Основы политической этики. Этика в эпоху новых технологий и интерактивных медиа. На одной стороне практики убеждения находятся методики «белой шляпы», для которых характерны открытость, возможность выбора, прозрачность, взаимная выгода, на противоположном
Политическая этика – это особенная составная часть обще–ственной нравственности, социальной этики. Она начала скла–дываться на рубеже Нового времени, когда в результате дезинте–грации ранее сплоченного социума и возникновения функциональных подсистем произошло выделение политики в виде многоуровневой специализированной деятельности со своими целями, институтами, нормами и ценностями, опре–деленными связями и кадрами.
Этимологически термин «мораль» происходит от лат. mos – «нрав». Иное значение этого слова – закон, правило, предпи–сание. В современной философской литературе под моралью, как правило, понимают нравственность, своеобразную форму общественного сознания и вид общественных отношений; один из главных способов корректирования действий челове–ка в обществе с помощью норм.
Мораль возникла и развивается на основе потребности че–ловеческого общества регулировать поведение своих членов в различных сферах их жизни. Мораль является одним из са–мых доступных способов осознания людьми сложных процес–сов социального бытия. Главной проблемой морали считают регулирование взаимоотношений и интересов общества и лич–ности. Понятие морали включает: моральные отношения, мо–ральное сознание, нравственное поведение.
Необходимо отметить, что в истории философской мысли проблема о взаимоотношении морали и политики трактова–лась по-разному. Она прошла развитие от полного отрицания каких бы то ни было связей между ними (Н. ди Б. Макиавелли и Т. Гоббс) до признания, что мораль и политика могут быть приравнены друг к другу (морализаторский подход). Взаимо–действие морали и политики многообразно и многопланово.
Политическая борьба неминуемо сопровождается столкно–вением моральных установок. Политике свойственны опреде–ленная тактика и стратегия, а также законы, нарушать которые невозможно безнаказанно, но вместе с тем в свои стратегиче–ские цели политика включает моральные ценности, таким об–разом, внутреннюю моральную ориентацию.
Политика в тактике, в выборе средств и целей исходит из их действенности и доступности, однако не должна пренебре–гать их моральной оправданностью. Мораль оказывает влия–ние на политику через нравственные оценки и направления. Политика тоже оказывает действие на мораль, но, как показы–вают многие факты из отечественной истории, в сторону ее попирания.
Все формы общественного сознания, отображая единое общественное бытие и располагая внутренней спецификой, взаимодействуют между собой. Взаимообусловленность этих двух явлений состоит в том, что политические взгляды опреде–ляют формирование и реализацию нравственных норм, так же, как моральные отношения, нормы эти содействуют фор–мированию политического сознания.
Таким образом, ориентация личности на социальные по–требности, которая выражается в политическом сознании, подкрепляется понятием долга, чести, справедливости, сове–сти, счастья и т. д., т. е. имеет нравственную окраску. При этом нравственные убеждения становятся более результатив–ными, если они осмыслены человеком с позиции политики.
Проблему взаимодействия политики и морали можно раз–решать в разных аспектах под различными углами зрения. На–пример, концепция А. Оболонского исследует историю Рос–сии в рамках двух фундаментальных традиций, двух взаимоисключающих точек зрения на мир, в которых отобра–жены все разнообразные формы человеческой цивилизации: системоцентрицизма и персоноцентризма.
По персоноцентристской шкале индивидуум считается вы–сшей точкой, мерилом всех вещей. Все явления в социальном мире рассматриваются через призму человеческой личности. Для системоцентристской шкалы характерно либо отсутствие индивидуума, либо рассмотрение его как нечто вспомогатель–ного. Индивид – это средство, но отнюдь не цель. Россия, в частности, относится к системоцентризму.
Эти две формы определяют два этических генотипа. Глав–ное различие между ними находится в противоположности подходов к решению моральных конфликтов.
В главных ветвях российской народности доминирование системоцентристской этики на протяжении большинства сто–летий ее исторического существования неограниченно. Про–тивостояние «общество – личность» даже не возникало не по той причине, что была гармония, что не было противоречий, а потому, что все вопросы решались в пользу целого.
Система все время имела отличный инстинкт самосохране–ния. В России любые возможности, стремившиеся вывести страну из деспотизма, немедленно входили в противоречие с национальными традициями политического поведения и оральными основами социальных отношений.
Только в начале XIX в. персоноцентризм стал представлять в России заметную социальную величину, и весь XIX в. про–шел под знаком развития, совершенствования, укрепления этой породы, расширения ее социальной базы.
В каждой цивилизации существуют свои моральные про–блемы, определенные конкретными историческими усло–виями, но все они так или иначе являются различными граня–ми общих моральных проблем человека. Политика, с одной стороны, представляет собой сферу повышенного морального риска, где легко можно соблазниться властью над людьми, пре–имуществами морального цинизма, лицемерия, грязного поли–тиканства, неразборчивости в избрании средств достижения да–же весьма нравственных целей.
Но с другой стороны, это сфера, где морализирование пре–краснодушное также очень легко показывает свою совершен–ную бесполезность.
Стоит только политике захотеть воспитать своих заблуд–ших подданных в духе высоких нравственных принципов, воз–награждать добродетельных и подвергать наказанию пороч–ных, как она станет воспринимать себя как наивысшую нравственную инстанцию, и здесь рано или поздно ей начнут угрожать провалы, западни утопичности или даже приманки тоталитаризма.
2. Этика политического лидера
С развитием политической этики постепенно сформирова–лись и ее подотрасли. Это прежде всего система норм и пра–вил, которые регулируют проведение в жизнь прав человека в политической жизни, а также депутатская этика парламент–ского поведения, политического соперничества и сотрудниче–ства; этика политического лидера и избирателя, которая регу–лирует поведение электората, а ему совсем не безразлично, в чьи руки попадает власть, и которого не может удовлетво–рить только имитация избирательного процесса.
Были выработаны также этика партийной деятельности, нормы и правила различных профессиональных этик: юриди–ческой, журналистской, научной, экспертно-консультатив-ной деятельности – в той степени, в какой они оказываются причастными к политической власти.
Нормы этики побуждают политического лидера к деловому и жизненному успеху, но таким образом, чтобы, преследуя собственный интерес (популярность, карьера, слава, стремле–ние к власти, игровые побуждения и т. п.), он мог бы соотносить подобную ориентацию со своей ответственностью за поступки. Он должен заботиться о том, чтобы они способствовали обще–ственному благу и приносили благо другим, отвергая мотивы политического гедонизма, а также желание упиться властью над людьми и ситуациями, демонстрируя свой властный по–тенциал. Этика политического лидера, несомненно, нацели–вает его на осмысление своей политической деятельности, профессионального призвания, восприятие им своего дела как верного служения обществу (которое необходимо отли–чать от фанатического служения какой-либо идее).
В число предписаний и запретов этики политического ли–дера включают те, которые обеспечивают естественный ход честной игры на политической ниве. Они предполагают спо–собность лидера достойно выдержать как успех, так и пораже–ние в борьбе. А также политик должен уметь работать в кон–такте с другими политиками, противниками или партнерами по политическим коалициям.
Предполагается присутствие у него таких моральных ка–честв, как правдивость, верность письменным и устным обя–зательствам независимо от того, выгодно или же невыгодно это делать в каждом конкретном деле, отсутствие политиче–ского цинизма в высказываниях и поступках, стойкая не–приязнь к скандалам, закулисным интригам, демагогии, нечи–стоплотности в деловых отношениях, а также к прямой коррумпированности.
Вместе с этим этика политического лидера отнюдь не эго–истична. Она не накладывает запретов на замысловатые ком–бинации и обманные действия в сложных, запутанных поли–тических играх, а также не осуждает различного рода политическое маневрирование, поведенческую и словесную жесткость, стремление публичных политиков показывать себя в выгодном свете.
Политическая этика базируется на способности лидера со–четать принципиальность с необходимостью идти на вынуж–денные компромиссы, на реалистическом, отнюдь не роман–тическом осмыслении интересов и задач политики, на максимально полном понимании последствий принятых им решений и совершенных поступков.
В результате она несет в себе признаки консеквенциональ-ности. Причем в «открытом обществе» политик не может проигнорировать предъявляемые каноном требования, не рискуя неисправимой компрометацией, не обрекая себя на политическую изоляцию, потерю респектабельности как осо–бенного рода политического капитала, на отказ в доверии к проводимой политической линии.
Регулярное отклонение от норм этики, от правил порядоч–ности поведения на политическом поприще может привести к тому, что в обществе приживается опасный миф о занятии политикой как о заведомо «грязном деле».
Такое положение вещей способно только отклонить поря–дочных людей от вовлечения в политику, от реализации ими своего гражданского долга. Также опасен и миф о вероятности радикальной морализации политики, который показывает ее как заведомо «чистое дело».
В настоящее время все политические институты, формиро–вания, прежде всего государственные, призваны в нужный момент пресекать негативные стремления тех или иных деяте–лей, а в случае нужды – заменять их другими руководителями, действия которых отвечают потребностям общества, а также требованиям законов и нравственности.
