Живое пламя краткое описание. Е.Н. Носов «Живое пламя

Название произведения: Живое пламя
Евгений Носов
Год написания: 1958
Жанр: рассказ
Главные герои: рассказчик , тетя Оля

Сюжет

Однажды рассказчик помогал знакомой женщине сажать цветы. Она дала ему мешочек с маком и попросила посадить его в центре клумбы. Через несколько недель автор увидел, как в центре клумбы пламенеют алые маки, но их цвет оказался недолгим. Через три-четыре дня нежные лепестки осыпались, а остались лишь коробочки с семенами.

Тетя Оля сказала, что у некоторых людей тоже жизнь такая же, как у маков- недолгая, но яркая. И автор вспомнил своего друга, сына тети Оли, молодого летчика Алексея, который погиб совсем молодым в бою с фашистами, направив свой горящий самолет на колонну вражеской техники.

Вывод (мое мнение)

Для каждой женщины самая невосполнимая потеря – смерть ребенка. У тети Оли на сердце незаживающая рана, она постоянно помнит о своем погибшем сыне и гордится им. Даже недолговечная красота сверкающих маков напоминает ей о недолгой жизни сына, о его подвиге и ее одиночестве.

На уроке вы познакомитесь с содержанием рассказа Е. Носова «Живое пламя»; определите тему и идею рассказа, ставшего продолжением военной темы в творчестве автора. Предложенный цитатный материал поможет вам оценить художественное своеобразие рассказа, найти и дать трактовку основным образам и метафорам.

Автор ведет повествование от первого лица. Он рассказывает, как однажды помог своей квартирной хозяйке тете Оле посеять цветы на клумбе перед домом. Среди прочих семян им попались семена мака. Тетя Оля не хотела сажать их на клумбу.

« - Ну, какой из маков цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют… Цветком он всего два дня бывает. Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка и только вид портит».

Рассказчик все же потихоньку от хозяйки насыпал семян в центре клумбы. Когда цветы проросли, тетя Оля заметила маки, но не стала их вырывать. Когда же клумба зацвела, красота цветов поразила всех:

«Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться - сразу опалят!

Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия» (рис. 2).

Рис. 2. «Живое пламя» ()

Зажженные факелы, полыхающее пламя, слепящее и обжигающее. Образы, которые использует писатель, — яркие, запоминающие, символичные.

Действительно, маки в рассказе стали символом Вечного огня . Поэтому и название автор выбрал соответствующее: «Живое пламя». Такое скрытое сравнение в литературе называется метафорой.

Мета́фора (от др.-греч. μεταφορά — «перенос», «переносное значение») — троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. Термин принадлежит Аристотелю и связан с его пониманием искусства как подражания жизни.

Рис. 3. Фото. Е.И. Носов ()

Отечественная война застала писателя, шестнадцатилетнего юношу, в родном селе, которому пришлось пережить фашистскую оккупацию. После Курского сражения (5 июля — 23 августа 1943), свидетелем которого он был, Носов уходит на фронт, поступив в артиллерийские войска.

В 1945 под Кенигсбергом он был ранен и 9 мая 1945 встретил в госпитале в Серпухове, о чем позже напишет рассказ «Красное вино победы».

Для рассказов Носова характерна одна особенность. Война часто присутствует в его произведениях, но не в рассказах о героизме советских воинов, а в судьбах простых русских людей, прошедших войну. Так было в рассказе «Кукла», когда мы знакомились с судьбой Акимыча. Так происходит и в рассказе «Живое пламя», когда мы узнаем о судьбе Ольги Петровны, потерявшей на войне сына.

Ей тяжело говорить о гибели сына, поэтому мы узнаем только то, что он был летчиком и погиб, «спикировав на своем крошечном "ястребке" на спину тяжелого фашистского бомбардировщика...»

Строки рассказа Е. Носова слишком скупы и не описывают подробно подвиг Алексея.

