Челюскин семён иванович. Семен иванович челюскин

Представляем вашему вниманию главу из книги «От Мангазеи до Норильска. 30 историй Заполярья». Сборник историй не претендует на энциклопедичность и научную глубину исследований. Но создатели постарались собрать под его обложкой рассказы о самых известных первооткрывателях Заполярья, об удивительных народах, населяющих эту землю, о ее защитниках и строителях новой жизни, о самых знаковых местах и городах, о событиях, которые стали вехами как в истории самого края, так и в летописи нашей страны. Небольшое путешествие в этот легендарный мир кому-то просто напомнит подзабытые страницы, но для кого-то, возможно, откроет новые события и новые имена.

Семен Иванович Челюскин занимает отдельное место среди российских первооткрывателей Севера. Его имя на слуху у многих, оно запечатлено в названиях улиц и площадей по всей стране. Вот только для большинства жителей бывшего СССР Челюскин не путешественник и ученый, а пароход, затертый во льдах. Сам феномен перекошенного восприятия обществом исторической роли личности настолько показателен на примере этого полярного исследователя, что вполне может иметь название «казус Челюскина».

Почти 20 процентов России расположено за Северным полярным кругом, территория которого значительно дольше жаркой Африки или Нового Света оставалась белым пятном на географических картах.

Челюскин. (Наталья Олтаржевская)

Если Карибское море для европейцев XVII века уже вдоль и поперек исследованный регион, то Сибирь в веке XVIII — полумифический край, информация о котором исчерпывается донесениями полуграмотных казаков, покорявших эти суровые места. Соединена ли Сибирь с Америкой на востоке? Чем кончаются здешние дикие земли на севере? Вопросы, не имевшие ответа в то время.

Надо сказать, что для Российского государства до XVIII века географические открытия на севере и востоке не представляли научного интереса, поскольку в Московии не существовало такой науки. Если даже какой-то отчаянный путешественник по собственной инициативе отправлялся в далекий путь, а затем посылал царю-батюшке сообщения о неведанных краях, его донесения могли спокойно затеряться в бюрократической неразберихе. Показателен пример выдающегося русского путешественника XVII века Семена Дежнёва, который в 1648 году первым дошел до Берингова пролива. Челобитная этого первооткрывателя почти 100 лет пылилась в архивах Якутска и лишь в середине XVIII века была открыта академиком Герхардом Миллером.

Начало российской науке о земле, давшей затем толчок планомерному изучению северных и восточных окраин страны, положила переломная для отечественной истории деятельность Петра I. Отец-основатель российского флота с самого начала стремился иметь собственные морские кадры. В этой связи указом Петра в 1701 году в Москве была основана Школа математических и навигацких наук, а в 1715-м на базе ее старших классов создается Морская академия в Санкт-Петербурге. Пользуясь летописным стилем, можно сказать, что «отсюда есть пошли Великие географические открытия русские».

МЕЛКОПОМЕСТНЫЙ НЕДОРОСЛЬ

Летом 1714 года в Москве проходит смотр дворянских недорослей. В числе прибывших в столицу оказывается выходец из мелкопоместных дворян Семен Челюскин. Фактически судьба будущего исследователя Севера для нас начинается только в этом году, поскольку до упомянутого смотра ничего доподлинно о Семене Челюскине мы не знаем. Место рождения остается загадкой для исследователей, так же как и год появления мальчика на свет.

В то же время нам кое-что известно о предках нашего героя. Семен Челюскин — выходец из старинного рода, а его дед Родион Матвеевич даже дослужился до головы московских стрельцов, то есть был богатым и знатным жителем столицы. Отец Семена Иван Родионович также занял почетное место в рядах московского войска.

В 1698 году в столице гремит стрелецкий бунт против молодого Петра I. Восстание подавлено, а Иван Челюскин попадает в список Тайной канцелярии. Опала становится для семьи синонимом бедности. Иван Родионович продает земли и имения, влезает в долги и обрекает себя и родных на скудное существование в глухой деревушке в Калужской губернии.

