Электоральная политика. Российская электоральная политика богданова мария николаевна. Социология семьи Учебное пособие

Ключевые слова

ЭЛЕКТОРАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА / ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ АВТОРИТАРИЗМ / АДМИНИСТРАТИВНЫЙ РЕСУРС / ЛЕГИТИМАЦИЯ / ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ / ЭЛЕКТОРАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ / ЭЛЕКТОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ / СТАБИЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВА / ELECTORAL POLITICS / ELECTORAL AUTHORITARIANISM / ADMINISTRATIVE RESOURCES / LEGITIMACY / POLITICAL REGIME / ELECTORAL CONSCIOUSNESS / ELECTORAL BEHAVIOR / THE STABILITY OF SOCIETY

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы - Рыбчак Павел Николаевич

В статье описан авторский взгляд на основные изменения электоральной политики в современной России, характеризуются особенности получивших развитие электоральных процессов. Отмечается, что на протяжении первых электоральных циклов выборы в России проходили с проявлениями реальной политической борьбы, конкуренции и, особенно на региональном уровне, имели достаточно непредсказуемый характер. Ситуация начала меняться после принятия в 2001 г. Федерального закона «О политических партиях», закрепившего и запустившего в действие огосударствление российской партийной системы. Дальнейшие процессы развития института выборов были связаны с усилением авторитарных тенденций в осуществлении выборного процесса, применением административного ресурса на всех этапах электорального механизма и подавлением оппозиционных настроений. Результатом анализа происходящих процессов стала попытка автора зафиксировать важнейшие тренды электоральной политики государства, в результате которой сложилась новая система легитимации власти, имеющая целью обеспечение единства и стабильности общества в интересах правящей элиты. Такая устойчивость социума предусматривает его консолидацию вокруг государства в нынешней модели. Автором делается вывод о том, что электоральный процесс с течением времени становится все более управляемым, а объектом управления в итоге становится не только процедура выборов, но и сам предполагаемый результат избирательных процедур. Кроме того, приводится тезис о продолжающейся институционализации выборов в стране и поиске той модели электоральных нормативов, которые позволили бы максимально удовлетворять потребностям правящей политической элиты. В то же время электоральное поведение и сознание граждан оказывается в значительной мере подверженным изменениям под влиянием происходящих политических трансформаций.

Текст научной работы на тему «Электоральная политика России в начале ХХI века как управляемая легитимация власти»

Рыбчак П. Н.

Электоральная политика России в начале ХХ! века как управляемая легитимация власти

Рыбчак Павел Николаевич

Администрация Выборгского района Санкт-Петербурга

Ведущий специалист отдела организационной работы и взаимодействия с органами местного самоуправления

Аспирант Северо-Западного института управления - филиала РАНХиГС (Санкт-Петербург) [email protected]

Результатом анализа происходящих процессов стала попытка автора зафиксировать важнейшие тренды электоральной политики государства, в результате которой сложилась новая система легитимации власти, имеющая целью обеспечение единства и стабильности общества в интересах правящей элиты. Такая устойчивость социума предусматривает его консолидацию вокруг государства в нынешней модели. Автором делается вывод о том, что электоральный процесс с течением времени становится все более управляемым, а объектом управления в итоге становится не только процедура выборов, но и сам предполагаемый результат избирательных процедур. Кроме того, приводится тезис о продолжающейся институционализации выборов в стране и поиске той модели электоральных нормативов, которые позволили бы максимально удовлетворять потребностям правящей политической элиты. В то же время электоральное поведение и сознание граждан оказывается в значительной мере подверженным изменениям под влиянием происходящих политических трансформаций.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

The Electoral Policy of Russia in the Early Twenty-First Century as a Managed Power Legitimacy

Rybchak Pavel Nikolaevich

Administration of Vyborgsky district of Saint-Petersburg

Leading specialist of department of organizational work and interaction with local governments

Graduate student of The North-West institute of Management - branch of the Russian Presidential academy of

National Economy and Public administration (Saint-Petersburg, russian Federation)

[email protected]

at the regional level, had quite unpredictable in nature. The situation began to change after < the adoption of the Federal law «On political parties» from 2001 which recognized the trigger- z ing effect to the Russian nationalization of the party system. Further processes of development -J of Institute of elections was associated with increasing authoritarian trends in the implementation of the electoral process, the use of administrative resources at all stages of the electoral mechanism and the suppression of opposition sentiment.

The result of the analysis of the processes was the author"s attempt to capture the most important trends in the electoral politics of the state, which introduced a new system of legitimation of power, with the aim of ensuring the unity and stability of society in the interests of the ruling elite. Such resistance society provides for its consolidation around the state in its current model. The work concludes that the electoral process over time becomes more manageable, and the object eventually becomes not only the election procedure, but the intended result of election procedures.

In addition, the article presents the thesis of continuing the institutionalization of elections in the country and search for the model of electoral regulations that would best meet the needs of the ruling political elite. At the same time, electoral behavior and public opinion is largely susceptible to changes under the influence of ongoing political transformations.

Electoral politics, electoral authoritarianism, administrative resources, legitimacy, political regime, electoral consciousness, electoral behavior, the stability of society

За последние два десятилетия в России произошли существенные перемены во всех сферах жизнедеятельности общества. Значительная трансформация социально-экономических основ, появление и укрепление во власти ныне действующей политической элиты и размежевание общественного мнения повлекли за собой серьезные последствия различного характера. Эти и иные изменения стали отправной точкой для смены политических парадигм, которые оказали глубинное влияние на все сферы политической реальности, в том числе на субъективные настроения, политическое сознание россиян и объективные реальности функционирования института выборов.

Общим трендом изменений электоральной политики становится все большая управляемость электоральным процессом с целью обеспечения любой ценой стабильности и единства общества. Этот процесс не был одномоментным, первые электоральные циклы (1995-2003 гг.) характеризовались проявлениями политической борьбы, конкуренции и, особенно на региональном уровне, имели достаточно непредсказуемый характер. По замечанию О. В. Крыштановской , выборность глав регионов приводила к дестабилизации политической системы, появлению опасности новой волны «парада суверенитетов», а в самом трагичном сценарии - распада России на отдельные «удельные княжества».

Выборность глав субъектов РФ существенно влияла на профиль власти: институт выборов не только привел в элиту новых людей, но и сделал глав регионов опасно независимыми от центральной власти. Рычаги управления регионами были неэффективными не только за счет самостоятельного избрания губернаторов избирателями в регионах, но также из-за противоречий в законодательстве и отсутствия единства во взаимоотношениях центра и отдельных субъектов.

«Вертикаль власти», начавшая свое существование еще с 2000-х годов, получила поддержку своего функционирования через принятие закона «О политических партиях» от 2001 г.1, закрепившего и запустившего в действие систему «огосударствления российской партийной системы» , которая стала обеспечивать широкие возможности для административного регулирования процессов де-

1 Федеральный закон от 11.07.2001 № 95-ФЗ (ред. от 23.05.2015) «О политических партиях» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 29. Ст. 2950.

ятельности политических партий. В стране публичная власть стала играть роль «избирательной машины», которая получила возможность решать задачи действующей власти в избирательных кампаниях и получившая «боевое крещение» в ходе федеральных выборов 2003-2004 гг. Избранная в 2003 г. Государственная дума РФ перестала иметь характер института всенародного представительства и приобрела черты, свойственные законодательным органам в авторитарных политических системах с одной правящей партией» .

В 2004-2011 гг. электоральная политика изменилась, она основывалась прежде всего на стремлении федеральной власти увеличить контроль над властными институтами, создавая возможность прихода к власти управляемым партиям или подконтрольным губернаторам, с целью укрепления политической стабильности правящей элиты, что стало признаком усиления подконтрольности и предсказуемости итогов выборов в российском политическом пространстве1. Произошло институциональное снижение возможностей выбора у избирателя, что связано с внедрением механизмов последовательного уменьшения неопределенности результатов выборов. К таким механизмам можно отнеси ликвидацию граф «против всех», снижение минимального порога явки для признания выборов действительными, ликвидацию прямых выборов глав регионов и т. д.

Ужесточение норм регистрации кандидатов дало возможность осуществлять еще более существенный отсев «ненужных» кандидатов. Увеличение требований к количеству членов партии и запрещение избирательных блоков вело к уменьшению конкуренции на выборах. Переход на пропорциональную систему выборов уменьшил варианты выбора у избирателей. Увеличение заградительного барьера еще сильнее снижало представительность главного законодательного органа страны и увеличивало противоречия между результатами выборов и волей граждан. Лишение общественных объединений права направлять наблюдателей приводило к снижению транспарентности института выборов .