Опасность для политического лидера представляют и нега–тивизм, обвинение, бичевание «врагов». Исторические факты подтверждают необходимость выдвижения на руководящие посты политических лидеров нового, демократического типа, которые способны вести подлинную борьбу за влияние в об–ществе граждан, доказывающих способность управлять как словом, так и делом. Наиболее типичная ошибка современных лидеров – подмена цели средствами ее достижения. Так было в истории не один раз, но это явление встречается и в совре–менных условиях. И на макро-, и на микроуровнях.
Проведенные исследования показали, что не только к ка–чествам лидера, но и к средствам агитации, которые он ис–пользует, у народа разная реакция. Студенты, в частности, проявляют отношение лидеров к конкурентам.
В этом случае необходимо иметь ввиду, что политика – это не только отношения между классами, национальными и со–циальными группами по поводу власти, но и отношения по действенному использованию всех форм и видов власти, по поводу целесообразного управления первостепенными обще–ственными процессами.
Возможно, многие проблемы и не завязывались бы между лидерами разного ранга, если бы обе стороны не подозревали друг друга в склонности к узурпации ими власти. По этой при–чине здесь необходимо руководствоваться не вопросом: «А не претендуете ли вы на власть?», а вопросом: «Каковы ваши способности, осведомленность в общественно-политических делах?». Чаще всего лидер, который выступает против своего конкурента недозволенными методами и средствами, прои–грывает. Дж. Буш доказательно отметил это в своей автобио–графии, выделяя четыре основных правила лидерства.
1. Какой бы ожесточенной ни была борьба по любой про–блеме, никогда не прибегайте к личным выпадам.
2. Выполняйте «домашнее задание». Вы не сможете лиди–ровать, если заблаговременно не знаете того, о чем будете го–ворить.
3. Используйте вашу власть лидера прежде всего для убеж–дения, а не для запугивания.
4. Будьте особенно внимательны к нуждам ваших коллег, даже если они находятся в самом низу тотемного столба.
Лидерство и лидеры – это весьма деликатная и тонкая сфе–ра. В ней очень легко нарушить границу, сорваться в область невезений, а также впасть в крайности: или чрезмерно преуве–личить роль какого-либо лидера, или серьезно недооценить его действия, его возможности, способности, самому не вос–пользоваться ими. В этом случае многое зависит и от непо–средственного окружения, так называемой «команды», или круга помощников, советников, консультантов, экспертов и т. д Понятно, что каждый и обязан, и вправе играть только свою роль и не поддаваться искушениям политики и власти.
В наше время переход к демократизации политической жизни совсем не застраховывает лидера от той же возможно–сти сползти к культу личности. Нам известно, что многому на–учил россиян культ личности Сталина. Но нельзя с полной уверенностью утверждать, что уже все выводы сделаны и что все уроки нами извлечены.
Проблемы лидерства обострились сегодня и в связи с об–щей политизацией жизни, усилением политического сопер–ничества, а также политической борьбы. Неудержимые поли–тические амбиции, претензии, популизм могут нанести значительный урон. Все большую значительность в наше время приобретают вопросы формирования «команды» лидера и во–влечение в активную политическую деятельность молодых ли–деров. Цель политического лидера сегодня – благосостояние и свободное развитие народа, а допустимые средства – это де–мократизация и рынок. Без сомнения, понятно, что глубокая разработка механизмов для достижения поставленных целей является наиважнейшим элементом всей деятельности поли–тического лидера. Причем совершенно недопустимо смеше–ние им целей и средств.
В России в первые годы перестройки симпатии общества часто привлекали люди слова, которые образно мыслили, вла–дели ораторским искусством. В настоящее время взгляды об–щества обратились к людям дела, практических поступков – истинным выразителям политических интересов народа.
3. Демократический строй и проблема формирования новой этики
В то время, когда стали формироваться институты граж–данского общества, представительной демократии, правового государства, когда произошли глубокие изменения в полити–ческой культуре общества, власть начала лишаться ореола сак-ральности и патерналистичности, возникли новые методы ее легитимизации, неизвестные в прошлом формы мобилизации масс, возникла потребность в профессионализме политиков при выполнении ими властных полномочий. Это в конечном итоге и вызвало новые отношения между массой и политиче–ской элитой, а также внутри самой этой элиты. Такие обстоя–тельства в их историческом развитии и послужили общей предпосылкой возникновения новой этики.
Зачатками такой этики можно считать правила, установле–ния, изречения публичной состязательности в осуществлении права на государственную власть, на отстаивание своих инте–ресов и взглядов, которые получили развитие в античной по–лисной системе и до некоторой степени в ряде городских ком–мун Средневековья.
Содержание политической этики выражается нравствен–ными требованиями граждан к облеченным властью профес–сиональным политическим лидерам, к причастным к полити–ке, социальному управлению чиновникам, а также ко всем, кто по своей воле или против нее оказался вовлеченным в ки–пучие водовороты политической жизни, имел отношение к ее фасадным и закулисным сторонам.
Демократические принципы предполагают привлекать к власти политических деятелей, рационально мыслящих, умеренно настроенных, способных к продуманным реше–ниям. Политическая этика демократического общества при–зывает к реализации принципа разделения власти и ответ–ственности политиков за нее. А также она предполагает самоограничение власти, толерантность по отношению к ина–комыслию, чуткость к интересам союзников, разных мень–шинств, верность обязательствам, честность, партнерскую на–дежность.
Политическая этика в демократическом обществе требует отказа от конфронтационности политического поведения повсюду, где это только возможно, от правил политического радикализма. Политические лидеры обязаны отдавать пред–почтение компромиссам, диалогу, переговорам, сотрудниче–ству, достижению баланса интересов соперников. Этика под–крепляет нормы деятельности разных властных институтов моральными средствами.
Гражданское общество - сфера сотрудничества и столкновения множества частных интересов. Возникает вопрос, как достичь совместимости разнородных и противоречивых интересов всех членов общества, их общей воли и морально-этического начала. Способность обеспечивать такую совместимость и делает политику «искусством возможного ». В жизни, особенно в политической, нередки случаи, когда буквалистская, бескомпромиссная приверженность принципу, диктующему всегда и всюду придерживаться его без учета возможных последствий, может привести к непредсказуемым и непоправимым последствиям.
Для опытного политика из любого правила или принципа могут быть исключения. Например, во все времена властители, да и политические мыслители отстаивали допустимость лжи во имя укрепления существующей системы, считая ложь во благо вполне допустимым средством политики. Канцлер Германии О. Бисмарк как-то заметил: «Политик может со спокойной совестью лгать в трех случаях - перед выборами, во время войны и после охоты». Было бы чистейшей воды лукавством утверждение, что такой-то вполне респектабельный крупный политик или государственный деятель (скажем, У. Черчилль, Ф. Рузвельт, Ш. де Голль) никогда не прибегал к обману, передергиванию или искажению фактов, когда это диктовалось (или так полагали) высшими интересами нации и государства.
Любые дееспособные политические программы должны приспосабливаться к изменяющимся реальностям, от чего-то следует отказываться, что-то заимствовать из программ других политических сил и т.д. Иначе говоря, «искусство возможного» требует от всех сторон, вовлеченных в политику, способности и готовности идти на компромиссы. Поэтому политику можно характеризовать также как «искусство компромисса». Достижение приемлемого для всех сторон компромисса требует интуиции, воображения, дисциплины, опыта, умения.
Однако в морально-этическом контексте компромисс зачастую может рассматриваться как признак отступления от принципов. Как показывает исторический опыт, людям, как правило, импонируют не те государственные и политические деятели, которые славились своим умением достигать компромиссы, а те, кто твердо и бескомпромиссно реализовывал свои идеи и замыслы.
«Искусство возможного» означает не отказ от морально-этического, ценностного начала, а то, что сама политическая этика должна быть реалистичной в смысле учета реальных общественных и структурных предпосылок политической деятельности и возможностей реализации того или иного политического курса. Учет этих предпосылок предполагает то, что К.Г. Баллестрем называет «моральным компромиссом». Такой компромисс отнюдь «не означает отказ от собственных убеждений или их дискредитацию, он означает признание приоритетов того, что в конкретной ситуации является наиболее приемлемым для большинства; он оставляет право использования собственных убеждений для завоевания этого общества». Все то, что согласуется с такой концепцией справедливости и готовности к компромиссу, представляет собой отрицание возможности определения истинности моральных убеждений, навязывание собственных моральных убеждений, стремление устранить, по выражению К.Г. Баллестрема, «скандальный плюрализм при помощи диктата добродетели и воспитания» .
Здесь мораль как одно из сущностных проявлений человеческого измерения - это одно, а абстрактное морализирование - другое. Зачастую нельзя верить на слово политикам, которые делают карьеру, выдавая себя за носителей высшей морали и нравственности, высказывая моралистические суждения и выражая негодование по Поводу несправедливости других. Проповедуемая ими мораль - это ложная мораль.
