sweetness and Power. The Place of Sugar in Modern History. Harmonworth: Pinguin, 1985.

152. Mishler E.G. Research Interviewing. Context and Narrative. Cambridge, Mass. and London, UK: Harvard University Press, 1986. 189p.

153. Nash D.C. The Anthropology of the Multinational Corporation //in G.Huizer and B.Manheim (eds) The politics of Anthropology: From Colonialism and Sexism Toward a View from Below. Paris: Mouton, 1979. P. 421-446.

154. Nash, J.C. The Anthropology of Work. Anthropology of Work Newsletter, 1981, №2. P.1.14-1.15.

155. Pilcher, W.W. The Portland Longshoreman. New York: Holt, Rinehart & Winston, 1972.

156. Richardson, F.L.W. and Walker, C. Human Relations in an Expanding Company: A Study of the Manufacturing Departments in the Endicott Plant of The International Business Machines Corporation. New Haven, CT: Yale University Management Center, 1948.

157. Romanov P. Contradictions and conflict among Middle Management in Russia. // Works papers of 12th Annual International Labour Process Conference, Birmingham 1994. P.2.14.

158. RomanovP. Paternalism: our Understanding// S.Clarke (ed.) Management and industry in Russia. Edward Edgar, Cheltenham 1995. P.70-89 (in collaboration).

159. Roethlisberger F. and Dickson W., Management and Worker. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1939. P. 385.

160. Rosaldo, R., Culture and Truth: The Remarking of Social Analysis. Boston: Beacon,1989. P.33.

161. Safa, H. Runaway Shops and Female Employment: The Search for Cheap Labour /In E.Laecock and H.Safa (eds.), Women"s work. South Hadley, MA: Bergin and Garvey, 1986. Pp. 58-71.

162. Schwartzman H.B. Ethnography in Organizations. Newbury Park, London, New Delhi: Sage Publications. 1993. Pp. 12-15.176,Shein, E.H. Organizational Culture and Leadership: A Dynamic View. San Francisco: Jossey-Bass, 1985. P. 243

163. Shipman M. Inside a Curriculum Project. London: Methuen, 1974. P. VIII-IX.

164. Silverman D. Interpreting Qualitative Data. Methods for Analysing Talk, Text and Interaction. London, Thousand Oaks, New Delhi: Sage, 1993. 224p.

165. Smith A.D., The Ethnic origin of nations. New York: Basil Blackwell. 1989

166. Stacey M., Batstone E., Bell, C. and Murcott, A., Power, Persistence and Change: A Second Study of Banbury. London: Routledge and Kegan Paul, 1975.

167. Stoller P., Olkes C. In Sorcery"s Shadow: a Memoir of Apprenticeship Among the Song-hay of Niger. Chicago: University of Chicago Press, 1987. P. 227- 229.

168. Strauss A., Schazman L., Ehrlich D., Bucher R. and Sabshin M. The hospital and its negotiated order /In Friedson, E.(ed.) The hospital in modern society. New York: Makmillan, 1963.

169. Tartakovskaya I. The women"s career in industry // Gender, Generation and Identity in Contemporary Russia. London, Routledge, 1996.

170. Taylor S.J., Bogdan R. Introduction to Qualitative Research Methods. The Search for Meanings. Second edition. New York, Chichester, Brisbane: John Willey & Sons. 1984. 302p.

171. Thompson, P. and McHugh, D. Work Organisations. A Critical Introduction. 2-nd ed. London: Macmillan Business, 1995. P. 32-39.

172. Turner V., Bruner E. The Anthropology of Experience. Urbana: The University of Illinois Press, 1986.

173. Van Maanen J. Tales of the field: On Writing Ethnography. Chicago: University of Chicago Press, 1988.

174. Van Maanen, J. (Ed.) Special issues on qualitative methodology. Administrative Science Quarterly, №24. 1979.

175. Van Maanen, J. Observations on the Making of Policemen. Human Organisation, №32, 1973. P.407-418.

176. Vidich A.J. and Lyman S.M. Qualitative Methods: Their History in Sociology and Anthropology / Handbook of Qualitative Research, ed. by N.K.Denzin and Y.S.Lincoln, Thousand Oaks, 1994. P. 23-60.

177. Weinstein D., and Weinstein M.A Georg Simmel: Sociological flaneur brocoleur // Theory, Culture and Society, 1991. №8. pp.151-168.

178. West, C. The American Evasion of Philosophy. Madison: University of Washington Press, 1972.

179. Whyte, W.F. Human Relations in the Restaurant Industry. New York: MacGraw-Hill, 1948.

180. Whyte, W.F. Review of The Elusive Phenomena. Human Organisation. 1978, №37. P.412-420.

181. Wilcott, H.F. Posturing in Qualitative Research //In M.D. LeCompte, W.L.Millroy, and J.Preissle (Eds), The Handbook of Qualitative Research in Education. New York: Academic Press, 1992, P. 3-52.