Уже с первых электоральных циклов активное развитие получило применение в избирательном процессе административного ресурса2. По оценке исследователей, в России за последние десятилетия не было времени, когда ресурс административного характера не употреблялся бы вообще, и зарождение этой ситуации следует искать еще в советское время. До 1988 г. в СССР существовала однопартийная система, и выборы постоянно осуществлялись при сверхвысокой явке (99,98% избирателей). Победу на выборах одерживали представители «единого блока коммунистов и беспартийных», не имевшего каких-либо конкурентов в избирательном процессе.

Такая система гарантировала, что на выборах победит достойный с точки зрения власти кандидат. Выбор «нужных» людей осуществлялся не гражданами на избирательных участках, а во властных кабинетах. Имелись определенные планы-разнарядки для формирования органов власти. Например, «мандат на участке должен быть получен пожилым рабочим, ветераном Коммунистической партии (КПСС), а на другом участке - беспартийная женщина до 45 лет, имеющая двоих детей» .

Утверждение о широком использовании административного ресурса можно отнести и к признаваемым в настоящее время образцовыми выборам народных депутатов РСФСР в 1990 г., и к выборам Президента РСФСР в 1991 г. В 1990 г.

2 Под административным ресурсом следует понимать возможность манипулировать электоратом и итогами выборов, применяя разнообразные виды зависимостей политических акторов и граждан от действующей власти. См.: .

большая часть государства находилась под достаточно серьезным контролем органов КПСС, и на Съезд народных депутатов РСФСР из нее были делегированы «нужные» для власти кандидаты. На выборах Президента РСФСР в 1991 г. административный ресурс также активно применялся, но использовался он против Б. Н. Ельцина как фаворита выборов, и его победа уменьшила накал обсуждения нарушений в течение подготовки и проведения избирательной кампании. Активное применение административного ресурса происходило и в 1990-е годы на выборах разных уровней, но в это время применение административного ресурса имело децентрализованный характер: в различных регионах этот ресурс работал на различные партии и различных кандидатов.

В 2000-е годы использование административного ресурса на выборах стало централизованным. В начале этого периода администрациями использовалось широкое давление на избирателей при использовании СМИ, публикация «компроматов», разнообразные формы подкупа избирателей, давление на руководителей предприятий с целью обеспечения необходимого «количества и качества» голосов. В ряде случаев осуществлялся сговор политических акторов, правоохранительных органов и финансово-промышленных групп. При этом основными действующими лицами функционирования машины административного ресурса являлись главы регионов.

В российской практике в ряде случаев применение административного ресурса могло быть связано с нарушениями норм закона, но в большинстве случаев это манипулирование выражалось в ограничении конкуренции, давлении на электорат1. Люди, имеющие власть, могли кроме своего личного голоса «принести» на избирательный участок еще голоса своих «подданных». Кроме того, на выборах осуществлялась мобилизация разнообразных ресурсов (медийных, финансовых, организационных и др.).

В целом технологии применения административного ресурса можно объединить в несколько типов. Во-первых, это юридические технологии (например, нарекания в отношении собранных подписей, ограничения во время регистрации кандидатов, обвинения в нарушении правил агитации и др.). Во-вторых, это технологии применения ресурсов средств массовой информации (агитация в пользу «нужных» кандидатов, публикация «заказных» рейтингов политических акторов, неравенство для кандидатов в предоставлении эфирного времени и т. д.). В-третьих, экономические технологии (например, раздача подарков «за правильное» голосование, шантаж руководителей предприятий экономическими санкциями с целью обеспечения необходимого результата на выборах и т. д.) .

По оценке отдельных авторов в 2000-е годы в результате применения административного ресурса наблюдалось значительное искажение такого значимого показателя электорального процесса, как явки, при этом оно в течение 2000-х годов имело тенденцию к увеличению и достигло максимальных показателей на выборах Президента РФ в 2008 г. На выборах депутатов нижней палаты парламента наивысший уровень фальсификации явки был отмечен в 2007 г., а не в 2011 г., в то время как именно эти выборы вызвали к жизни протестное движение «за честные выборы». На выборах главы государства в 2012 г. уровень фальсификаций существенно снизился, хотя и не достиг уровня 1990-х годов. В целом в 2000-е годы выборы в России подвергались сильному административному давлению, а искажение показателей явки усиливалось от выборов к выборам, показав максимальные значения в 2008-2011 гг.

1 Осмысление такой практики привело к появлению в научной среде термина «управляемый электорат» и появлению рейтингов регионов по степени электоральной управляемости. См.: .

Положительными чертами усиления авторитарных тенденций в электоральном процессе для политической элиты России служили четкость, предсказуемость и быстрота политических процессов. Но в то же время они в период 2004-2011 гг. привели к росту в обществе неудовлетворенности из-за роста социальной несправедливости, наличия значительного числа граждан, которые не доверяли сформированным ими в процессе выборов органам власти, что стало служить основой для формирования так называемых «электоральных кластеров»1.

За 1990-2000-е годы классическая легитимационная функция выборов перестала выполняться в полной мере, что было связано со снижением уровня электорального участия и разочарованием населения в институте выборов. Недостатки легитимности особенно важны в контексте того, что выборы играют двойственную роль в политическом процессе. С одной стороны, они выступают объектом легитимации, с другой стороны сам процесс легитимации осуществляется с помощью выборов, тогда они становятся каналами легитимации. Чтобы с помощью какого-либо института могла происходить легитимация, необходимо, чтобы сам канал был легитимирован в общественном сознании и только тогда этот канал будет иметь необходимый потенциал для регулирования отношений и решения проблем в обществе .

По оценке Е. В. Реутова на негативную ситуацию в сфере легитимности выборов повлияли следующие факторы:

1. Выборы перестали играть роль селективного механизма, позволяющего выбирать представителей народа, способных управлять страной или регионом. По меткому замечанию И. Крастева, «выборы стали служить тому, чтобы представлять не народ, а власть перед народом»2.

2. Неконкурентность и несправедливость выборов, когда избирательные кампании превратились в борьбу не между кандидатами, а в борьбу между субъектами «управляемой демократии».

3. Массовое применение «грязных» или «сомнительных» электоральных технологий, применение механизмов пропаганды.

Если с 2000 по 2011 г. происходило уменьшение числа политических партий, отстранение от выборов в нижнюю палату парламента депутатов, выбранных по одномандатным округам, формирование дополнительных преград при направлении представителей в верхнюю палату парламента и отказ от прямых выборов не только губернаторов, то с 2012 г. наблюдается обратная тенденция. Переломным моментом для смены «тренда» стали протестные события 2011-2012 гг. Для восстановления авторитета, который в некоторой степени пошатнулся во время протест-ных акций, власти стали нужны частичные уступки оппозиционным силам, а также увеличение компетентности управленческих кадров и привлечение к ответственности низовой бюрократии .

С 2012 г. в стране стало наблюдаться некоторое «сжатие» авторитарных тенденций, связанное с отказом от назначения губернаторов и изменениями процедур на выборах в Государственную Думу РФ. В качестве инструментов дальнейших изменений политических процессов в стране, по оценкам исследователей , возможны дальнейшие процессы либерализации партий, находящихся в оппозиции и реструктуризация правящей партии. Более серьезные изменения в политическом пространстве возможны под влиянием двух факторов: первого - критически не-

1 Под электоральными кластерами понимаются группы избирателей, ориентированных на достижение в результате выборов, отличающихся от большей части населения целей. См. подробнее: .

2 Крастев И. Новая российская идеология [Электронный ресурс] // Иностранные средства массовой информации. Dziennik. 2006. 14 сентября. URL: http://www.inosmi.ru/translation/229923. html (дата обращения: 8.12.2015).

адекватных действий бюрократии или второго - резкого изменения мировой хозяйственной конъюнктуры. В целом делается верный вывод о том, что в ближайшие годы в России не произойдут существенные перемены в политическом укладе, а протестная волна 2011-2012 гг. будет иметь тенденцию к спаду. В то же время в долговременной перспективе, по мере роста благосостояния граждан, будет расти их запрос на политические реформы и изменения неэффективных элементов политического механизма.

Достаточно быстрая смена «правил игры» института выборов, как видно из табл. 1, в течение четвертьвекового периода развития самостоятельной России, позволяет сделать вывод о продолжающейся институционализации выборов в стране и поиске той модели электоральных нормативов, которые позволили бы максимально удовлетворять потребностям политической элиты. Нормы в политическом пространстве менялись достаточно часто в зависимости от потребностей политических элит и необходимости применения эффектов тех или иных политических технологий, накладывая свой отпечаток на электоральное поведение.