В сфере международной политической системы сила играет центральную роль, поскольку она позволяет стране защищать и реализовать свои интересы. Разумеется, и здесь во все более растущей степени при решении межгосударственных споров используются невоенные и несиловые средства и методы. Однако, когда они оказываются неэффективными, государство выказывает готовность прибегать к силе. Бывают случаи, когда руководство государства демонстрирует недостаток или отсутствие воли вооружаться и подготовиться к достойному отпору возможному противнику. Это может стимулировать его перейти Рубикон и начать войну.
Именно отсутствие такой воли у правительств Великобритании и Франции во второй половине 30-х годов, сделавших ставку на политику умиротворения Гитлера в условиях широкомасштабного наращивания вооружений Германией, Италией и Японией (при политике изоляционизма руководства США), во многом послужило для агрессоров стимулом к развязыванию Второй мировой войны. В данном конкретном случае аморальными можно считать позиции тех, кто именем морали и нравственности призывал к разоружению и миру, а не тех, кто перед лицом неумолимо надвигавшейся войны требовали наращивать вооружения, чтобы остановить Гитлера и его приспешников .
В целом противоречие между преходящим и вечным, идеальными основаниями и земным несовершенством, идеальным и реальным составляет неискоренимый закон человеческого бытия. Но суть вопроса в рассматриваемом плане заключается в том, что нельзя допускать метафизического противопоставления мира сущего и мира должного, проводить резко обозначенные границы между ними, между сферой морали и сферой политики. Нельзя не согласиться с теми авторами, которые не без оснований утверждают, что принципы справедливости имманентно присущи любой правовой системе.
По мере раскрытия темы стоит задаться вопросом «Почему политика именно как искусство возможного?» Суть каждой политической задачи заключается в ее неповторимости и уникальности. Будь то задача внутренне или внешнеполитического характера, особенности ее решения должны быть не менее неповторимы, чем сама задача. А значит при разработке политических решений необходимо недостаточно просто анализировать полученную информацию и компилировать новое решение, но нужно и проявлять творческую инициативу, создавать новые политические решения, выходящие за пределы современного знания. Стоит отметить, что на это способны далеко не все люди, занимающиеся политической деятельностью, но лишь политики по призванию, испытывающий профессиональный или идеологический интерес к данному виду творчества. Стоит отметить, что очень малая часть таких людей способна на творческую разработку и реализацию даже в авторитарных и тоталитарных обществах, сужающих творческую инициативу подчиненных, но раскрывая относительно широкий простор для творчества единоличному правителю. «принципиально важен именно творческий подход к разработке решения. Без него возникающие в обществе проблемы не будут не только урегулированы, но даже не будут выявлены . Применительно к данной узкой проблеме творчество можно рассматривать не только как способность по-новому сочетать имеющиеся знания и опыт, но и как умение преодолевать привычные, а поэтому устаревшие, подходы и создавать качественно новые идеи, необходимые для решения возникающих проблем. Это важно и потому, что по существу политические проблемы по сути дела всегда уникальны. Это делает бесплодными попытки найти решение новых проблем в прошлом. Соотношение научного, объективного отношения, с одной стороны, а с другой - творческого, субъективного подхода, в том числе и интуитивного, в политическом решении изменчиво. Хотя количественные параметры в этом вопросе вряд ли применимы, некоторые исследователи считают, что это соотношение может достигать 1:9 или, наоборот, 9:1».
Уровни политики
В политике можно выделить 4 уровня:
1. Макроуровень . Речь идет о государстве в целом.
2. Микроуровень . Локальный уровень: отдельные организации, партии, индивиды.
3. Мегауровень . Международный уровень. Это деятельность международных организаций, как ООН.
4. Мезоуровень. Уровень отдельных регионов, региональная политика.
№ 7. Политика и мораль: общие черты и различия. Этика ответственности и этика убеждений М. Вебера
Нравственные ценности выводятся из природы самого человека, а не из политики, экономики.
Взаимодействие политики и морали :
1. Морализаторский подход. Полное подчинение политики морали. Политик может использовать только морально-допустимые средства (всегда говорить правду, быть честным). Сейчас этот подход выражен в христианско-демократическом движении, в его идеологии.
2. Полный разрыв между политикой и моралью. Мораль – дело личное, личной ответственности, политика – отрасль групповых интересов, а не личных. Характерна для большевиков и Гитлера. Марксисты отвергали мораль. Они строили коммунизм. В итоге мораль была уничтожена, а эффекта – никакого.
3. Мораль и политика взаимосвязаны (Вебер «Политика как призвание и профессия»). Мораль должна учитывать особенности политики. Политика – сфера насилия, и политик должен бороться со злом, в противном случае он несет ответственность за победу зла. Отделить политику от морали невозможно. Не должно быть отдельных моралей.
| Этика ответственности и этика убеждений М. Вебера |
| Но каково же тогда действительное отношение между этикой и политикой? Мы должны уяснить себе, что всякое этически ориентированное поведение может подчиняться двум фундаментально различным, непримиримо противоположным максимам: оно может быть ориентировано либо на «этику убеждения» , либо на «этику ответственности» . Не в том смысле, что этика убеждения оказалась бы тождественной безответственности, а этика ответственности – тождественной беспринципности. Об этом, конечно, нет и речи. Но глубиннейшая противоположность существует между тем, действуют ли по максиме этики убеждения – на языке религии: «Христианин поступает как должно, а в отношении результата уповает на Бога» – или же действуют по максиме этики ответственности: надо расплачиваться за (предвидимые) последствия своих действий. Как бы убедительно ни доказывали вы действующему по этике убеждения синдикалиту, что вследствие его поступков возрастут шансы на успех реакции, усилится угнетение его класса, замедлится дальнейшее восхождение этого класса, на него это не произведет никакого впечатления. Если последствия действия, вытекающего из чистого убеждения, окажутся скверными, то действующий считает ответственным за них не себя, а мир, глупость других людей или волю Бога, который создал их такими. Напротив, тот, кто исповедует этику ответственности, считается именно с этими заурядными человеческими недостатками, он, как верно подметил Фихте, не имеет никакого права предполагать в них доброту и совершенство, он не в состоянии сваливать на других последствия своих поступков, коль скоро мог их предвидеть. Такой человек скажет: эти следствия вменяются моей деятельности. Исповедующий этику убеждения чувствует себя ответственным лишь за то, чтобы не гасло пламя чистого убеждения, например пламя протеста против несправедливого социального порядка. Разжигать его снова и снова – вот цель его совершенно иррациональных с точки зрения возможного успеха поступков, которые могут и должны иметь ценность только как пример. Но и на этом еще не покончено с проблемой. Ни одна этика в мире не обходит тот факт, что достижение «хороших» целей во множестве случаев связано с необходимостью смириться и с использованием нравственно сомнительных или по меньшей мере опасных средств, и с возможностью или даже вероятностью скверных побочных следствий; и ни одна этика в мире не может сказать, когда и в каком объеме этически положительная цель освящает этически опасные средства и побочные следствия. Главное средство политики – насилие, а сколь важно напряжение между средством и целью с этической точки зрения – об этом вы можете судить по тому, что, как каждый знает, революционные социалисты (циммервальдской ориентации) уже во время войны исповедовали принцип, который можно свести к следующей точной формулировке: «Если мы окажемся перед выбором: либо еще несколько лет войны, а затем революция, либо мир теперь, но никакой революции, то мы выберем еще несколько лет войны!» Если бы еще был задан вопрос: «Что может дать эта революция?», то всякий поднаторевший в науке специалист ответил бы, что о переходе к хозяйству, которое в его смысле можно назвать социалистическим, не идет и речи, но что должно опять-таки возникнуть буржуазное хозяйство, которое бы могло только исключить феодальные элементы и остатки династического правления. Значит, ради этого скромного результата «еще несколько лет войны!» Пожалуй, позволительно будет сказать, что здесь даже при весьма твердых социалистических убеждениях можно отказаться от цели, которая требует такого рода средств. Но в случае с большевизмом и движением спартаковцев, вообще революционным социализмом любого рода дела обстоят именно так, и, конечно, в высшей степени забавным кажется, что эта сторона нравственно отвергает «деспотических политиков» старого режима из-за использования ими тех же самых средств, как бы ни был оправдан отказ от их целей. Что касается освящения средств целью, то здесь этика убеждения вообще, кажется, терпит крушение. Конечно, логически у нее есть лишь возможность отвергать всякое поведение, использующее нравственно опасные средства. Правда, в реальном мире мы снова и снова сталкиваемся с примерами, когда исповедующий этику убеждения внезапно превращается в хилиастичекого пророка, как, например, те, кто, проповедуя в настоящий момент «любовь против насилия», в следующее мгновение призывают к насилию, к последнему насилию, которое привело бы к уничтожению всякого насилия, точно также, как наши военные при каждом наступлении говорили солдатам: это наступление – последнее, оно приведет к победе и, следовательно, к миру. Исповедующий этику убеждения не выносит этической иррациональности мира. Он является космически-этическим «рационалистом». Тот, кто хочет силой установить на земле абсолютную справедливость, тому для этого нужно окружение – человеческий «аппарат». Ему он должен обещать необходимое (внутреннее и внешнее) вознаграждение – мзду небесную или земную, иначе «аппарат» не работает. Итак, в условиях современной классовой борьбы внутренним вознаграждением является утоление ненависти и жажды мести, прежде всего Ressentiment"a (неприязни), и потребности в псевдоэтическом чувстве безусловной правоты, поношении и хуле противников. Внешнее вознаграждение – это авантюра, победа, добыча, власть и доходные места. Успех вождя полностью зависит от функционирования подвластного ему человеческого аппарата. Поэтому зависит он и от его – а не своих собственных – мотивов, т.е. оттого, чтобы окружению: красной гвардии, провокаторам и шпионам, агитаторам, в которых он нуждается, – эти вознаграждения доставлялись постоянно. Кто хочет заниматься политикой вообще и сделать ее своей единственной профессией, должен осознавать данные этические парадоксы и свою ответственность за то, что под их влиянием получится из него самого. |
№ 8.Политическая деятельность как призвание и профессия. М. Вебер «Политика как профессия и как призвание»
До недавнего времени в нашей стране основными субъектами политики и политических отношений признавались классы. Нет сомнения в том, что крупные социальные общности, в том числе классы, могут быть субъектами политики. Но этим проблема субъектов политики не исчерпывается.