Путь на север. (Наталья Олтаржевская)

Прибывший в Москву в 1714 году, Семен сразу поступает в Школу математических и навигацких наук. Уже на первом году обучения он просит о назначении денежного жалования и помощи в жилье. Собственных средств у молодого человека нет.

В процессе учебы проявляется важная черта будущего исследователя, которая всю жизнь способствовала Челюскину в его начинаниях, — усердие. Благодаря этому качеству через три года Семена переводят в навигацкий класс, а после окончания учебы в 1721 году определяют служить на Балтийский флот, где он начинает в должности навигатора, затем становится учеником штурмана, а потом и подштурманом. Все 1720-е годы Челюскин служит на флоте, медленно и без потрясений продвигаясь по карьерной лестнице. Мир со Швецией подписан еще в 1721 году, так что на Балтийском флоте нет военной угрозы для моряка, впрочем, как и возможностей для быстрого продвижения по службе.

ВЕЛИКИЙ ПОХОД НА СЕВЕР

Одним из ключевых итогов внешней политики Петра I стал выход страны к морю. Через балтийские порты российские торговые суда теперь отправлялись в Скандинавию, Польшу, германские государства, Англию и даже Венецию. Однако новоявленному императору этого было мало, и у него созрел план найти иной морской путь к берегам Америки, Японии и Китая. Уже тогда было известно, что эти страны находятся где-то вблизи восточных окраин Сибири. Дорога в эти края могла пролегать через Северный Ледовитый океан.

В 1724 году указом Петра I снаряжается Первая Камчатская экспедиция под руководством Витуса Беринга. Несмотря на то что исследователю не удалось с первого раза дойти до берегов Америки, по возвращении в Санкт-Петербург было принято решение организовать и Вторую Камчатскую экспедицию, ставшую впоследствии известной как Великая Северная экспедиция. Петр к тому моменту умер, и Беринга на повторную попытку благословляла уже императрица Анна Иоанновна.

Северные просторы. (Наталья Олтаржевская)

В 1733 году в Адмиралтейство был подан список подходящих кандидатов для участия в экспедиции. Семен Челюскин к тому времени зарекомендовал себя как способный и старательный морской офицер, и его определили штурманом в отряд к лейтенанту Василию Прончищеву, которому было поручено исследовать северные берега от Лены до Енисея. Размеренный ритм службы на Балтийском флоте сменяют интенсивные приготовления к далекому и сложному путешествию.

В июне 1735 года небольшой корабль «Якутск» с командой из 45 человек, включая штурмана Челюскина и капитана Прончищева, отчалил от пристани острога Якутска в путешествие к неизведанным морям. Главной целью группы было исследование Таймырской земли, представлявшей загадку для ученых того времени. На многих картах этот полуостров вообще отсутствовал, а все побережье Северного Ледовитого океана обозначалось прямой линией.

Выйдя в северные моря по Лене и продвинувшись на восток, первооткрыватели обнаружили здесь жизнь — в устье реки Оленёк находилось селение, где проживали двенадцать русских семей промышленников, предки которых давно поселились в этих местах. Установив хорошие отношения с местными, команда «Якутска» начала собирать избы для первой зимовки. Вскоре путники познакомились с полярной ночью и северным сиянием.

Летом 1736 года лед с речки сошел и исследователи отправились в сторону Таймырского полуострова. Очень скоро на пути «Якутска» начинают вставать непроходимые льды. Члены команды отмечают, что чайки, ранее сопровождавшие судно, скрылись, а вблизи корабля все чаще бродят белые медведи. Вот тут-то в полной мере и проявляется талант штурмана Челюскина, который даже в таких сложных навигационных условиях умудряется находить лазейки для продвижения корабля.

С каждым днем положение становится все опаснее, «Якутск» может быть в любой момент затерт льдами. Команда собирает совет, на котором принимается решение возвращаться на место прежней зимовки.

Но на обратном пути тяжело заболевает Василий Прончищев. А скорость продвижения все снижается, поскольку прежний проток реки Оленёк обмелел. Приходится искать новый фарватер. Штурман выводит «Якутск» к прежнему зимовью, но капитана спасти не удается. Челюскин, взявший по старшинству командование судном, хоронит Прончищева в вечной мерзлоте. Так для Семена заканчивается первый этап экспедиции.