Ситуация становления института выборов осложняется тем, что Россия как транзитивное общество несет в себе черты разных эпох и культур, при этом страна «отчаянно пытается познать себя и обрести свою идентичность, чтобы вырваться из многовековых социальных передряг» . В результате происходят изменения политического сознания, электорального поведения и, в конечном счете, доверия граждан к институтам власти и выборов, что обусловлено следующими факторами:

Изменениями правил формирования органов власти и процедур определения лиц, наделенных властными полномочиями, их частотой и целесообразностью в глазах избирателей;

Наличием конкурентности или контролируемости выборов;

Степенью применения административного ресурса на выборах во всех его проявлениях (медийном, организационном, финансовом и т. д.);

Восприятием выборов как честного и объективного института;

Реакцией власти на протесты и оппозиционные заявления и действия в отношении проводимых выборов.

В политологическом дискурсе возникло значительное разнообразие определений российской политии, которая является фундаментом для объяснения тенденций электоральной политики . В приведенных в табл. 1 концепциях современные российские политические и электоральные процессы трактуются по-разному, формируя основу для их оценки.

Приведенные в табл. 1 определения имеют под собой соответствующую доказательную базу и создают некоторые сложности в осмыслении российского политического процесса и его целостности. Но все же, в любом из приведенных выше определений политического режима авторы стремятся объяснить причины и последствия перехода от подлинно демократических процедур к господству идеологии и практики авторитаризма в электоральной политике.

Таким образом, наиболее существенными трендами электоральной политики государства, в результате которой сложилась новая система легитимации власти, за последние годы стали:

1. Усиление государственного управления институтом выборов на всех уровнях - законодательном, административном, судебном.

2. Смещение целеполагания выборов в направлении «ничего не менять», то есть не обновление институтов власти, а их сохранение.

3. Работа действующей власти на опережение и предупреждение общественной активности, усиление контроля за гражданским обществом.

4. Формирование мнимоплюральной партийной системы, при которой абсолютное большинство партий не являются политическими субъектами. По сути дела это

Таблица 1

Характеристики российского политического режима, сформировавшиеся в науке в 2006-2015 гг.

«Имитационная демократия» Д. Фурман Граждане свергают недемократический режим и провозглашают демократию, но жить при демократии общество не может, и она достаточно быстро превращается в камуфлированный демократическими процедурами авторитаризм. Отличие России от иных имитационных демократий заключается в ее движении к европейским целям и направленности на создание развитого государства

«Электоральный авторитаризм» Г. Голосов , В. Я. Гельман С помощью регулярных выборов и ограниченной конкуренции правящие элиты имеют возможность более эффективно контролировать работу государственного аппарата на всех уровнях управления и своих сограждан, в результате чего снижаются риски внезапного крушения режимов при наличии внутриполитических конфликтов. Электоральные механизмы являются средством внутриполитической и международной легитимации власти

«Государственно-бюрократический капитализм» Ю. А. Красин Сращивание крупного капитала с государственной бюрократией при гегемонии последней. Основной формой организации капитала становятся государственные, частно-государственные и частные корпорации под эгидой государства. Такая организация обеспечивает власть и богатство государственной бюрократии и магнатам капитала

«Персоналистс-кий режим» М. А. Краснов Несбалансированное сосредоточение явных и скрытых полномочий в руках института-личности. При таком режиме искажен принцип разделения властей и невозможна реальная политическая конкуренция. Такой режим в России имеет причиной российские традиции и институциональные пороки организации власти, определенные Конституцией РФ

«Неоэтакратиче-ское общество» О. И. Шкаратан, Г. А. Ястребов Авторитарно-бюрократическое общество, в котором отношения собственности имеют подчинение отношениям власти. Силовые структуры и бюрократия, объединившись через «вертикаль власти», являются акторами экономического и политического пространства и подчинили себе крупный бизнес

Окончание табл. 1

«Неофеодальное государство» В. Шляпентох В России происходит возрождение феодального управления. К признакам неофеодализма можно отнести слабость государства, значительный уровень коррупции и преступности, серьезную роль личных отношений и наличие частных служб безопасности

«Неосословное государство» С. Кордонский Социальная история России представляет собой цикл, в рамках которого попеременно происходит смена доминирования сословной и классовой структуры. В обществе имеются титульные (существующие по закону) и нетитульные (обслуживающие) сословия, которые по-разному взаимодействуют с имеющейся классовой структурой

«Плебисцитарная демократия» В. В. Федоров , Л. В. Поляков Россия представляет собой совокупность особенностей советского (архитипически имперского) строя и западной демократической системы. Такая демократия объединяет в себе следующие свойства, появившиеся в российских условиях: главным институтом политической системы выступает харизматичный лидер, вождь; имеется непосредственная и прямая связь вождя с народом; выборы превращаются в особую процедуру, когда они не выполняют функцию сравнения альтернатив, а сформированы как плебисцит, то есть ответ на вопрос: нравится или не нравится избирателям одно безальтернативное предложение; смена власти реализуется не на выборах, а на решениях лидера и узкого круга лиц, и только затем получает статус легитимности на выборах

административно-политические образования, представляющие не политические интересы общества или его части, а узкокорпоративные и псевдолидерские интересы.

5. Изменение политической коммуникации власти и общества не в сторону взаимодействия, а сторону служения интересам государства в его державном образе.

6. Смещение политической повестки дня в сторону ценностных размежеваний как на глобальном уровне, так и во внутригосударственном пространстве. Реальные социально-экономические проблемы развития страны рассматриваются в рамках политической модели «Крепость Россия», когда все подчинено идее противоборства с внешним глобальным врагом .

В современной электоральной политике наблюдается превосходство главной идеи - обеспечения стабильности и единства общества любой ценой. И поскольку эта ста-

бильность предусматривает консолидацию общества вокруг государства в его нынешней модели, вся электоральная политика выстраивается по принципу все большей управляемости электоральным процессом, когда объектом управления становится не только процедура выборов, но и сам предполагаемый результат выборов.

Литература

1. Бузин А.Ю. Эволюция электоральных показателей российских выборов в 1996-2012 годах // Полис. 2014. № 6. С. 62-70.

2. Бызов Л.Г. Расцвет или тупик электоральной демократии? // Мониторинг общественного мнения. 2010. Июль-август. С. 282-288.

3. Гельман В.Я. Расцвет и упадок электорального авторитаризма в России // Полития. 2012. № 4. С. 65-88.

5. Зырянов С.Г. Современные электоральные процессы: взаимосвязь поведенческого и институционального аспектов (политологический анализ): дис. на соиск. учен. степ. док-ра полит. наук. Ростов-на-Дону, 2008.

6. Зырянов С.Г. Институционализация демократических выборов в России: уроки первого единого дня голосования // Социум и власть. 2013. № 5. С. 33-42.

7. Иноземцев В.Л. Перспективы развития России в новом политическом цикле // Полис. 2012. № 3. С. 7-18.

8. Колесников В.Н. Модернизация форматов легитимации власти: герменевтика против научного анализа / Политическая наука перед вызовами современной политики // Мат-лы VII Всерос. конгресса политологов. Москва, 19-21 ноября 2015 г. М. : РИЦ МГГУ им. М. А. Шолохова, 2015. С. 1031-1032.

9. Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М. : Институт Фонда «Общественное мнение», 2008.

10. Красин Ю.А. Горячее лето 2014: «украинский кризис» сквозь призму политологической мысли // Российская политическая наука: истоки, традиции и перспективы: Материалы Всерос. науч. конф. (с международным участием). Москва, 21-22 ноября 2014 г. М. : РИЦ МГГУ им. М. А. Шолохова, 2014. С. 268-269.

11. Краснов М.А. Персоналистский режим в России: Опыт институционального анализа. М. : Фонд «Либеральная миссия», 2006.

12. Крыштановская О.В. Формирование региональной элиты: принципы и механизмы // Социс. 2003. № 11. С. 3-13.

13. Москвичи С. Век толп. М. : Центр психологии и психотерапии, 1998.

14. Немировский В.Г. Травмированное общество и его фантомы // Полис. 2015. № 3. С. 185-189.

15. Нисневич Ю.А. Электоральная коррупция в России: политико-правовой анализ федеральных избирательных кампаний в 2003-2012 годах. М. : Фонд «Либеральная Миссия», 2014.

16. ОрешкинД.Б., Орешкина Д.Д. География электоральной культуры России // Общественные науки и современность. 2006. № 5. С. 20-34.

17. От плебисцита - к выборам. Как и почему россияне голосовали на выборах 2011-2012 гг. / под ред. В. Федорова. М. : Изд. и консалтинговая группа «Праксис», 2013.