Субъекты политики – это социальные и национальные общности, организации, учреждения, способные участвовать в политической жизни, принимать политические решения и добиваться их реализации, изменять общественные отношения в соответствии со своими интересами и целями.
Субъект политики – носитель активного, целенаправленного и обоснованного действия.
С определенной долей условности политических субъектов можно классифицировать на три группы.
Движущей силой политики служат интересы людей, тех или иных социальных общностей, групп, наций и т. д. Выражают и защищают эти интересы партии, общественно-политические организации, представительные органы государства. Без интереса политика мертва. Можно сказать, что в политике нет вечных врагов и вечных друзей, а есть вечные интересы. Объективная основа интереса – потребность, а из всех потребностей определяющими являются экономические.
Следовательно, за различными инициативами, действиями политических субъектов открыто или в замаскированном виде стоят интересы. И по тому, насколько стратегический политический курс страны выражает коренные интересы широких народных масс, политику считают народной или антинародной.
Объекты политики – это те социальные общности, группы, нации и народности, граждане и их объединения, на которые политика воздействует в определенных целях.
В демократических странах существует тенденция сближения и частичного совпадения субъекта и объекта политики.
Политические отношения – это отношения между политическими субъектами, складывающиеся при разработке стратегического политического курса, в ходе предвыборной борьбы за овладение политической властью, а также деятельность по реализации последней.
Понятие политической власти
Власть – это социальное явление. Она возникает между людьми на самых ранних стадиях. Возникают люди – возникает власть. Власть разная по объему, по объекту (личная, в группе, политическая). Власть существует во всех сферах. Есть такое направление, как кратология (греч. kratos – власть).
Свойства власти:
1. Всеобщность. Она охватывает все сферы человеческого общения;
2. Инклюзивность. (лат. includere – проникать). Она проникает во все сферы общества.
Глубинным источником власти является и социальное и естественное неравенство людей.
Власть возникла до государства, примерно 40 тысяч лет назад. Она существовала в догосударственной форме – потестарная власть . Она была децентрализована, анонимна, распылена и индивидуализирована.
Теперь говорят о надгосударственной власти, то есть международной.
Политическая власть – это способность проводить свою волю в политике и правовых нормах, несмотря на сопротивление.
Политическая власть – это система институционально закрепленных социальных отношений, которые отражают доминирование той или иной социальной группы в использовании ее полномочий государства для распределения ресурсов в своих интересах.
Процесс властвования:
1. Конфликтный . Когда принуждают, используют силу;
2. Целевой . Когда побуждают к действию (лучший).
Две фазы властвования:
1. Волевая. Принятие решения;
2. Силовая. Надо реализовать это решение.
Аспекты власти:
1) Директивный. Власть понимается как господство;
2) Функциональный. Реализация функций управления;
3) Коммуникативный. Механизм реализации власти через общение, через язык;
4) Структура властного отношения .
В демократическом обществе власть рассредоточена (власть организаций, партий).
Политическая власть – это власть, осуществляемая через органы государства и в государственной системе, в системе политических партий, организаций и движений. Она связана с государством, но не обязательно является государственной властью.
Политическую власть как явление следует отличать от государственной власти по следующим признакам:
1. Не всякая политическая власть является государственной. Однако всякая государственная власть является политической, регулируя отношения социальных групп;
2. Негосударственная политическая власть и государственная власть имеют разные механизмы для своего осуществления. Государственная власть формализована, она реализуется специальным государственным аппаратом (парламент, правительство, суды);
3. Негосударственная политическая власть и государственная власть различаются по субъектному составу: субъекты государственной власти – государственные органы; субъекты политической власти – политические партии, иные политические объединения, субъекты избирательного процесса и др.;
4. Они различаются по методам, используемым ими для достижения своих целей: только субъекты государственной власти могут использовать метод государственно-властного воздействия (принуждения);
5. Существуют различия по объему полномочий: только субъекты государственной власти имеют право на издание нормативных актов, т.е. актов, имеющих общеобязательный характер.
Функции политической власти:
1. поддержка общественного порядка;
2. выявление и разрешение политических конфликтов, препятствие их распространению;
3. достижение общественного консенсуса;
4. регулирование всех властных отношений в обществе;
5. интеграция общества.
№ 10. Концепции политической власти
| 1. Реляционная. Трактует власть, как межличностное или межгрупповое отношение. Один субъект может поменять отношение другого. Сюда относят бихевиоризм (политика – это поведение). Власть – это реализация воли к власти. Каждый человек может быть носителем власти, во власти человек видит возможность улучшить жизнь. Авторитет – это личные деловые качества субъекта, которые признаются другими членами группы. Влияние – форма непрямого, косвенного воздействия на объект власти. Бихевиоризм ввел понятие «рынок власти». Власть – это игра. |
| 2. Системная. Власть – это не индивидуальные отношения, а атрибут системы, она безлична. Автор – американец Т. Парсонс. Власть, по его мнению, имеет способность аккумулироваться и влиять на систему. Власть является посредником. |
| 3. Структурно-функциональная. Власть – механизм упорядочивания людей, интеграции общества (семья, информация о членах семьи). Каждый элемент выполняет конкретные функции. Если есть дисфункции, то общество скоро распадется. Существование общества без власти невозможно. |
| 4. Коммуникационная. (Ханна Арендт (исследование тоталитаризма), Бурдье Хабермас). Власть – это не столько способность действовать на другого субъекта, сколько взаимодействие, общение между людьми. Власть и насилие – это антиподы. Насилие – это инструмент и оно нуждается в поддержание какой-то цели. Там где насилие правит абсолютно, там власти нет. Власть – это согласованные действия для достижения цели. Бурдье писал: «Власть – это способность производить социальные изменения». |
| 5. Марксистская. Власть – это господство коллективной воли, организованное насилие одного класса (господствующего) над другим. |
| 6. Натуралистическая. Власть – это примат одной особи над другой. Исходит из природы человека. |
| 7. Психоанализ власти. З. Фрейд – основатель психоанализа. Видит истоки власти в бессознательных аспектах человеческой психики. |
№ 11. Формы политической власти (по В. Г. Ледяеву)
| СИЛА | В данном случае источником подчинения выступает способность субъекта непосредственно воздействовать на объект или на его окружение. Обладание властью в форме силы означает возможность оказать намеренное влияние на объект или ограничить его потенциальные действия. |
| ПРИНУЖДЕНИЕ | Как форма власти используется в случае явного несовпадения интересов субъекта и объекта. Здесь источником подчинения выступает угроза применения негативных санкций в случае отказа повиноваться команде. Термин "угроза", как указывает Д.Болдуин, имеет несколько значений: 1) под угрозой может пониматься деятельность А по изменению поведения Б; 2) угроза нередко интерпретируется с точки зрения восприятия Б, который предвидит для себя какую-то опасность или ущерб; 3) она выражает отношения между А и Б, в ходе которых А стремится заставить Б почувствовать угрозу, и это ему удается. |
| ПОБУЖДЕНИЕ | В данном случае источником власти является вознаграждение, которое получает объект в обмен на подчинение. Де Креспини определяет побуждение как способность А заставить Б действовать в соответствии со своими интенциями... обеспечивая Б тем, что его привлекает, с целью достижения его повиновения или выполняя обещания, когда Б повинуется. |
| УБЕЖДЕНИЕ | Источником подобной формы власти выступают аргументы, которые субъект может использовать для подчинения объекта. Ронг описывает убеждение следующим образом: В ситуациях, где А представляет аргументы, обращения или увещевания, которые после самостоятельной оценки их содержания с точки зрения своих целей и ценностей принимаются Б в качестве основы его поведения, А успешно осуществляет власть над Б в форме убеждения. |
| МАНИПУЛЯЦИЯ | Источником подчинения объекта субъекту выступает способность последнего оказать скрытое влияние на объект. Согласно Истону, когда Б не осознает намерения А оказать на него влияние, а А способен заставить Б действовать в соответствии со своими желаниями, то мы можем сказать, что имеем дело с манипуляцией. |
| АВТОРИТЕТ | Источником власти в этой форме выступают некие характеристики (свойства) субъекта или его статус, которые заставляют объект принять его команду независимо от ее содержания. Л.Стейн определяет авторитет как нетестированное принятие чьего-то решения В отличие от убеждения, в ходе которого объект самостоятельно оценивает и анализирует рекомендацию субъекта, подчиняющая сила авторитета заключена не в содержании коммуникации между субъектом и объектом, а в ее источнике, т.е. в самом субъекте |
№ 12. Ресурсы власти. Механизмы функционирования и реализации власти.