ВТОРАЯ НЕУДАЧА

Летом 1737 года Челюскин на корабле возвращается в Якутск. После первой неудачи следует долгий период бюрократической волокиты, связанный с решением в Петербурге дальнейшей судьбы экспедиции. И вроде бы дано указание продолжать исследование полуострова Таймыр, но выйти из Якутска отряд смог только в 1739 году. Теперь Челюскин служит штурманом на «Якутске» под начальством Харитона Лаптева.

Отряд вновь пытается нащупать морской путь в обход Таймырского полуострова. Пройдя вдоль береговой линии до Хатангского залива, решили остановиться здесь на зимовье. Членам экспедиции удается найти селение тунгусов, а также одинокое зимовье енисейского промышленника Василия Сазоновского. Успешно налаженные контакты с местными жителями помогают вполне сносно переждать самые суровые холода.

Летом 1740-го команда возобновляет морское путешествие вдоль восточного побережья Таймыра. Однако в середине августа судно оказывается зажатым льдами. Даже навигаторского искусства Челюскина в этом случае не хватает. Первооткрыватели спешно строят юрты прямо на льду и живут в них, пока не установился зимний путь на Большую землю. С огромным трудом им удается достичь зимовья Сазоновского, запасы которого спасают отряд от голодной смерти.

Иллюстрация из книги. (Наталья Олтаржевская)

Проводится консилиум с участием Лаптева, Челюскина и других членов экипажа, в итоге все приходят к выводу, что Таймыр обойти морем нельзя. После гибели судна вариант еще одной попытки поиска пути на корабле отпадает сам собой. Решено исследовать полуостров «сухим путем» в зимнее время, передвигаясь на собачьих или оленьих упряжках.

ПОДВИГ ШТУРМАНА

5 декабря 1741 года начинается тот самый поход штурмана Челюскина, ставший беспрецедентным по трудности и значению. Исследователю предстояло пройти более 2000 километров. Мороз достигал минус 50 градусов! При этом Семен Иванович в сопровождении нескольких солдат должен был не только преодолеть этот путь, но и постоянно осуществлять замеры, используя примитивные инструменты того времени. Удивительно, как морской офицер Балтийского флота без специальной подготовки и не приспособленный к условиям Полярного Севера день за днем тщательно проводил исследования и руководил экспедицией.

В сутки Челюскин преодолевает по 30 — 40 километров. Едет то на собаках, то на оленях — в зависимости от того, какой транспорт удается раздобыть в местных селениях. Чем дальше он продвигается на север, тем реже встречаются населенные пункты. Как только отряд минует Хатангский залив, зимовья заканчиваются совсем. Впереди — ледяная безжизненная пустыня, где уже нельзя рассчитывать на чью-либо помощь.

1 мая путешественник достигает мыса Фаддея. Продвигаясь, описывает заливы, мысы, острова, обращая внимание на высоту берега, а также фиксирует, глинистый он или каменистый.

Начинаются проблемы с продовольствием. Правда, 6 мая путники нападают на след четырех белых медведей. Челюскин вместе с одним солдатом берет собак и, догнав животных, выстрелом убивает одного хищника.

Наконец, 9 мая штурман достигает мыса, который он называет «Восточный Северный". Челюскин определяет, что это крайняя точка Таймырского полуострова. Место не производит на исследователя особого впечатления. Он устанавливает здесь бревно-маяк и записывает в журнале: «Сей мыс каменной, приярой, высоты средней, около оного льды глаткие и торосов нет».

Если бы он знал, что именно это место является крайней северной точкой Евразии, которая навсегда впишет имя Семена Челюскина в летопись географических открытий, то, может быть, придал бы событию большее значение! После пяти месяцев пути он только час пробудет на заветном мысе, а затем отправится на юго-запад.