18. Платонов В.М. Формирование механизма выборов. Как это было в Москве // Полис. 2015. № 5. С. 175-181.

19. Поляков Л.В. Закат плебисцитарной демократии? // Полис. 2014. № 2. С. 179-184.

20. Поляков Л.В. Электоральное поведение россиян // Полис. 2011. № 6. С. 175-180.

21. Реутов Е.В. Институт выборов в легитимации региональной власти // Научные ведомости БелГУ. 2007. № 2. С. 74-87.

22. Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов / под ред. А. С. Автономова. М. : 2005.

23. Тощенко Ж. Т. Фантомы российского общества. М. : Центр социального прогнозирования и маркетинга. 2015.

24. Федоров В. В. Русский выбор. Введение в теорию электорального поведения. М. : Праксис, 2010.

25. Федоров В. В. Теоретические аспекты изучения электорального поведения россиян в период формирования современной российской государственности: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. полит. наук. М., 2009.

26. Фурман Д. И невозможное возможно. Почему Россия не Казахстан? // Независимая га- < зета. 2007. 5 октября. С. 5. г

27. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008.

28. Шляпентох В. Современная Россия как феодальное общество. Новый взгляд на постсоветскую эру. М. : Столица-Принт, 2008.

1. Buzin A.Y. The evolution of electoral indicators of the Russian elections in the 1996-2012 // Polis. 2014. № 6. P. 62-70. (rus)

2. Byzov L.G. Flourishing or deadlock of electoral democracy? // Monitoring of public opinion . 2010. July-August. P. 282-288. (rus)

3. Gelman V.J. The rise and decline of electoral authoritarianism in Russia // Watered. 2012. № 4. P. 65-88.

4. Voters G. Democracy in Russia: Assembly instructions . St. Petersburg, 2012. (rus)

5. Zyryanov S.G. Modern electoral processes: the relationship between behavioral and institutional aspects (political analysis) . The dissertation on competition of a scientific degree of the doctor of political Sciences. Rostov-on-don, 2008. (rus)

6. Zyryanov S.G. The Institutionalization of democratic elections in Russia: lessons of the first uniform day of voting // Society and power . 2013. N 5. P. 33-42. (rus)

7. Inozemtzev V.L. Prospects of development of Russia in the new political cycle // Polis. 2012. № 3. P.7-18. (rus)

8. Kolesnikov V.N. Modernization of formats legitimation of power: hermeneutics vs. scientific analysis / Political science before challenges of contemporary politics. Materials of VII all-Russian Congress of political scientists . Moscow, November 19-21, 2015 - M. : Higher school of Economics publishing them. M. A. Sholokhov , 2015. P. 1031-1032. (rus)

9. Kordonsky S.G. Social Class structure of post-Soviet Russia . M. : Institute of Fund «Public opinion» , 2008. (rus)

10. Krasin YA. Hot summer 2014: «the Ukrainian crisis» through the prism of political thought // Russian political science: origins, traditions and perspectives. Materials of all-Russian scientific conference (with international fate-em) . Moscow, 21-22 November 2014, M. : Higher school of Economics publishing them. M. A. Sholokhov , 2014. P. 268-269. (rus)

11. Krasnov M.A. Personalistic regime in Russia: the Experience of institutional analysis . M. : Foundation «Liberal mission» , 2006. (rus)

12. Kryshtanovskaya O.V. The Formation of regional elites: principles and mechanisms // Social Researches . 2003. № 11. P. 3-13. (rus)

13. Muscovites S. The Age of crowds . M. : Center of psychology and psychotherapy , 1998. (rus)

14. Nemirovskiy V.G. A Traumatised society and its phantoms // Polis. 2015. N 3. P. 185-189. (rus)

15. Nisnevich YA. Electoral corruption in Russia: political and legal analysis Federal election campaigns in 2003-2012 . M. : Foundation «Liberal Mission» , 2014. (rus)

16. Oreshkin D.B., Oreshkin D.D. The Geography of electoral culture in Russia // Social Sciences and modernity . 2006. N 5. P. 20-34. (rus)

17. From plebiscite to election. How and why Russians voted in elections 2011-2012 / edited by Valery Fedorov. M. : Izd. and consulting group «Praxis» , 2013. (rus)

18. Platonov V.M. Formation mechanism of elections. As it was in Moscow // Polis. 2015. N 5. P. 175-181. (rus)

19. Polyakov L.V. Sunset plebiscitary democracy? // Polis. 2014. N 2. P. 179-184. (rus)

20. Polyakov L.V. Electoral behavior of Russians // Polis. 2011. N 6. P. 175-180. (rus)

21. Reutov E.V. Institute of elections in the legitimization of a regional government // Scientific statement BSU. 2007. N 2. P. 74-87. (rus)

22. Russian elections in the context of international election standards / ed. by A. S. Avtonomov. M., 2005. (rus)

23. Toshchenko Zh.T. The Phantoms of Russian society . M. : Center for social forecasting and marketing , 2015. (rus)

24. Fedorov V.V. Russian choice. Introduction to the theory of electoral behavior . M. : Praxis, 2010. (rus)

25. Fedorov V.V. Theoretical aspects of the study of electoral behavior of Russians in the period of formation of modern Russian statehood . The dissertation on competition of a scientific degree of candidate of political Sciences. M., 2009. (rus)

26. Furman D. And the impossible is possible. Why is Russia not Kazakhstan? // Independent newspaper . 2007. On 5 October. P. 5. (rus)

27. Shkaratan O.I., Yastrebov G.A. Russian neo etacratic society and its stratification . M. : Izd. the house of SU HSE , 2008. (rus)

28. Shlapentokh V. Contemporary Russia as a feudal society. A new look at post-Soviet era . M. : Stolitsa-Print, 2008. (rus)

В электоральном сознании сторонников «Единой России» доминирующее значение приобрело то, что ей активно покровительствовал Президент России, завоевавший уважение и доверие большинства населения. Не будь столь активной поддержки ВВ. Путина, «Единая Россия», скорее всего, сохранила бы лидирующее положение, но с иным результатом.

Можно также отметить, что в сознании избирателей, выразивших намерение поддержать эту партию на выборах, доминировала не столько какая-то идеология, сколько ощущение тревоги, беспокойства, как бы не стало хуже. Передряги прошлых лет травмировали сознание многих людей, в силу чего они голосуют против очередных социальных экспериментов, за существующий порядок.(Повторная) Бойков В.Э. Электоральные настроения и их влияние на итоги выборов…С. 25.

Большое значение в технологиях манипулирования избирателями имеет оценка электорального поведения населения. Анализ структуры электората, как одна из составляющих этой проблемы, представляет собой исследование, в ходе которого население разбивается на группы по принципу схожести мотивов голосования и предпочтений того или иного кандидата перед другими, после чего определяется для каких из выявленных групп схема проведения той или иной кампании может оказаться наиболее действенной.

Чтобы успешно решить задачу анализа политической ситуации на основе экономического положения (как отдельно взятого региона, так и страны в целом), необходимо четко представлять интересы каждой конкретной группы и причины, по которым эти интересы вызывают (или могут вызывать) конфликты между группами.

Анализ электорального поведения затруднен тем, что обычно отсутствует оперативная информация о демографической ситуации в регионе. С другой стороны, интересы отдельных представителей демографической группы не всегда соответствуют общей характеристике группы в целом, что требует сложных методов исследования.

Под электоральным поведением как правило понимается поведение избирателей, политических партий и общественных деятелей в период подготовки и проведения выборов, формируемое и активизируемое по средством электоральных институтов, политических лидеров и СМИ. Зырянов С.Г. Выборы в государственную Думу: амбивалентность электорального поведения и оценок прошедшей избирательной кампании. // Социум и власть. 2008. № 1. С. 43.

Переживания и чувства российского избирателя наиболее точно описываются словами «замешательство» и «усталость». При этом гражданам России отнюдь не все равно где и как жить. Они интересуются политикой. Устают же люди, как известно, больше всего от бессмысленной суеты, а приходят в замешательство от нестабильности. Результаты наших исследований подтверждаются результатами, полученными социологической службой Russian Research, которая провела социологическое исследование в течении предвыборного периода выборов в Государственную Думу 1995 и 1999 годов (выборка 2100 человек) и выяснила, что около 60% опрошенных хотя бы раз меняли свою политическую ориентацию. Афанасьев М.Н. Поведение избирателей и электоральная политика в России./Полис №3, 1999. С. 105-116. Переходы от реформаторов к антиреформаторам, как и многие другие аналогичные случаи, свидетельствуют о неконсолидированности, о том, что элита общества в глазах многих граждан не легитимна.