182. Wright, S. Culture in Anthropology and Organisational Studies IIIn: S.Wright (ed). Anthropology of Organizations. London and New York: Routledge, 1994. P 1-34.

183. Yin R.K. Case-study research: Design and methods. Newbury Park, CA: Sage, 1989. P. 31-32.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Рис. 5 – Процесс разработки требований согласно этнографическому подходу

Аттестация требований

Аттестация должна продемонстрировать, что требования действительно определяют ту систему, которую хочет иметь заказчик. Проверка требований важна, так как ошибки в спецификации требований могут привести к переделке системы и большим затратам, если будут обнаружены во время процесса разработки системы или после введения ее в эксплуатацию. Стоимость внесения в систему изменений, необходимых для устранения ошибок в требованиях, намного выше, чем исправление ошибок проектирования или кодирования. Причина в том, что изменение требований обычно влечет за собой значительные изменения в системе, после внесения которых она должна пройти повторное тестирование.

Во время процесса аттестации должны быть выполнены различные типы проверок требований.

Проверка правильности требований. Пользователь может считать, что система необходима для выполнения некоторых определенных функций. Однако дальнейшие размышления и анализ могут привести к необходимости введения дополнительных или новых функций. Системы предназначены для разных пользователей с различными потребностями, и поэтому набор требований будет представлять собой некоторый компромисс между требованиями пользователей системы.

Проверка на непротиворечивость. Спецификация требований не должна содержать противоречий. Это означает, что в требованиях не должно быть противоречащих друг другу ограничений или различных описаний одной и той же системной функции.

Проверка на полноту. Спецификация требований должна содержать требования, которые определяют все системные функции и ограничения, налагаемые на систему.

Проверка на выполнимость. На основе знания существующих технологий требования должны быть проверены на возможность их реального выполнения. Здесь также проверяются возможности финансирования и график разработки системы.

Существует ряд методов аттестации требований, которые можно использовать совместно или каждый в отдельности.

Обзор требований. Требования системно анализируются рецензентами.

Прототипирование. На этом этапе прототип системы демонстрируется конечным пользователям и заказчику. Они могут экспериментировать с этим прототипом, чтобы убедиться, что он отвечает их потребностям.

Генерация тестовых сценариев. В идеале требования должны быть такими, чтобы их реализацию можно было протестировать. Если тесты для требований разрабатываются как часть процесса аттестации, то часто это позволяет обнаружить проблемы в спецификации. Если такие тесты сложно или невозможно разработать, то обычно это означает, что требования трудно выполнить и поэтому необходимо их пересмотреть.

Автоматизированный анализ непротиворечивости. Если требования представлены в виде структурных или формальных системных моделей, можно использовать инструментальные CASE-средства для проверки непротиворечивости моделей. Для автоматизированной проверки непротиворечивости строят базу данных требований и затем проверяют все требования в этой базе данных. Анализатор требований готовит отчет обо всех обнаруженных противоречиях.

Пользовательские и системные требования

На основании полученных моделей строятся пользовательские требования, т.е. .описание на естественном языке функции, выполняемых системой, и ограничений, накладываемых на неё.

Пользовательские требования должны описывать внешнее поведение системы, основные функции и сервисы предоставляемые системой, её нефункциональные свойства. Пользовательские требования можно оформить простым перечислением.

Требования к архитектуре системы. Например, число и размещение хранилищ и серверов приложений.

Требования к параметрам оборудования. Например, частота процессоров серверов и клиентов, объём хранилищ, размер оперативной и видео памяти, пропускная способность канала и т.д.

Требования к параметрам системы. Например, время отклика на действие пользователя, максимальный размер передаваемого файла, максимальная скорость передачи данных, максимальное число одновременно работающих пользователей и т.д.

Требования к программному интерфейсу.

Требования к структуре системы. Например, Масштабируемость, распределённость, модульность, открытость.

масштабируемость – возможность распространения системы на большое количество машин, не приводящая к потере работоспособности и эффективности, при этом способность системы наращивать свою мощность должна определяться только мощностью соответствующего аппаратного обеспечения.

распределенность - система должна поддерживать распределённое хранение данных.

модульность - система должна состоять из отдельных модулей, интегрированных между собой.

открытость - наличие открытых интерфейсов для возможной доработки и интеграции с другими системами.

Требования по взаимодействию и интеграции с другими системами. Например, использование общей базы данных, возможность получения данных из баз данных определённых систем и т.д.

Разработка технического задания

Техническое задание оформляют в соответствии с ГОСТ 34.602-89. Техническое задание должно содержать следующие разделы:

введение;

наименование и область применения;

основание для разработки;

назначение разработки;

технические требования к программе или программному изделию;

технико-экономические показатели;

стадии и этапы разработки;

порядок контроля и приемки;

приложения.

В зависимости от особенностей программы или программного изделия допускается уточнять содержание разделов, вводить новые разделы или объединять отдельные из них. При необходимости допускается в техническое задание включать приложения.