Основания власти – это источники, на которые опирается властная воля.
Ресурсы – те средства, которые используются для влияния на других.
Источники основания:
Ø Личностные (ум, красота, обаяние);
Ø Институциональные (материальные, правовые, демографические);
Ø Информационные (знания, технологии).
Например, если речь идет о материально-экономических ресурсах , то возникает вопрос, какие формы собственности существуют в государстве, в каких областях государство сохраняет свою монополию.
Когда речь идет о административно-силовых ресурсах , то в механизме властвования может быть опора либо на принуждение, либо побуждение к действию.
Информационные ресурсы - это знания и технологии.
Механизмы власти:
¨ Господство. В основе механизма власти лежит господство (деление на управляемых и управляющих);
¨ Руководство. Выработка и принятие важных для общества решений;
¨ Организация. Согласование действий людей;
¨ Управление. Практическая деятельность по выполнению разработанных руководством планов;
¨ Контроль .
Функции власти:
1. Подержание общественного порядка;
2. Выявление, разрешение, предупреждение конфликтов;
3. Интеграция общества;
4. Достижение общественного консенсуса;
5. Регулирование всех властных отношений в обществе.
То есть власть выполняет все необходимые для общества функции. Цель власти – воздействие на людей, чтобы общество не развалилось. Власть – социопсихологическое отношение (связывает субъект и объект власти).
№13. Легитимность власти и ее типология. Проблема легитимации власти
Легитимность. Термин появился в 19 веке во Франции и означал законно установленную власть, в отличие от насильственно захваченной. Этот термин не юридический. Это поддержка оправдания власти населением. Это достижение согласия между властными структурами и населением. Это скорее психологическое понятие. Ориентироваться нужно на большинство, иначе править сложно.
Маккиавели отделил пользу от морали. Для политика важны:
· сострадательность;
· верность слову;
· благочестивость;
· искренность;
· милосердие.
Проблему легитимности исследовал М. Вебер. Он выделил 3 типа легитимности:
4. Традиционная легитимность. Люди повинуются, потому что так говорит традиция, так было всегда (власть старейшин – геронтократия, власть вождя, власть монарха);
5. Харизматическая легитимность. Харизма (греч. особый дар, сверхчеловек ). Она основана на личных качествах. Обладали харизмой такие личности, как Иисус Христос, Соломон, Магомет, Будда, Гитлер, Сталин, Ленин. В реальности харизмой обладают далеко не все политические деятели. Харизма в основном создается искусственно при помощи СМИ. Сама власть создает харизму. Харизмой обладают и институты власти, например институт президентства в США, харизматичный институт Папы Римского, Ватикана. Но не обязательно, что у человека есть эти качества. По Веберу она присуща пророкам, политическим вождям. Деятель должен всегда удовлетворять потребности масс, поддерживать свою харизму. Харизму трудно удерживать в условиях стабильности, нужны потрясения. Затруднен процесс смены власти, люди не видят других вождей. Рейгана избрали в Президенты в 69 лет и в 77 лет он перестал быть Президентом.
6. Легальная (рационально-легальная) легитимность. Она основана на силе закона. Люди доверяют не столько личностям, сколько правилам, праву. Главный фактор не человек, а закон. В данном случае легальность и легитимность совпадают. Характерна для рыночной экономики и для правового государства. Она появилась с появлением политики, как профессиональной деятельности. Возникают специально обученные чиновники – бюрократы. Бюрократия по Веберу является чистым видом легитимного господства.
Принято выделять 4 уровня легитимности власти:
| 1. Идеологический. Проявляется в мере доверия граждан законам, которые принимает элита. Власть что обещает, то и выполняет. |
| 2. Структурный. Преобладает в развитых устойчивых обществах, где есть установившиеся институты. У граждан доверие к институтам, к системе, а, следовательно, и к руководителям. |
| 3. Персонализированный. Доверие к лицам, у которых власть. Близка к харизматическому типу. Люди ценят деловые качества субъекта, но ценят критично , а при харизме всегда любят. Например, карьера Билла Клинтона. Его рейтинг возрос, после покаяния насчет вранья народу. |
| 4. Этнический. Этнос (народ) – группа людей, которая отождествляет себя с определенной культурой, традицией. Возникает там, где государственные органы избираются из людей определенного этноса. Прибалтика – эстонцы, латыши. |
Легальность. Это юридическое обоснование власти, это ее юридическая правомочность, соответствие юридическим нормам. Выражается, например, через выборы. Одной легальности недостаточно, нужна социальная поддержка граждан.
Вывод: Власть можно захватить в результате переворота, революции и если власть доказала стабильность, то ее начинают признавать. Власть оправдывается не законами, а целесообразностью. Легитимность можно потерять, но можно и восстановить. Если власть эффективна, то она восстановится и будет существовать. Сильная власть, та, которая профессиональна и может сделать нормальную жизнь людей. Кризис власти – когда народ не доверяет. Легитимность свойственна всем режимам власти. При тоталитаризме она насаждается под принуждением. Надо доказать легитимность, чтобы люди доверяли власти. Демократия эффективна и экономически.
№ 14. Понятие и структура политической системы. Институциональный подход к пониманию политической системы
Система (греч. systema – целое ) – это совокупность элементов, которые находятся в отношении друг с другом и со средой, они образуют единство и взаимосвязаны.
С середины 20 века понятие «система» становится очень важным, так как возникли сложные политические, экономические системы. Типы систем многообразны: материальные, система взглядов, мировоззрений.
Любая система обладает структурой (строением) и организацией (алмаз и углерод).
Первую модель социальной системы предложил Парсонс . Общество состоит из миллионов подсистем, потому что мы вступаем в разные системы (группа, поток, курс, университет, друзья). Каждая подсистема выполняет свою роль.
Модель политической системы впервые разработал Д. Истон в середине 20 века. Термин «политическая система» стал использоваться в политологии после войны.
Политическая система – это совокупность взаимосвязанных элементов политической жизни общества: это совокупность политических институтов, общественных структур, норм, ценностей, а также их взаимодействий, посредством которых реализуется политическая власть и осуществляется управление делами общества.
Специфика политической системы:
1. Через нее осуществляется власть в обществе;
2. Политическая система – это часть надстройки общества и во многом определяется экономическим базисом по мнению марксизма;
3. Политическая система относительно самостоятельна, она имеет свою структуру.
Подходы к политической системе можно разделить на 2 части:
| Институциональный | Системный |
| В рамках институционального подхода, политическую систему изучают как совокупность государственных и негосударственных институтов социальных и правовых норм, посредством которых реализуются политико-властные отношения. Предметом исследования являются обособленные, организационно оформленные центры власти: государство, партии, общественные объединения и подчиненные им структуры. Институциональный подход дает возможность детально изучить отдельные организации, их возникновение, развитие, функционирование. Однако в стороне остаются неинституциональные формы взаимодействия таких субъектов политики как личность, политические элиты, группы интереса и группы давления. | С точки зрения совокупности государственных и не государственных институтов. Выделяют 5 основных подсистем: 1) Институциональная (государство, партии, общественные организации и движения); 2) Нормативная (совокупность норм, которые регулируют политические отношения: законы, нормы морали, обычаи, традиции); 3) Политико-культурная (идеологическая) (знания, ценности, убеждения, стандарты поведения, менталитет, политическая культура); 4) Коммуникативная (взаимодействие власти с народом, другими странами); 5) Функциональная (это способы и средства воздействия на общественную жизнь). |
№ 15. Модель политической системы Д. Истона («вход» − «выход»)
1. Система «Вход-выход». Автор Дэвид Истон . «Политическая система» 1953 год», «Системный анализ политической жизни» 1965 год. Чтобы сохраниться во времени, надо меняться. По Истону политическая система – это совокупность взаимодействий в обществе. Истон предлагает рассматривать политическую систему как черный ящик.
Вход. Вход – это все изменения, которые происходят в окружающей системе и давят на нее. Туда подаются:
· Требования :
ü распределительные (оплата труда, пенсии, стипендии, доступность образования);
ü регулятивные (общественная безопасность, борьба с преступностью, контроль за производством);
ü коммуникативные (право на достоверную информацию, на реализацию политических прав и свобод).