Также мы можем выделить возросшее значение собственного экономического положения избирателя на момент голосования. В современной России электоральное решение все чаще принимается избирателем исходя из того, насколько ухудшилось или улучшилось его экономическое положение за последнее время, и после анализа наметившейся тенденции в этом вопросе.

Поддерживая точку зрения некоторых российских исследователей, можем выделить следующие типы поведения российских избирателей на выборах.

В «национальных» республиках с относительно невысокой урбанизацией и лучше сохранившимся традиционным укладом можно наблюдать «патриархальный» тип электорального поведения. Наиболее четко выражен он, пожалуй, на Северном Кавказе. «Патриархальный» тип отличают, высокая явка на выборы и невычлененность собственно политических ориентации электората. Также указанный тип доминирует сегодня на селе: дело не просто в консерватизме сельских жителей, но и в том, что здесь отношение между управляющими и управляемыми, как правило, тесны и непосредственны.

Определить электоральное поведение большинства городского населения (а горожане в России составляют 74% населения, причем 46% приходится на города с населением свыше 100 тыс. жителей) трудно из-за его аморфности и неустойчивости. Наиболее точно характеризует такое поведение избирателей, так называемый «постсоветский» тип электорального поведения.

Действительным содержанием «постсоветского» типа электорального поведения является негативизм. Основа - голосование не «за», а «против».

Голосование - «нет» на выборах в Государственную Думу и неголосование на местных выборах - это взаимосвязанные и взаимозаменяемые формы электорального негативизма. Разрыв социальных связей и смыслов (в городах он очевиднее и острее переживается) обусловливает резко негативную реакцию при обсуждении общеполитических проблем.

По нашему мнению на сегодняшний день, проводя анализ электорального поведения граждан России нельзя не сказать о «партийном» типе электорального поведения. Такой тип в собственном смысле слова - как наличие устойчивых идейно-политических ориентации, мотивирующих электоральное самоопределение и участие, - распространен меньше. Тем не менее, партийное поведение в России, безусловно, существует.

Учитывая неустойчивость большинства партий, целесообразнее рассматривать не столько структуру политического предложения, сколько структуру политического спроса. Тогда можно выделить три «партии электората» («коммунисты», «патриоты», «демократы»). Эти «партии» избирателей существуют почти во всех регионах, а в некоторых из них партийные типы голосования выражены вполне отчетливо. Особенно это ярко выражено при рассмотрении партийного характера столичного электората. Здесь партийные ориентации сыграли решающую роль и на федеральных, и на местных выборах. Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М., 2000. С. 257-274.

Кроме перечисленных типов поведения российского электората, по нашему мнению, в последние годы формируется новый тип электорального поведения. Этот тип характеризуется прагматическим принципом электорального выбора. Его можно назвать «современный рациональный избиратель», поскольку привычные методы принятия электорального решения в данном случае уступают место решению текущих социально-экономических проблем.

Невозможно оставить без внимания проблему абсентеизма в избирательном праве Российской Федерации. Как активное, так и пассивное избирательное право реализуется гражданами абсолютно добровольно. В отличие от ряда других государств (Австрия, Австралия и другие), в России нет обязательного голосования. Это обстоятельство, а также политическая апатия избирателей рождает явление абсентеизма, то есть массовое неучастие избирателей в выборах. Это ставит государство и политически активных граждан в трудное положение, ибо придает результатам выборов внешне менее демократический характер.

Из-за массовой неявки избирателей к урнам для голосования неоднократно срывались выборы в законодательные органы субъектов Российской Федерации.

Это вынуждает власти снижать норму явки избирателей, ибо в условиях отсутствия дискриминации ничто не мешает гражданам выразить свое отношение к существующей власти и добиться замены ее представителей.

При всей бесполезности такой формы протеста неявка на выборы - показатель низкой политической культуры и активности граждан, она усиливает политическую нестабильность в обществе, ослабляет и деформирует связь государства с народом.

Абсентеизм (от лат. absens (absentis) - отсутствующий, англ. Absenteeism) - уклонение избирателей от участия в голосовании на выборах. Википедия // Официальный сайт Свободной энциклопедии. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Абсентеизм (дата обращения: 26.10.2010 г.)

Теории электорального поведения подходят к выборам, уделяя преимущественное внимание мотивам, которыми руководствуются избиратели. С этой точки зрения, партии оказываются довольно пассивными участниками политического процесса. Ясно, что такое его видение - довольно одностороннее. В действительности партии проявляют большую активность, пытаясь мобилизовать своих сторонников и переубедить противников. Правда, классические теории поведения избирателей позволяют предположить, что результативность этих действий невелика. Ведь итоги выборов во многом предопределены социальной композицией и силой «партийных идентификаций». Сами политики, однако, никогда не верили в бессмысленность своих усилий. Эту, естественную для политиков, позицию разделяют теории рационального поведения избирателей. Если избиратель способен «решать», то попытки повлиять на его решение - вовсе не бессмысленное занятие. Не приходится удивляться, что современные теории электоральной политики строятся по преимуществу на теории рационального выбора. В центре внимания при этом оказываются не избиратели, а конкурирующие за их голоса партии, но мотивы, приписываемые тем и другим, сходны.

Поэтому логично, что основоположником современного анализа электоральной политики стал все тот же Энтони Дауне. В «Экономической теории демократии» партиям приписываются две основные цели. Первая - стремление к приобретению должностей во властных структурах - присуща им по определению. Тесно связанная с первой, вторая цель состоит в увеличении числа поданных за партию голосов. Эта цель непосредственно вытекает из условий электоральной конкуренции. Что делают партии для достижения своих целей? Как уже отмечалось выше, Дауне приписывал каждому из-

244 Электоральное поведение

бирателю некий набор общих идеологических предпочтений. Из такого подхода непосредственно вытекает, что партия может добиться увеличения числа поданных за нее голосов, если есть соответствие между ее предвыборной платформой и предпочтениями большинства избирателей. А для достижения такого соответствия нужно, в случае необходимости, модифицировать саму платформу. Именно в этом, по мнению Даунса, - ключ к успеху на выборах. Предположим, что все идеологические предпочтения избирателей можно расположить на «лево-правой» шкале. Тогда естественная стратегия в условиях двухпартийности состоит в том, чтобы каждая из партий выбирала позиции, «сдвигающие» их ближе к центру шкалы - туда, где лежат предпочтения «среднего избирателя». Собственно говоря, «теорема о среднем избирателе» представляла собой первый образец пространственного анализа выборов, ставшего в дальнейшем основным направлением исследований электоральной политики. Основная идея пространственного анализа очень проста. Есть некое пространство (или, как иногда говорят, поле) предпочтений избирателей - и сходное по структуре пространство партийных идеологий. Накладывая эти два пространства друг на друга, можно, во-первых, оценить перспективы успеха той или иной партии по ее текущим идеологическим позициям, а во-вторых, сделать заключение о том, какая именно модификация своей идеологии позволит партии улучшить эти перспективы.

Ясно, что при построении своей модели Дауне исходил из целого ряда допущений, существенно упрощавших политическую реальность. Поэтому для анализа реальных политических процессов эту модель нужно дополнять и видоизменять. Во-первых, правомерно ли предположение о том, что существует прямая взаимозависимость между увеличением числа поданных за партию голосов и приобретением должностей? В условиях двухпартийности это, безусловно, так. Но многопартийная система может породить ситуацию, при которой ценой изменения идеологических позиций становится уменьшение коалиционного потенциала партии. При этом число голосов, поданных за партию, может возрасти, но количество приобретенных должностей (во всяком случае, на правительственном уровне) сокращается. А поскольку в действительности двухпартийность встречается, как мы видели, довольно редко, то не приходится удивляться, что в сравнительных исследованиях даунсовскую модель в основном

Электоральная политика 245

вытеснила альтернативная, предложенная Уильямом Райкером. Эта модель исходит из допущения, что цель партий - побеждать на выборах с наименьшим возможным перевесом, что делает их более приспособленными к проведению эффективной коалиционной политики. Кроме того, модель Даунса исходит из допущений о единичном характере выборов и об их абсолютном политическом значении. Эти допущения верны только применительно к парламентской системе в унитарном государстве. Но если партия сталкивается с необходимостью участвовать в нескольких выборах (например, в президентских, парламентских и губернаторских, как это и происходит в США), то ее стратегия в значительной степени зависит от характера самих выборов - в частности, от того, насколько важны оспариваемые должности. Этот фактор электоральной политики был детально исследован в ряде работ Бернарда Грофмана.