Непростой путь штурмана заканчивается 20 июля 1742 года. Исследователь делает в своем походном журнале последнюю запись: «Сего числа пополудни в третьем часу прибыл я в город Мангазейск и явился в команду лейтенанта Харитона Лаптева».

В открытом море. (Наталья Олтаржевская)

ПРИЗНАНИЕ И СЛАВА — ГРИМАСЫ ИСТОРИИ

Вклад Семена Челюскина современники по достоинству не оценили. В 1756 году он был уволен «по старости» с флота, награжденный званием морского капитана 3-го ранга. Первооткрыватель поселился с женой в небольшом имении в Алексинском уезде, где и провел остаток своей жизни, собирая подати с крестьян и судясь с соседями.

К столетию открытия по инициативе будущего академика А. Ф. Миддендорфа мыс Восточно-Северный был в 1842 году переименован в мыс Челюскина. Однако окончательно доказать, что именно это место является самой северной точкой Евразии, удалось только в начале XX века.

А в 1933 году СССР покупает на верфях Дании пароход ледокольного типа, который называют «Лена». Советский ученый и, по-хорошему, большой авантюрист Отто Шмидт договаривается с властями, что реализует на этом судне амбициозный замысел — путешествие из Ленинграда во Владивосток по северному маршруту. Поэтому пароход называют более подходящим для полярной экспедиции именем — «Челюскин».

Специалисты в один голос говорят, что корабль для этой цели совершенно не предназначен. Тем не менее он отправляется в арктический поход и, как и предсказывали, все-таки оказывается затертым льдами, а 104 человека вынуждены перебираться на льдину.

Из спасения челюскинцев делают настоящую героическую эпопею. Летчики эвакуируют экипаж судна, и каждый пилот получает Героя Советского Союза, а спасенные — по ордену Красной Звезды.

В честь челюскинцев называют улицы и площади по всему СССР, о них пишут стихи и снимают фильмы, называют символами мужества советских отчаянных людей… А вот имя выдающегося первопроходца Семена Челюскина, который на самом деле был равнодушен к славе и просто служил своей стране, после стольких лет забвения вдруг снова становится известным на весь мир… благодаря отважному, но бездарному полярному путешествию. И кто может поручиться, что история не субъективна в выборе своих героев?

Издание осуществлено при поддержке ПАО «ГМК ‘‘Норильский никель""", 2017.

Источники

Фотография на обложке: Сергей Горшков
Текст: Никита Смагин

(около 1704-07 - ноябрь 1764) - знаменитый русский полярный мореплаватель. Родился в селе Борищево Перемышльского уезда Калужской губернии. Участник 2-й Камчатской экспедиции. В 1741-42 описал часть берега п-ова Таймыр, достигнув при этом северной оконечности Евразии (ныне мыс Челюскин).

Биография

Корни

Род Челюскиных (во многих документах XVII в. эта фамилия значилась как Челюсткины) имеет старинное происхождение. Предки Семёна Челюскина служили воеводами, были объезжими и “письменными головами”, стольниками и стряпчими. Так, его дед Родион Матвеевич дослужился до “головы” (чин полковника) московских стрельцов. Это значит, что он был богат, знатен, вхож в царский двор. Родион Челюскин содействовал служебному росту сына Ивана: тот был сначала стряпчим, потом стольником.

Круто изменилось колесо фортуны при Петре I. После подавления бунта московских стрельцов фамилия Челюскиных попала в список Тайной канцелярии. Оказавшись в опале, Иван Родионович был вынужден продавать и закладывать имения и земли, влезать в неоплатные долги и обрёк свою семью на скудную жизнь в глухой деревушке.

Детство

До сих пор неизвестна точная дата рождения Семёна Ивановича Челюскина. На этот счет есть разные мнения. Например, историк и литературовед Н.М.Чернов (Москва) утверждает, что на основе имеющихся у него свидетельств будущий первопроходец родился приблизительно в 1704.

В Архиве древних актов удалось обнаружить документ, из которого косвенно можно установить, что Семён Челюскин родился около 1707. Эту архивную находку подтверждает и исследователь Борис Рихтер, который еще в 1938 в биографическом очерке писал: “По возвращении в Петербург (март 1743) 36-летний штурман в награду за свои подвиги был произведен в мичманы”. К сожалению, автор не ссылался на архивный источник.