· Поддержка :
ü эмоциональная (доверие к власти, наиболее прочная и стабильная, душевная);
ü инструментальная (формируется под влиянием действий власти, менее прочная, зависит от эффективности системы)
В зависимости от объекта Истон выделяет 3 типа:
§ Структурная поддержка всей системы (есть доверие граждан к устройству государства, системы);
§ Идеологическая поддержка (принятие ценностей системы, идеологии);
§ Персональная (поддержка конкретного лидера, депутата, главы государства).
· Апатия . Безразличие народа к власти, к системе.
Выход. На выходе по Истону возникают политические решения (законы, постановления, решения судов) и действия (система мер по проведению политики: социальной, культурной и т.д.).
Конверсия – это преобразование входящих факторов в ответные реакции системы.
Процессы внутри системы называются внутрисистемной конверсией .
Система Истона стала классикой (можно применить к любой системе).
№ 16. Структура и функции политической системы
Политическая система обладает определенной структурой – устойчивыми элементами и устойчивыми связями между этими элементами. Политические системы могут иметь сложную или простую структуру. Это зависит от институтов, входящих в нее, степени дифференциации и специализации элементов системы, глубины политического разделения труда.
Политические структуры включают в себя различные организации, как политического – государство, политические партии, так и неполитического характера, которые могут преследовать серьезные политические интересы, например, профсоюзы, церковь и др.
Политические структуры – это не только организации, но и устойчивые отношения, взаимодействия различных участников политики – политических актеров, которые играют определенные роли – депутаты парламента, судьи, избиратели. Политическая система таким образом – это устойчивое взаимодействие ролевых структур.
Политическим структурам присуща определенная устойчивость. В отличие от быстрых изменений – процессов или функций, структурные изменения происходят медленно. Быстрое преобразование политических структур или их слом характерны для периода революций и несут в себе значительные социальные издержки. Политические системы в это время отличаются нестабильностью.
Политическая сфера (Г. Лассуэл) отвечает на вопросы: кто и что получает, когда и как?
Специфические функции политической системы:
Системы в целом:
Ø рекрутирование и социализация (воспитание граждан в духе требований системы);
Ø коммуникация.
Действуют и на входе и на выходе. Определяют устойчивость системы.
Функции входа:
Ø артикуляция (выговаривать, формулировать, выражать);
Ø агрегирование (вычленение интереса из многих интересов).
Функции выхода:
Ø определение политического курса;
Ø осуществление политического курса;
Ø вынесение судебных решений.
Функции самого политического курса:
Ø регулятивная (регулировать, интегрировать систему);
Ø экстрактивная (привлечение ресурсов в систему);
Ø дистрибутивная (распределительная);
Ø символическая (способность отстаивать интересы, ценности системы).
Функции системы с точки зрения институционального подхода:
Ø Определение значимых целей развития общества;
Ø Мобилизация ресурсов для их достижения;
Ø Управление политическими процессами;
Ø Контроль за выполнением законов и правил;
Ø Пресечения действий, которые направлены на нарушение законов и правил.
№17. Тоталитаризм: идейные истоки, социальные предпосылки, основные черты
Тоталитарный режим
Название тоталитарного режима происходит от латинского totalis - весь, полный, целый. Он характеризуется тем, что вся власть сосредоточена в руках какой-либо одной группы (обычно партии), которая уничтожает в стране все политические свободы и возможности для возникновения политической оппозиции, полностью подчиняет жизнь общества своим интересам и сохраняет свою власть благодаря насилию, военно-полицейскому террору и духовному порабощению населения.
Термин "тоталитаризм" появился в двадцатые годы XX века. Автором его был Б. Муссолини. Начал употреблять в научном смысле итальянский ученый Дж. Тили. Появление термина связано с зарождением фашизма, теоретики фашизма называли его «тотальной концепцией жизни». Противники фашизма взяли этот термин на вооружение, наполнив его негативным содержанием. Постепенно термин фашизма проник во многие страны и во многие языки.
Сначала понятие тоталитаризм использовали только для обозначения фашизма, в тридцатые годы начали применять по отношению к той системе организации власти, которая существовала в Советском Союзе в период сталинизма.
Государственная власть полностью контролирует общество, нет оппозиции и разделения властей. Разрешено только то, что приказано, разрешено. Существует одна монопольная партия, которая срастается с государственным аппаратом. Одна государственная идеология, нет свободы слова и печати. Идеологическое инакомыслие расценивается как преступление протии партии, народа. «Кто не с нами, тот против нас»! Опора на силу, это террор, который направлен против общества.
Примеры: гитлеровский режим в Германии, фашистский режим в Италии, сталинский режим в СССР. В настоящее время некоторые отн
главную сущностную цель социализма – обеспечить освобождение человека труда, удовлетворение его потребностей и интересов. Так сама жизнь “перевертывала” сущностные связи между целью и средством, меняла их местами, придавала средствам в сознании людей ореол цели, отводила им центральное место. Пока была еще жива ленинская гвардия, она пыталась объяснить суть дела. Так, председатель совнаркома А.Рыков говорил в 1929 г.: “Вопросы, касающиеся вещей и технических вопросов, совершенно справедливо занимают огромное место в нашей жизни, но нельзя забывать того, что все это существует для людей – для рабочих и для крестьян”. Реальное переворачивание соотношения цели и средств по необходимости было долговременным. Опираясь на эту объективно-субъективную предпосылку, И.Сталин и его окружение предприняли вторую попытку “построить социализм любой ценой”, встав на путь забегания, стали исповедовать и осуществлять формулу “цель оправдывает средства”, явившуюся откровенным оправданием субъективизма и волюнтаризма, официальным согласием с нетерпением масс, желавших, невзирая на условия, на реальные возможности и средства, достичь конечной цели – социализма, получить связанные с социализмом блага, а точнее – их пропагандистское изображение, ибо общество еще не располагало необходимыми для реального социализма средствами. Так возникло общество-монстр, или казарменным псевдосоциализм, клявшееся в своем служении трудящимся, но бывшее на деле реализацией социального идеала партийно-государственной бюрократии.
Как показывает опыт Советского Союза и не только его, если делается попытка построить социализм любой ценой и при этом применяются не совместимые с природой социализма антигуманные средства, цель не будет достигнута. Использование средств, не совместимых с избранной целью, изменяет направление и характер самого развития, приводит к весьма неожиданным результатам. В этом и заключается вся пагубность неадекватных средств решения революционных задач, достижения социалистической цели, тех средств, которые навязывали обществу сталинизм, маоизм, полпотизм и т.п. Они разру
ЦЕЛЬ И СРЕДСТВО
шали не то, что следовало разрушать, и создавали нечто другое в сравнении с тем, что обещали.
Цель и средство*. Но каково же тогда действительное отношение между этикой и политикой? Неужели между ними, как порой говорилось, нет ничего общего? Или же, напротив, следует считать правильным, что “одна и та же” этика имеет силу и для политического действования, как и для любого другого? Иногда предполагалось, что это два совершенно альтернативных утверждения: правильно либо одно, либо другое. Но разве есть правда в том, что хоть какой-нибудь этикой в мире могли быть выдвинуты содержательно тождественные заповеди применительно к эротическим и деловым, семейным и служебным отношениям, отношениям к жене, зеленщице, сыну, конкурентам, другу, подсудимым? Разве для этических требований, предъявляемых к политике, должно быть действительно так безразлично, что она оперирует
*Данная статья – извлечение из большой работы Макса Вебера “Политика как призвание и профессия” (Вебер М. Избранные произведения. М. , 1990, с. 644-706).при помощи весьма специфического средства – власти, за которой стоит насилие? <...> Чем, кроме личности деспотов и дилетантизма отличается господство рабочих и солдатских Советов от господства любого властелина старого режима? Чем отличается полемика большинства представителей самой якобы новой этики против критикуемых ими противников от полемики каких-нибудь других демагогов? Благородными намерениями! – следует ответ. Хорошо. Но ведь речь здесь идет именно о средстве, а на благородство конечных намерений совершенно так же притязают с полной субъективной честностью и уязвляемые враждой противники. <...>
Если вывод акосмической этики любви гласит: “Не противостоять злу насилием”, – то для политика имеет силу прямо противоположное: ты должен насильственно противостоять злу, иначе за то, что зло возьмет верх, ответствен ты...
Мы должны уяснить себе, что всякое этически ориентированное действование может подчиняться двум фундаментально различным, непримиримо противоположным максимам: оно может быть ориентировано
ЦЕЛЬ И СРЕДСТВО
либо на “этику убеждения”, либо на “этику ответственности”. Но в том смысле, что этика убеждения оказалась бы тождественной безответственности, а этика ответственности – тождественной беспринципности. Об этом, конечно, нет и речи. Но глубинная противоположность существует между тем, действуют ли по максиме этики убеждения – на языке религий: “Христианин поступает как должно, а в отношении результата уповает на Бога”, – или же действуют по максиме ответственности: надо расплачиваться за (предвидимые) последствия своих действий. <...>
Главное средство политики – насилие, а сколь важно напряжение между средством и целью с этической точки зрения – об этом вы можете судить по тому, что эта сторона (революционные социалисты – А.Б.) нравственно отвергает “деспотических политиков” старого режима из-за использования ими тех же самых средств, как бы ни был оправдан отказ от их целей.