Во-вторых, представление об одномерной шкале политических представлений может и не соответствовать действительности. Верно, что в большинстве стран (хотя и не во всех) основная линия политического раскола проходит между «правыми» и «левыми». Но верно и то, что важную роль в избирательных кампаниях играют проблемы и даже целые комплексы проблем, позиции по которым не вписываются в «лево-правую шкалу». Таким образом, электоральная политика принимает многомерный характер, и анализ электоральной политики должен учитывать это обстоятельство. Надо сказать, что эмпирический анализ полей межпартийной конкуренции - одна из сложнейших технических задач, стоящих перед электоральными исследованиями. Традиционный способ ее решения - «библиотечное» изучение партийных программ и предвыборных платформ. Но этот метод часто подвергают критике. Действительно, он открывает слишком широкий простор для субъективных, зависящих от личных предпочтений ученого, интерпретаций. Более совершенный инструмент - контент-анализ. Например, широкомасштабный проект, предпринятый группой западноевропейских ученых при ведущем участии Яна Баджа, отнес каждую из фраз, содержащихся в предвыборных документах, к одной из 54 выделенных в исследовательских целях категорий. Сами эти категории были сведены к семи более широким «областям политики». Уже на этой основе ученые сделали выводы о том, каковы основные измерения электоральной политики в 19 странах Западной Европы. Для решения сходных за-

246 Электоральное поведение

дач применяются и другие методы. Главные из них - систематические опросы экспертов и анализ результатов массовых социологических опросов.

В-третьих, одно из основных допущений Даунса состояло в том, что партии свободны в выборе своих идеологических позиций. Ясно, что это - не более чем абстракция, позволительная при построении теоретических моделей, но имеющая лишь скромное отношение к реальности. Как заметили Адам Пшеворски и Джон Спраг, «допущение о том, что партийные лидеры могут использовать любую стратегию, обратиться к любой группе (избирателей - Г. Г.) с любой программой, сводит изучение партий и выборов к пустому формализму». Партия - не только коалиция честолюбивых политических лидеров, но и организация, обязательно включающая в себя активистов и чаще всего - рядовых членов. Более того, лидеры могут реализовать свои цели, связанные с приобретением должностей, лишь опираясь на организационные ресурсы. А активисты и рядовые партийцы склонны с глубоким недоверием относиться к идеологическому маневрированию руководства. Отсюда - инерционность идеологических платформ. Партия может вполне сознательно воздерживаться от изменения своих позиций, каким бы выгодным оно ни было, если за это приходится платить такую высокую цену, как организационная деградация и раскол. Случаи, когда крупные партии в зрелых демократиях совершали резкие идеологические «скачки», немногочисленны. Как показало фундаментальное исследование Роберта Хармеля и Кеннета Джанды, это обычно происходит в ситуациях, когда партия терпит поражения на нескольких последовательных выборах. Сиюминутные соображения политической выгоды редко оказывают существенное воздействие на партийные позиции.

В-четвертых, Дауне исходил из допущения, что единственным агентом электорального процесса является партия. Такое допущение соответствует положению дел в целом ряде политических и институциональных контекстов - например при пропорциональной избирательной системе с закрытым списком. Но даже и тогда личность «первого номера» в списке, потенциального главы правительства, оказывает некоторое воздействие на избирателей, а стало быть, и на весь ход межпартийного соревнования. В условиях систем большинства, а в особенности - при президентской системе, личность

Электоральная политика 247

кандидата приобретает огромное значение. Авторы классических теорий поведения избирателей - да и многие ученые следующих поколений - рассматривали голосование «за личность, а не за программу» как электоральное поведение низшего сорта, поверхностное и мотивированное сиюминутными эмоциями. Такой подход устарел. Сегодня многие исследователи подчеркивают, что, наблюдая за личностью кандидата, избиратели получают важную и полезную информацию о том, какую политику он будет проводить, оказавшись у власти. Как показывают Артур Миллер и его коллеги, используя данные социологических опросов, для рядовых американцев «имидж кандидата» складывается из трех основных элементов - целостности (насколько последовательно и твердо придерживается кандидат своей программы?), достоверности (насколько на него можно положиться?) и компетентности. Избирателя, задающегося такими вопросами, трудно признать иррациональным. Действительно, если кандидат, выступающий с самой привлекательной программой, не способен или не собирается претворять ее в жизнь, то голосовать за него - просто неразумно. Таким образом, учет личных качеств кандидата вполне согласуется с рациональным электоральным поведением. Но отсюда вытекает необходимость усложнения самой модели.

Как видим, пространственный анализ реальной электоральной политики гораздо сложнее, чем теоретическая модель, разработанная в свое время Даунсом. Это не свидетельствует против самой теории: ее достоинство - не в способности объяснить все и вся, а в открытости к изменениям, позволяющим адаптировать новые массивы эмпирических данных. Однако следует признать, что на сегодняшний день целостная модель пространственного анализа, которая учитывала бы как минимум четыре перечисленных выше фактора, отсутствует. Поэтому изучение электорального процесса остается во многом односторонним или сугубо описательным. Очень мало сделано в области осмысления деятельности партий, направленной на реализацию их ближайших целей. Малоизученными остаются избирательные кампании, а имеющиеся работы носят почти исключительно описательный характер. Вполне возможно, что такое положение дел свидетельствует о необходимости разработки принципиально новой теоретической модели, которая пришла бы на смену пространственному анализу. Но на сегодняшний день такая

248 Электоральное поведение

модель отсутствует, и поэтому не менее вероятной представляется другая перспектива - дальнейшее развитие имеющейся теории.

Пространственные модели электоральной политики связывают активность партий с выбором, который делает избиратель. Другой аспект его поведения - это явка на избирательный участок. Мы уже видели, что теории электорального поведения, исходящие из постулата о рациональности голосующих граждан, сталкиваются со значительными трудностями при объяснении этого феномена. Однако при этом не исключается возможность того, что с их помощью можно объяснить динамику явки на выборы. Следуя логике Даунса, можно предположить, что стимулы к явке на выборы становятся сильнее, если повышается «стоимость» каждого голоса в смысле его влияния на окончательный итог выборов. А это происходит, во-первых, если имеет место обострение политической конкуренции, так что соперничающие партии идут «след в след», во-вторых, если между этими партиями существуют фундаментальные идеологические различия и победа одной из них чревата существенным ущемлением интересов ее противников. Ряд эмпирических исследований электорального поведения в зрелых демократиях подтверждает, что такие теоретические ожидания правомерны. В частности, применение методов статистического анализа позволило Роберту Джекмэну сделать вывод о наличии прямой связи между явкой на выборы и количеством партийных альтернатив, предлагаемых избирателю.

Что еще влияет на решение вопроса о том, явиться ли на избирательный участок? Надо сказать, что либеральной демократии не чужда идея наказания за отказ от участия в выборах. В принципе ничто не мешает приравнять избирательный участок к призывному и рассматривать голосование как «почетное право и священную обязанность». В течение длительного времени-до 1971 г. - абсентеистов штрафовали в Нидерландах, причем после отмены этого установления их число заметно возросло. Между тем размеры штрафа были так малы, что позволяли рассматривать его скорее как символическое наказание. И хотя ныне такая форма «стимулирования» избирателей не применяется ни в одной из зрелых либеральных демократий, голландский опыт косвенно подтверждает один из основных постулатов теории рационального выбора применительно к голосованию - представление о том, что для большинства избирателей «дифференциал выборов» очень невелик. Ведь иначе символические санкции против аб-

Электоральная политика 249

сентеистов не были бы эффективными. К сходному выводу подталкивает и опыт страны, где существуют институциональные стимулы к абсентеизму-США. В отличие от западноевропейских демократий, где (как и в России) практикуется автоматическая регистрация избирателей по месту жительства, а в некоторых случаях - прямо на избирательном участке, в США для участия в выборах нужно предварительно зарегистрироваться. Это требует от избирателя некоторых - хотя и минимальных - самостоятельных усилий, и оказывается, что платить такую цену за использование своего конституционного права многие не готовы. Согласно большинству оценок, автоматическая регистрация повысила бы явку на выборы в США по меньшей мере на 10 %. Другой фактор, которому приписывают важное негативное влияние на явку на выборы в США, - это то, что выборы там проходят в будние дни, в то время как в Западной Европе - по выходным. В табл. 20 представлена фактическая информация о явке на выборы в ряде стран, принадлежащих к двум категориям демократий - старым и новым. В случае использования мажоритарной системы приводятся данные по явке на первый тур выборов.