Введение должно включать краткую характеристику области применения программы или программного продукта, а также объекта (например, системы), в котором предполагается их использовать. Основное назначение введения - продемонстрировать актуальность данной разработки и показать, какое место эта разработка занимает в ряду подобных.

В разделе «Наименование и область применения» указывают наименование, краткую характеристику области применения программы или программного изделия и объекта, в котором используют программу или программное изделие.

В разделе «Основание для разработки» должны быть указаны:

документ (документы), на основании которых ведется разработка. Таким документом может служить план, приказ, договор и т. п.;

организация, утвердившая этот документ, и дата его утверждения;

наименование и (или) условное обозначение темы разработки.

В разделе «Назначение разработки» должно быть указано функциональное и эксплуатационное назначение программы или программного изделия.

Раздел «Технические требования к программе или программному изделию» должен содержать следующие подразделы:

требования к функциональным характеристикам - должны быть указаны требования к составу выполняемых функций, организации входных и выходных данных, временным характеристикам и т. п;

требования к надежности - должны быть указаны требования к обеспечению надежного функционирования (обеспечение устойчивого функционирования, контроль входной и выходной информации, время восстановления после отказа и т. п.);

условия эксплуатации - должны быть указаны условия эксплуатации (температура окружающего воздуха, относительная влажность и т. п. для выбранных типов носителей данных), при которых должны обеспечиваться заданные характеристики, а также вид обслуживания, необходимое количество и квалификация персонала;

требования к составу и параметрам технических средств - указывают необходимый состав технических средств с указанием их технических характеристик;

требования к информационной и программной совместимости - должны быть указаны требования к информационным структурам на входе и выходе и методам решения, исходным кодам, языкам программирования. При необходимости должна обеспечиваться защита информации и программ;

требования к маркировке и упаковке в общем случае указывают требования к маркировке программного изделия, варианты и способы упаковки;

требования к транспортированию и хранению должны быть указаны для программного изделия условия транспортирования, места хранения, условия хранения, условия складирования, сроки хранения в различных условиях;

специальные требования.

В разделе «Технико-экономические показатели» должны быть указаны: ориентировочная экономическая эффективность, предполагаемая годовая потребность, экономические преимущества разработки по сравнению с лучшими отечественными и зарубежными образцами или аналогами.

В разделе «Стадии и этапы разработки» устанавливают необходимые стадии разработки, этапы и содержание работ (перечень программных документов, которые должны быть разработаны, согласованы и утверждены), а также, как правило, сроки разработки и определяют исполнителей.

В разделе «Порядок контроля и приемки» должны быть указаны виды испытаний и общие требования к приемке работы.

В приложениях к техническому заданию при необходимости приводят:

перечень научно-исследовательских и других работ, обосновывающих разработку;

схемы алгоритмов, таблицы, описания, обоснования, расчеты и другие документы, которые могут быть использованы при разработке;

другие источники разработки.

В случаях, если какие-либо требования, предусмотренные техническим заданием, заказчик не предъявляет, следует в соответствующем месте указать «Требования не предъявляются».

Порядок выполнения работы

Требования к результатам выполнения лабораторного практикума:

построить опорные точки зрения на основании метода VORD для формирования и анализа требований. Результатом должны явиться две диаграммы: диаграмма идентификации точек зрения и диаграмма иерархии точек;

составить информационную модель будущего программного обеспечения, включающую в себя описание основных объектов системы и взаимодействия между ними;

определить пользовательские требования, четко описывающие будущий функционал системы;

определить системные требования, включающие требования к структуре, программному интерфейсу, технологиям разработки, общие требования к систем

Разработать техническое задание на программный продукт

Отчет по лабораторной работе должен состоять из:

Постановки задачи.

Диаграмм точек зрения

Технического задания на программный продукт.

Этнографический метод в социологии. Теоретические подходы и методы оценки корпоративной культуры. Результаты исследования и их обсуждение

Рекомендованный список диссертаций

Менеджмент как форма социальной практики 2000 год, доктор социологических наук Романов, Павел Васильевич

Внутридисциплинарная критика англо-американской антропологии в 80-90-е гг. XX в. 2004 год, кандидат исторических наук Миськова, Елена Вячеславовна

Этнографическое изучение финно-угорских народов России в XVIII - начале XX вв.: история, теория и практика 2009 год, доктор исторических наук Загребин, Алексей Егорович

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этнографический метод в социологии»

Похожие диссертационные работы по специальности «Теория, методология и история социологии», 22.00.01 шифр ВАК

Павел Иванович Кушнер и развитие отечественной этнографии в 1920-1950-е годы 2005 год, кандидат исторических наук Алымов, Сергей Сергеевич

Французская культурная антропология XX века: тенденции и перспективы 2007 год, кандидат культурологии Шалоткина, Надежда Алексеевна

Особенности неформальных отношений в управлении малыми предприятиями 2006 год, кандидат социологических наук Чуева, Екатерина Владимировна

Заключение диссертации по теме «Теория, методология и история социологии», Романов, Павел Васильевич

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Романов, Павел Васильевич, 1997 год