Что касается освящения средств целью, то здесь этика убеждения вообще, кажется, терпит крушение. Конечно, логически у нее есть лишь возможность отвергать всякое поведение, использующее нравственно опасные средства. Правда, в реальном мире мы снова и снова сталкиваемся с примерами, когда исповедующий этику убеждения внезапно превращается в хилиастического пророка, как, например, те, кто, проповедуя в настоящий момент “любовь против насилия”, в следующее мгновение призывает к насилию – к последнему насилию, которое привело бы к уничтожению всякого насилия, точно так же, как наши военные при каждом наступлении говорили солдатам: это наступление – последнее, оно приведет к победе и, следовательно, к миру. Исповедующий этику убеждения не выносит этической иррациональности мира. Он является космически-этическим “рационалистом”. Конечно, каждый из вас, кто знает Достоевского, помнит сцену с Великим инквизитором, где эта проблема изложена верно. Невозможно напялить один колпак на этику убеждения и этику ответственности или этически декретировать, какая цель должна освящать какое средство, если этому принципу вообще делаются какие-то уступки. < ... >
ЦЕЛЬ И СРЕДСТВО
Древней проблемой теодицеи как раз и является вопрос: почему же это сила, изображаемая одновременно как всемогущая и благая, смогла создать такой иррациональный мир незаслуженного страдания, безнаказанной несправедливости и неисправимой глупости? Либо она не есть одно, либо же она не есть другое; или жизнью правят совершенно иные принципы возмещения и воздаяния, такие, которые можем толковать метафизически, или же такие, которые навсегда будут недоступны нашему толкованию. Проблема опыта иррациональности мира и была движущей силой всякого религиозного развития. Индийское учение о карме и персидский дуализм, первородный грех, предопределение и Deus absconditus – все они выросли из этого опыта. И первые христиане весьма точно знали, что миром управляют демоны, что тот, кто связывается с политикой, то есть с властью и насилием как средствами, заключает пакт с дьявольскими силами и что по отношению к его действованию не то истинно, что из доброго может следовать только доброе, а из злого лишь злое, но зачастую наоборот. Кто не видит этого, тот в политическом отношении действительно ребенок. <...>
Таким образом, проблему политической этики ставит отнюдь не современное, рожденное ренессансным культом героев неверие. Все религии бились над этой проблемой с самым различным успехом, и потому, что было сказано, иначе и быть не могло. Именно специфическое средство легитимного насилия исключительно как таковое в руках человеческих союзов и обусловливает особенность всех этических проблем политики.
Кто бы, ради каких бы целей ни блокировался с указанным средством – а делает это каждый политик, – тот подвержен и его специфическим следствиям. В особенно сильной мере подвержен им борец за веру, как религиозный, так и революционный. Давайте непредвзято обратимся к примеру современности. Тот, кто хочет силой установить на земле абсолютную справедливость, тому для этого нужна свита: человеческий “аппарат”. Ему он должен обещать необходимое /внутреннее и внешнее/ вознаграждение – мзду небесную или земную – иначе “аппарат” не работает. Итак, в условиях современной классовой борьбы внут
В результате освоения данной главы студент должен:
знать
- специфику и противоречивый характер взаимоотношения политики и морали;
- содержание классических и современных подходов к обоснованию политической этики;
- принципы и нормы современной парламентской этики;
уметь
- анализировать этические коллизии и конфликтогенные зоны в сфере публичной политики, государственного и муниципального управления;
- определять этический стандарт современного политика;
- определять диапазон применимости правил предупреждения конфликта интересов в публичной сфере современного общества;
- выявлять негативный и конструктивный потенциал политического конфликта, способы и механизмы его разрешения;
владеть
- навыками осмысления и творческой интерпретации основных подходов к обоснованию политической этики;
- навыками анализа конфликтных ситуаций и современных технологий ведения переговоров.
Политика и мораль. Проблема обоснования политической этики
Вопрос о соотношении политики и морали – один из тех вопросов, которые называют "вечными". Как справедливо замечает Б. Сутор, даже те, кого политика мало интересует, инстинктивно чувствуют, что это та сфера действия, в которой люди имеют особую власть для принятия решений, касающихся всех. Поэтому подозрение и опасение, что "те там наверху" используют свою власть себе в выгоду и нам в убыток, всегда скрыто присутствуют и легко находят себе почву. В то же время сами политики постоянно используют моральные понятия и категории в политических дискуссиях, апеллируя к таким высоким ценностям, как свобода, справедливость, общественное благо. Очень часто при этом политически спорные вопросы сводятся к абстрактным морализирующим лозунгам, открытая дискуссия относительно реально существующих проблем и политические аргументы подменяются моральными оценками, в том числе нередко с целью моральной дисквалификации политических оппонентов.
С другой стороны, начиная с итальянского мыслителя и политического деятеля эпохи Возрождения Н. Макиавелли, в философской науке и политической практике существует тенденция отказа политики от морали, оправдывающая использование любых средств для достижения политических целей. Однако использование недобросовестных средств в политической борьбе, намеренное искажение информации и политическая ложь никогда не способствовали нравственному оздоровлению общества, вели либо к двойной морали, либо к более тяжелым последствиям (будь то противоречивые обоснования политики США в отношении Вьетнама в 1960-е гг. или "чеченская проблема" в современной России).
Безразличие к вопросам морали обнаруживает себя и возрастает в плюралистическом обществе, что не может не заставить нас задаться вопросом: должен ли свободный политический порядок иметь в своей основе базовые ценности общего порядка или он должен ориентироваться на внеморальность политики?
Указанные проблемы составляют основной предмет политической морали (политической этики).
В широком философском плане политическая этика призвана объяснить, каким образом политика связана с моралью, насколько применимы моральные оценки к политике и как совмещаются моральные представления о добре и зле с реальной политической деятельностью, в основе которой, как указав еще Макиавелли, лежат принципы пользы, политической целесообразности и государственной выгоды.
В более узком, прикладном значении политическая этика как особый вид этики профессиональной является нормативной основой политической деятельности. Она призвана формулировать моральные принципы и нормы, регулирующие поведение людей в сфере политики, задавать ориентиры политическим решениям и действиям. В этом своем значении политическая этика регулирует не только поступки людей, связанных с политикой, но и всех граждан, когда дело касается "большой" или "малой" политики. Она воздействует на граждан и тогда, когда им предстоит реализовать свои избирательные права.
Проблема нравственного (этического) обоснования политики, необходимости и возможности применения нравственных критериев к политической деятельности, занимала философскую и политическую мысль, начиная с этических учений древних мыслителей, и нашла свое отражение в произведениях Аристотеля, Платона, Конфуция, в христианском социальном учении, в этике Канта. Уже античные мыслители обращались не только к общечеловеческим аспектам морали, характеризующим этическое пространство, но и пытались сконструировать модель идеального справедливого государства и государственного управления, впервые поставили вопрос о соотношении политики и морали. Осмыслению значения морально-этического аспекта в политической деятельности отводилось центральное место в конфуцианстве, отдававшем приоритет морально-этическим регуляторам жизни общества над формально-правовыми. Наиболее последовательно эта точка зрения была обоснована уже в Новое время в философии Канта, считавшего, что нравственность должна быть выше политики, так как политика по своей сути должна служить гуманным идеалам справедливости. С именем Канта связывают пересмотр в этике проблемы отношения целей и средств в политической деятельности. Безусловной заслугой немецкого философа является последовательная защита самоценности человеческой личности, основывавшаяся на убеждении, что никто не имеет права манипулировать человеком как средством ни от своего имени, ни от имени общества, в том числе для достижения самых высоких целей.
В то же время с самого начала в этической мысли обнаружились и серьезные расхождения в трактовке вопроса о соотношении политики и морали, на которых следует специально остановиться. Так, если Аристотель в своих проектах идеального государства стремился ориентироваться на современную ему политическую практику и заботился прежде всего о стабильности политических учреждений, то, в отличие от него, Платон связывал лучшее устройство государства с правлением лучших людей, а худшим считал то правление, где превалируют материальные, а не моральные ценности.
Указанные различия во взглядах на государственное устройство двух выдающихся философов имеют принципиальное значение с точки зрения особенностей современного политического развития. В сущности, именно от Платона и Аристотеля берут начало две противоположные традиции в мировой политической мысли и политической практике, касающиеся осмысления и трактовки природы государства и государственной власти. Для одной из них (идущей от Платона и далее через идею "общей воли" Руссо к концепции государства и власти, выработанной основоположниками марксизма) главным вопросом при осмыслении природы государства и власти был вопрос о том, "кто правит?". В противоположность этому, сторонники другой традиции (идущей от Аристотеля) строили свою позицию, исходя из вопроса "что правит?" – правит ли закон в данном государстве и одинаков ли этот закон для всех, в том числе для самой власти? Естественно, что для представителей этой традиции политической мысли главное заключалось в том, как правильно организовать государственную власть и ее институты, чтобы они служили интересам личности и общества в целом. И напротив, попытки сконструировать подобную платоновской "республике философов" идеократическую модель государства, построенную на власти одной идеи, были заранее обречены на провал, поскольку переносили реального человека в мир утопии, противоречащий человеческой природе. И не случайно в XX в. утопия Платона не выдержала испытание временем. Идеократии выродились в тоталитарные режимы. По еще раньше, в Новое время, эта проблема оказалась в центре внимания американских теоретиков и практиков государственного строительства – "отцов основателей" американской нации, считавших, как, например, А. Гамильтон, что в политике, как и в религии, неразумно обращать в веру огнем и мечом, ибо преследования редко избавляют от ересей как в том, так и в другом случае.