Как видим, в большинстве демократий - старых и новых - явка на выборы довольно значительна, хотя и среди тех, и среди других есть исключения. На основании некоторых данных, представленных в табл. 20, можно рассмотреть еще одну проблему, связанную с поведением избирателей. Теория рационального выбора позволяет предположить, что «дифференциал выборов», а вместе с ним и явка возрастают, если избиратели приписывают выборам серьезные политические последствия. Поэтому явка должна быть тем выше, чем больше власти у избираемого института. И действительно, из таблицы видно, что в президентских системах явка на выборы главы исполнительной власти часто превышает явку на выборы законодательного собрания (разумеется, это не касается тех стран, где выборы проходят одновременно, - как это делается, например, в Аргентине). Оказывает ли воспринимаемая избирателями сила политического института воздействие на выбор при голосовании? Исследования последних десятилетий свидетельствуют, что да. Выборы институтов, чьи позиции в политической системе в целом слабы, называют второстепенными выборами. Такие выборы характеризуются не только сравнительно низкой явкой, но и рядом других особенностей. Одна из них - «протестное голосование».

Электоральное поведение

Таблица 20

Явка на парламентские и президентские выборы, %

Зрелые демократии

Австралия


Великобритания
Германия

Ирландия
Исландия


Люксембург
Нидерланды
Новая Зеландия
Норвегия

Финляндия

Швейцария

Новые демократии

Аргентина


Болгария

Электоральная политика

В публицистике протестным иногда называют голосование за любую оппозиционную партию, стоящую на более или менее радикальных идейных позициях (например, голосование за ЛДПР на думских выборах 1993 г. в России). Такое употребление термина - неточное. Строго говоря, под протестным понимают голосование за такие оппозиционные партии, которые, с точки зрения избирателя, не имеют шансов на избрание - скажем, на преодоление заградительного барьера. Отдать такой партии голос-значит выразить свой протест против основных партий; это - голосование «против», но не «за» кого-то. Приписывать такую мотивацию большинству избирателей ЛДПР в 1993 г. нет оснований. Обычно протестное голосование поощряет маленькие, крайне радикальные организации. Оборотной его стороной является, естественно, меньший объем голосования за крупные, умеренные партии. И то и другое отмечено в качестве характерных особенностей «второстепенных выборов».

252 Электоральное поведение

когда под влиянием тех или иных институциональных ограничений избиратель голосует не так, как он проголосовал бы в «свободной от институтов среде». Один из наиболее изученных видов стратегического голосования - так называемое раздельное голосование, имеющее место в странах с президентской формой правления. В отличие от протестного раздельное голосование адресовано не заведомым неудачникам, а любой оппозиции, и состоит оно в том, что человек по-разному голосует на разных видах выборов. Наиболее известный случай раздельного голосования - это США, где на протяжении многих лет избиратели отдавали большинство своих голосов на выборах в Конгресс демократам, а на президентских выборах - республиканцам. Широкому распространению раздельного голосования способствует ситуация, когда выборы разных видов проводятся в разное время. Установлено, что наиболее благоприятно для президентских партий проведение парламентских выборов вскоре после президентских (так называемые выборы медового месяца); если же парламент избирается в середине президентского срока, то такие выборы, как правило, приносят успех оппозиции. Эффекты последовательности выборов, применяемой в России («контр-медового-месяца» - избрания парламента незадолго до выборов президента), изучены гораздо хуже просто потому, что применяется такая последовательность довольно редко, однако есть основания полагать, что она тоже не очень благоприятна для президентских партий. Следует добавить, что для отображения последовательности общенациональных выборов разного типа часто применяется термин «электоральный цикл».

Возможности стратегического голосования весьма разнообразны. Чаще всего они связаны со спецификой избирательных систем. Существование заградительных барьеров побуждает избирателей пожертвовать своими истинными симпатиями в пользу крупных партий, имеющих твердые шансы на успех. В еще большей степени эта тенденция сказывается в условиях системы простого большинства, где она представляет собой основной механизм «психологического эффекта» Дюверже. Совершенно очевидно, что смешанные избирательные системы генерируют стратегическое голосование, создавая возможность поддержать в одномандатном округе одну партию, а по партийным спискам - другую.

Электоральная политика 253

Поведение избирателей - это важнейший аспект функционирования либеральной демократии. В целом можно признать, что пессимистический образ избирателя, сформированный ранними электоральными исследованиями, постепенно уходит в прошлое. Сегодня основное внимание ученых уделяется рациональным мотивам голосования. Такое смещение акцентов, как мы видели, обусловлено не только и не столько развитием самой науки, сколько происходящими в мире изменениями. Если в самом общем виде электоральное поведение можно описать как смесь устойчивости, на которую обращали основное внимание классические теории, и изменчивости, которую пытаются объяснить теории рационального поведения избирателей, то сегодня баланс ингредиентов этой смеси изменился в пользу изменений. «Третья волна демократизации» поставила перед электоральными исследованиями новые задачи, ибо теперь ученым еще чаще приходится иметь дело с поведением, не вписывающимся в традиционные каноны. В новых демократиях, а в особенности там, где ранее существовали авторитарно-эгалитарные режимы, партийные идентификации обычно отсутствуют, а влияние социальных факторов на голосование-довольно слабое; даже экономика, как показали исследования, не «работает» ожидаемым образом. Не удивительно, что и результаты выборов редко поддаются предсказанию. Тем не менее изучение новых демократий пока не подтолкнуло специалистов по электоральному поведению к созданию новых теорий. Возможно, впрочем, что это произойдет в обозримом будущем.

Электорат в самом широком смысле выступает обобщающим названием для всех граждан, обладающим правом выбора. Вместе с тем, чаще термин «политический электорат» употребляется применительно к группе избирателей, голосующих на выборах за конкретную партию. Николай Гришин , эксперт Астраханского областного регионального отделения Российского общества политологов, доктор политических наук, профессор кафедры политологии и международных отношений Астраханского государственного университета, постарался раскрыть некоторые аспекты такого новейшего научного направления, как государственная электоральная политика.

Николай Владимирович, в своих работах Вы актуализируете роль государственной электоральной политики как нового научного направления. Поясните специфику этой исследовательской области.

- Государственной электоральной политикой нами предлагается называть особую область публичного управления в сфере организации, проведения и обеспечения выборов . Это специфическая отрасль публичного управления, которая реализуется посредством особых органов управления – избирательных комиссий, обеспечивается нормативно-правовым регулированием в рамках отдельной подотрасли права (избирательного права), предполагает уникальный порядок принятия решений, политические стратегии и управленческие технологии .

В настоящее время мы наблюдаем интенсификацию научных исследований в этой предметной области. Формируется соответствующее научное направление, а точнее – новая область знания, и этот процесс происходит недавно – только с конца XX века. Точную дату назвать проблематично. Условной точкой отсчета можно, например, взять призыв Аренда Лейпхарта к изучению политических предпосылок формирования избирательных систем, который прозвучал в 1984 г. Но масштабные исследования в этой области появляются только в 1990-е гг.

Почему это направление научных исследований возникает только на современном этапе? Здесь есть несколько основных причин. Во-первых, возросшая изменчивость избирательных систем в странах развитой демократии. До недавнего прошлого правила избирательного процесса были в них относительно устойчивы, особенно в англо-саксонских странах. В этих условиях говорить о какой-то политике в сфере организации выборов не было оснований. Тема избирательных систем почти полностью исчерпывала эту проблематику. Но в конце XX в. отдельные западные страны вошли в период постоянного реформирования организации избирательного процесса (прежде всего, это касается Италии). В некоторых других странах, где изменения не произошли, например, в Великобритании или Канаде, вопрос изменения организации выборов стал активно обсуждаться, в том числе на референдумах.

Второй значительный фактор – распространение демократической модели выборов в бывших авторитарных странах вследствие «третьей волны демократизации». В результате был получен новый опыт о различных способах организации института выборов в неблагоприятной социально-политической среде.

Таким образом, объем эмпирической информации об организации и управлении институтом выборов достиг определенного уровня, что выступило катализатором развития особого направления исследований.

К данной области знания относятся такие вопросы, как разработка политических стратегий и проектов организации выборов, механизмы принятия решений по управлению выборами, деятельность специальных органов власти, деятельность негосударственных акторов по обеспечению выборов, правоохранительное и институциональное обеспечение выборов.

Вы предлагаете для данной предметной области наименование «государственная электоральная политика», но какое наименование используется другими учеными?