Боль, которая живет в сердце матери, потерявшей на войне сына, вырывается наружу в тот день, когда лепестки мака опали: «И сразу на пышной клумбе без них стало пусто.

Да, сгорел... - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает...

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом».

Там, в доме фотография погибшего сына, его вещи. Они хранят память о человеке. Но маки своей яркой и короткой жизнью еще больше и живее напомнили Ольге Петровне о сыне.

С тех пор на клумбе Ольга Петровна не сажает никаких других цветов. Только маки. Когда рассказчик навестил свою старую знакомую, он увидел поразительную картину: «А рядом на клумбе полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню».

Список литературы

Коровина В.Я. Дидактические материалы по литературе. 7 класс. — 2008.
Тищенко О.А. Домашняя работа по литературе за 7 класс (к учебнику В.Я. Коровиной). — 2012.
Кутейникова Н.Е. Уроки литературы в 7 классе. — 2009.
Коровина В.Я. Учебник по литературе. 7 класс. Часть 1. — 2012.
Коровина В.Я. Учебник по литературе. 7 класс. Часть 2. — 2009.
Ладыгин М.Б., Зайцева О.Н. Учебник-хрестоматия по литературе. 7 класс. — 2012.
Курдюмова Т.Ф. Учебник-хрестоматия по литературе. 7 класс. Часть 1. — 2011.

ФЭБ: Словарь литературных терминов ().
Словари. Литературные термины и понятия ().
Толковый словарь русского языка ().
Е.И. Носов. Биография ().
Е.И. Носов «Живое пламя» ().

Домашнее задание

Прочитайте рассказ Е.И. Носова «Живое пламя». Составьте его план.
Какой момент стал кульминацией рассказа?
Прочитайте описание цветущих маков. Какие средства художественной выразительности использует автор?
Что объединяет рассказы Е. Носова «Кукла» и «Живое пламя»?

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. - Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.

Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?

Ну, какой из мака цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел, А щеки горят, будто маков цвет.

Цветом он всего два дня бывает, - упорствовала Ольга Петровна. - Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка, только вид портит.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

Ты маков посеял? - подступилась ко мне тетя Оля. - Ах озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставила, тебя пожалела. Остальные все выполола.

Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли. От свежевымытого пола тянуло прохладой. Разросшийся под окном жасминовый куст ронял на письменный стол кружевную тень.

Квасу налить? - предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. - Алеша очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал.

Когда я снимал эту комнату, Ольга Петровна, подняв глаза на портрет юноши в летной форме, что висит над письменным столом, спросила:

Не мешает?

Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье…

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.

Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол - скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

Ну, иди, смотри, зацвели.

Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, а солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что стоит только прикоснуться - сразу опалят!

Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.

Два дня буйно пламенели маки. И на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто. Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.

Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

Да, сгорел… - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика.

Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой костер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.

ЖИВОЕ ПЛАМЯ

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?

Ну, какой из мака цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел,
А щеки горят, будто маков цвет.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

Не мешает?

Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье…

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

Ну, иди, смотри, зацвели.

Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

— Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.

— Ольга Петровна, а что это, — замечаю я, — не сеете вы на клумбах маков?

— Ну, какой из маков цвет! — убежденно ответила она. — Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

— Что вы! — рассмеялся я. — Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел. А щеки горят, будто маков цвет.

— Цветом он всего два дня бывает, — упорствовала Ольга Петровна. — Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка и только вид портит.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

— Ты маков посеял? — подступилась ко мне тетя Оля. – Ах, озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставить, тебя пожалела. А остальные все выполола.

— Квасу налить? — предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. — Алешка очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал.

— Не помешает?

— Что вы!

— Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье.

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

— А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили. Я пошел посмотреть на цветы. Клумба стояла неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол — скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

— Ну, иди смотри, зацвели.

Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться — сразу опалят!

Два дня буйно пламенели маки. А на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто.

Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони. — Вот и все, — сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

— Да, сгорел… — вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. — А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика…

Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.