Все сказанное подводит нас к основной мысли, заключающейся в том, что в таком сложном вопросе, каким является вопрос об отношении политики и морали, необходимо избегать двух крайностей . 1) недооценки значения морального аспекта в политике ; 2) его переоценки в области политики как особой специфической сферы жизни общества.
Задача политической этики как постижения принципов и норм политических порядков и действий как раз и состоит, как пишет Б. Сутор в упоминаемой нами книге, в том, что она должна видеть моральную несостоятельность той политики и тех политиков, которые, с одной стороны, недооценивают роль этических норм в политической деятельности, с другой стороны, предъявляют к ней чрезмерные моральные требования.
Политика, конечно, не может обойтись без морали и тем более не может быть к ней индифферентной. Этот очевидный факт подтверждается, кроме прочего, частыми примерами использования моральных оценок в политических дискуссиях, о которых мы упоминали выше и которые были бы невозможны, если бы политические вопросы не были одновременно в значительной степени и моральными вопросами. Это объясняется тем, что политика занимается проблемами взаимоотношений людей, которые не могут быть морально нейтральными, сталкивающимися интересами и их возможным примирением на основе принципов добра и справедливости. Поэтому методы политики должны вписываться в рамки существующих представлений о добре и зле. Более того, политика в принципе не может быть свободной от моральной ответственности, ибо люди, занимающиеся политикой и тем самым берущие на себя функцию выступать от имени всего общества, уже возлагают на себя ответственность за судьбу общества и его граждан. С другой стороны, в связи с наличием у политиков властных полномочий и реальных средств принуждения всегда существует опасность их злоупотребления властью в ущерб многим людям. Это также доказывает важность морального аспекта в политике, необходимость осмысления ее моральных оснований, ее созидательных целей, дозволенных средств и желательных способов поведения людей в политике.
По мнению специалистов, в современных условиях позиция отказа от нравственных критериев политики неприемлема по многим причинам. Во-первых, многократно возросла "цена" политических решений с точки зрения их воздействия на судьбы людей. Во-вторых, в условиях демократизации резко повышается зависимость политиков от общественного мнения. В-третьих , намного больше стала информированность людей о различных аспектах принятия политических решений.
Однако если опасность освобождения политики от нравственных критериев хорошо известна и о ней много говорят и пишут, то гораздо меньше внимания уделяется другой крайности или другой опасности – переоценке моральных аспектов в сфере политической деятельности. Такая опасность всегда существует, и чаще всего мы сталкиваемся с двумя ее сторонами: 1) когда политика стремится притязать на роль проводника моральных установок, определять моральное ядро личности; 2) когда к самой политике предъявляют завышенные моральные требования, стремятся подчинить политику морали.
Прежде всего, политика ни в коей мере не должна заниматься излишним морализаторством, не должна покушаться на моральную самостоятельность личности, ее свободу выбора и пытаться взять на себя несвойственные ей функции реализации моральных предписаний. Такая практика известна в истории многих недемократических режимов и особенно в тоталитарных идеологиях и системах XX в., когда политики, используя свое положение, стремились стать "совестью народа" и решать за людей, как им надо поступать. В лучшем случае это приводило к извращению самой сути политики, в худшем – к тирании, моральному деспотизму. Опыт истории показал, что политика не может непосредственно улучшить мораль людей, создать "нового человека". Главная ее задача – способствовать созданию и улучшению внешних условий человеческого взаимодействия, научить людей жить вместе и на этом пути облегчить людям нравственное поведение.
Особенно это относится к современным демократическим государствам, сущностными чертами которых являются автономность личности, политический, экономический и идейный плюрализм, развитое гражданское общество. В таких обществах политика не должна и не может брать на себя выполнение задач непосредственного проведения морали, определения системы ценностей и интересов людей. Как показывает опыт развитых демократий, свободная, соответствующая плюралистическому обществу политика устанавливает только рамочные условия для общественного развития и не претендует на то, чего она не может и не должна делать.
Здесь нам необходимо вернуться к понятию "политическая этика", как его понимает современная наука. По мнению исследователей, сама политическая этика могла возникнуть только в условиях современного демократического общества. Элементы политической этики, ориентировавшие политическую деятельность на необходимость соблюдения нравственности, требовавшей морали, умеренности и толерантности в политике, использовались, конечно, и в античном греческом полисе и были включены греческими мудрецами в политический контекст. Однако применять понятие "политическая этика" к тому времени можно только с достаточной степенью условности, если учесть, что ни общество, ни личность в античном полисе не обладали автономией, были тотально включены в государство. Поэтому по-настоящему потребность в политической этике возникла только в Новое и Новейшее время при освобождении личности и общества от опеки государства, при переходе от подданнической, патерналистской культуры к культуре политического участия. Тогда же политическая деятельность и стала нуждаться в особой регуляции.
Политическая этика современного общества по своему определению не может допускать моральный диктат и излишнее морализаторство, она не должна претендовать ни на что другое, кроме как быть регулятором общедемократического принципа свободы в политической деятельности, служить тому, чтобы с помощью институтов представительной демократии, принципа разделения властей и механизма узаконения конфликтов поставить государственную власть под контроль гражданского общества. Главная ее цель должна состоять не в том, чтобы покончить с политическим противоборством, а в том, чтобы привнести в него культуру. Ее главные требования должны сводиться к требованиям самоограничения власти, установления верховенства закона, автономности личности, толерантности, защиты прав и свобод граждан. Не освобождая политику от моральной ответственности, а наоборот, выявляя степень такой ответственности, политическая этика должна в то же время, но замечанию Б. Сутора, освобождать ее от чрезмерной моральной нагрузки, а моральное сознание – от неуместного наставничества со стороны политики.
Опасным заблуждением является сделавшееся привычным стремление считать лучшим в моральном отношении тот строй, который предъявляет к гражданам более высокие и наивысшие моральные требования. Порядок, при котором граждан привлекают к исполнению долга через мораль, а не через право и институты, – плохой политический порядок. Морально оправданным будет скорее та общественная система, которая, исходя из амбивалентности человеческого характера, ставит необходимые ограничения дурным наклонностям людей и в то же время открывает максимальный простор для реализации их способностей к добру. В целом это означает, что политика должна моральными средствами регулировать политические отношения, способствовать тому, чтобы право и политические институты формировали политически мыслящего и политически действующего гражданина. Во всем остальном необходимо предоставлять человеку свободу, которой он мог бы, руководствуясь указаниями собственной совести, пользоваться для нравственного самоопределения и личного самосовершенствования.
До сих пор мы говорили о том, насколько неуместно в современном обществе излишнее морализаторство со стороны политики. Не меньшую опасность представляет также абсолютизация моральных требований, которые предъявляются к самой политике, приобретая форму этического ригоризма, а нередко и форму морального фундаментализма.
Как ни важна моральная сторона политических решений и действий, нельзя забывать и о том, что политика всегда была и остается специфической областью человеческих отношений, значительно отличающейся от сферы неполитических моральных отношений. Нельзя отрицать тот факт, что по самой своей природе политика и мораль имеют разные основания. В морали превалируют идеальные категории "добра" и "зла", "справедливости" и "несправедливости", а политика должна считаться с реальными обстоятельствами, ориентироваться на конкретный результат. В ней действуют особые законы и правила, борьба различных социальных сил, политических партий, отстаивающих ту или иную позицию, в зависимости от своих интересов и ценностей. Уже поэтому, понятие справедливости, как и сам вопрос о соотношении целей и средств в политической деятельности, не могут рассматриваться точно так же, как в сфере неполитических отношений и, по крайней мере, не должны трактоваться упрощенно.
Политика, как уже говорилось выше, никогда не была и не может быть свободной от ценностей, она всегда будет апеллировать к морали, так как иначе невозможно соединить конкретный, персонифицированный властный интерес с безличным всеобщим благом. Однако верно также и другое утверждение: хотя политика должна соответствовать этическим критериям, она не может определяться только ими. По мнению Сутора, именно это положение должно стать исходным, если мы хотим привнести культуру в неизбежное для политики политическое противоборство. Многие политические вопросы нельзя решить одними моральными средствами и качество политики не может задаваться только нравственностью политиков. Более плодотворной, поэтому, представляется точка зрения, согласно которой нравственность политики зависит от того, насколько она успешна, удается ли ей разумно применять средства для мирного урегулирования конфликтов, обеспечения свободы и умножения социальной справедливости.