Общепринятого наименования не существует. Но большей проблемой является отсутствие осознание единства данной предметной области. Например, в зарубежной науке используются наименования 4 как бы отдельных направлений научных исследований. Во-первых, это «электоральный менеджмент», в основном нацеленный на изучение организации избирательных комиссий, их деятельности, обеспечение их политической неангажированности. Далее, это «электоральное администрирование», «электоральный инжиниринг» и самое свежее – «электоральное управление» (electoral governance). Они не являются синонимичными, но и отделиться друг от друга не могут. Например, Пиппа Норрис трактует «электоральный инжиниринг» предельно широко. Предметные области этих 4 областей в большей степени пересекаются, а некоторые ученые их путают. Поэтому, по нашему убеждению, они ориентированы на изучение разных аспектов, но всё таки единой и целостной предметной области – публичного управления в сфере организации института выборов.

Для российского научного дискурса термин «государственная электоральная политика» может оказаться удобным и приемлемым. Владимир Гельман уже использовал с этой целью термин «электоральная политика», но мы этот термин немного уточнили, поскольку некоторые отечественные авторы выражение «электоральная политика» используют для обозначения совершенно иной области – предвыборной активности партий и кандидатов.

Среди предвозвестников этой области исследования можно назвать норвежского ученого Стейна Роккана – в 1970 г. им были сформулированы первые теоретические гипотезы относительно факторов, определяющих выбор той или иной избирательной системы. О решающей роли Аренда Лейпхарта в период 1980-1990-х гг. уже было сказано.

Большой вклад сделал Роберт Пастор (США), у которого были работы по электоральному администрированию и менеджменту, в том числе по проблемам имплементации западной модели выборов в бывших социалистических странах. В 2002 г. на базе Американского университета в Вашингтоне Р. Пастор основал Центр демократии и электорального менеджмента (CDEM), в фокусе внимания которого находятся вопросы профессионализма избирательных комиссий.

В изучении вопросов электорального реформирования особое значение имеют работы Патрика Данливи, на современном этапе – Алана Ренуика (оба – Великобритания), Шона Боулера (США), Моник Лейенаар (Нидерланды).

В рамках такой темы, как выбор избирательной системы, можно отметить Карлеса Боиса (США), Майкла Галлахера (США), на современном этапе – также Амель Ахмед (США). В 2014 г. Американской ассоциацией политической науки лучшей книгой года была признана работа Амель Ахмед «Демократия и политика выбора избирательной системы», содержащая исторический анализ процессов электорального реформирования в Бельгии, Великобритании, Франции и Великобритании начиная с XIX века.

Существует такая большая тема, как оценка качества системы выборов, и здесь ведущими авторами являются Йорген Эллклит, Эндрю Рейнольдс, Майкл Альварес, Стефен Ансолабехере.

В 2002 г. большой резонанс получила статья Шахина Мозаффара и Андреаса Шедлера «Введение в сравнительное изучение электорального управления». Ими был предложен термин “electoral governance”, который является удачным для англоязычного наименования той области знания, о котором мы говорим.

Что можно сказать о вкладе отечественных ученых в данную научную проблематику?

В российской науке достаточно парадоксальная ситуация с изучением государственной электоральной политики. С одной стороны, некоторые российские политологи оказывают существенное влияние на мировой дискурс (прежде всего, Григорий Голосов и Владимир Гельман). Но в целом российская политология стоит несколько в стороне от этого процесса. Большинство из тем, обсуждаемых в зарубежных электоральных исследованиях, в российском научном дискурсе отсутствуют. Исследовательские проблемы, которым за рубежом посвящены многие монографии и проекты, в России подчас не удостаиваются даже минимального внимания. Например, за пределами внимания российской политологии находятся темы качества управления выборами, теоретические вопросы электорального реформирования и т.д. Электоральный менеджмент, являющийся отдельным направлением исследований в мировой науке, в России отсутствует, а сам этот термин применяется у нас для обозначения совершенно иной предметной области (как управление избирательной кампанией).

Внимание ведущих российских специалистов почти полностью захвачено специфическим российским опытом управления выборами. Это объяснимо и перспективно, поскольку страны «гибридного режима» представили исключительно ценный эмпирический материал относительно трансформации демократический системы организации института выборов.

Исследования российского опыта электоральной инженерии принадлежат Григорию Голосову, Юрию Коргунюку, Елене Мелешкиной.

Значительные политико-правовые исследования законодательного обеспечения института выборов в России принадлежат Аркадию Любареву и Александру Кыневу.

Рязанский политолог Оксана Морозова готовит докторскую диссертацию по вопросам публичного управления в сфере избирательного процесса, в частности, разрабатывает концепт «электорального таргетирования».

Российские политологи подчас выполняют функции, которые не типичны для их коллег из западного академического сообщества. Яркий пример – это подготовка в 2010 г. группой экспертов под руководством Аркадия Любарева проекта Избирательного кодекса . До сих пор этот документ является крупнейшим альтернативным проектом организации института выборов в России.

Каковы методологические особенности исследований государственной электоральной политики?

Если признать, что в современной политологии существует противоборство двух основных методологических течений – «эмпирического» (выступающего за приоритет «точных» и количественных методов) и «традиционалистского» (склоняющегося к качественным методам), то в исследованиях государственной электоральной политики этого противоборства нет. Эмпирическому направлению принадлежит здесь полное и безраздельное господство.

Эмпирическая направленность определяет не только инструментарий исследований, но и постановку исследовательских проблем. Ученые не столько формулируют «повестку дня» исследования, сколько идут вслед за эмпирикой. До сих пор развитие этого научного направления определяется не развитием научной рефлексии и методологии, а почти полностью – только приростом эмпирического материала. Например, в Канаде в 2000-е гг. прошла серия провинциальных референдумов по электоральной реформе и были созданы уникальные органы для разработки проектов электоральной реформы - гражданские комитеты. Это привело к появлению массива литературы по этой теме. Такой же эффект имел референдум по электоральной реформе в Великобритании в 2011 г.

Доминирование прикладного аспекта в изучении электоральной государственной политики проявляется и в том, что в изучении закономерностей «электорального управления» впереди идут не ученые, а скорее практики, управленцы. Управленцы, особенно в авторитарных странах, методом проб и ошибок находят закономерности использования электоральных институтов в своих интересах, например, для манипулирования избирательным процессом.

Ученые, изучающие государственную электоральную политику, ограничивают себя индуктивной методологией. А в это время практики-управленцы проявляют гораздо больше фантазии и изобретательности в этом вопросе и иногда выступают подлинными первооткрывателями. Например, еще с 1970-х гг. в авторитарных странах институт партизации выборов используется для ограничения конкуренции на выборах. Научное же изучение этого феномена, как и многих других электоральных институтов, запаздывает.

Николай Владимирович, какими Вы видите перспективы развития нового исследовательского направления?

Новая область знания не должна ограничиваться только эмпирическим уровнем познания. Теоретическое развитие данного научного направления связано с необходимым расширением применения дедуктивных и качественных методов.

По нашему мнению, требуется концептуализация новой области знания. Целесообразна разработка крупной теории, обобщающей многообразие данной предметной области. Такая теория вряд ли будет устойчивой, общепринятой и тем более окончательной. Но ее создание было бы полезным для развития данной области знания, по крайней мере, как средство для последующего развития научной рефлексии. В перспективе можно ожидать концептуализацию теоретико-методологических оснований исследований, «установление» отношений между учеными и системой координат, определяющей его исследовательскую позицию.

Другая проблема – это фрагментированность предметного поля государственной электоральной политики. Тематическая фрагментированность связана с ростом специализации. Но существует и жесткая установка на изучение выборов в разных группах стран (прежде всего, демократических и недемократических). Исследования, ориентированные на сравнительный анализ и общую характеристику институтов управления выборами в разных группах стран, практически отсутствуют. По нашему мнению, это не оправдано, поскольку мешает выявлению фундаментальных закономерностей институтов электорального управления. Кроме того, провести границу между группами стран не всегда можно корректно. Например, Восточную Европу почти всегда относят к группе демократических стран, но организация управления выборами в Восточной Европе в некоторых своих чертах (например, запрет участия в выборах для незарегистрированных партий) гораздо ближе к авторитарным странам. Для решения крупных теоретических вопросов необходимо изучить институты управления выборами не по отдельным группам стран, а в более широкой перспективе.

В заключение можно сказать, что поскольку деятельность по оптимизации избирательных систем вряд ли завершится созданием какой-либо «идеальной модели», то в связи с этим можно ожидать и дальнейшего развития соответствующей области знания.

Российское общество политологов

Электоральная политика. Российская электоральная политика богданова мария николаевна. Социология семьи Учебное пособие

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы - Рыбчак Павел Николаевич

Похожие темы научных работ по политологическим наукам, автор научной работы - Рыбчак Павел Николаевич

Текст научной работы на тему «Электоральная политика России в начале ХХI века как управляемая легитимация власти»