Не установлено и место рождения Челюскина. Одни исследователи утверждают, что он родился в Москве, другие - в с.Борищево, что в Калужской губернии, но скорее всего - в одной из родовых усадеб Белевского уезда, что на Оке. Там семья поселилась в начале XVII в.

Образование

Впервые Челюскин прибыл в Москву на смотр дворянских недорослей летом 1714, а осенью его уже зачислили в Школу математических и навигацких наук. Поначалу его определили в класс русской грамоты. Здесь выявляли тех учеников, кто “прилежность и охоту имеют к наукам”. Через три года Челюскин перешел в “навигацкий класс”, где изучал алгебру, геометрию, географию. Преподаватель Леонтий Магницкий обучал воспитанников и началам астрономии: умению вычислять затмения Солнца, “подлинное время новолуния и полнолуния”.

В 1721 Семён Челюскин “получил аттестации в науке и в практике”, зарекомендовав себя, “как честному человеку надлежит, пробу дав в достоинстве штурманской должности и хорошем обхождении”.

Начало морской службы

В 1720-е годы Челюскин нес службу на кораблях Балтийского флота в должности “навигатора”, ученика штурмана и подштурмана. Вместе с тем он практиковался и в описании прибрежных участков Финского залива. По некоторым свидетельствам, он зарекомендовал себя знающим моряком: в 1727 подштурман Челюскин обучал гардемарин на Балтике. Тогда же он обзавелся семьей. Несмотря на то, что Семён постоянно нес нелегкую службу и находился в отрыве от дома, перспектив роста у него было мало: руководящие и доходные должности на кораблях занимали иностранцы, а в адмиралтейских кругах он не имел влиятельной поддержки.

17 апреля 1732 был подписан указ о снаряжении Великой Северной экспедиции под руководством В.Беринга. В конце января 1733 в Адмиралтейство был подан “список морских и адмиралтейских служителей, отправляющихся в Камчацкую экспедицию”. Одним из первых в нем числился подштурман Семён Челюскин. Вскоре его произвели в штурманы и направили в Екатеринбург – для “немедленного приготовления к судам припасов, вещей и артиллерии”. Столкнувшись с самоуправством местных должностных лиц, волокитой и бюрократизмом, будучи вынужден задержаться в городе, он, хотя и с большим трудом, но раздобыл все необходимое.

Среди офицеров флота в экспедицию отправлялся земляк и приятель Челюскина лейтенант Василий Прончищев. Ему предстояло возглавить отряд по исследованию северных берегов от Лены до Енисея. Лейтенант взял в свою команду энергичного штурмана.

В конце июня 1735 они уходили в неведомое и опасное плавание за Полярный круг, а спустя год Челюскин похоронил чету Прончищевых в вечной мерзлоте.

“Начатое свершиться должно”

Во время второй зимовки в Усть-Оленёке Челюскин хорошо обдумал обстоятельства предыдущих неудачных плаваний. Вместе с геодезистом Никифором Чекиным и двумя солдатами он выехал в Якутск, но Беринга там не застал. Отправляясь на Камчатку, командор оставил ему предписание: переслать в Адмиралтейство рапорт и оставшиеся материалы, а самому ждать дальнейших указаний из Петербурга.

23 февраля 1738 в Адмиралтействе “слушали доклад по полученному из Камчацкой экспедиции от штурмана Челюскина рапорту”. В частности, там говорилось, что если и далее “в определенной вояж следовать, то надлежит сделать малый ялбот”. Еще он убедительно просил доставить из Петербурга новые канаты и тросы, паруса и компасы, “в чем ныне недостаток есть”.

Вопреки распространившемуся среди морских офицеров мнению о тщетности продолжения плаваний в полярных широтах Челюскин высказался определенно: “Начатое свершиться должно”. Таков был девиз русских моряков.

Без малого два года провел Семён Иванович в Якутске. Исполняя обязанности командира отряда, Челюскин заботился о матросах и солдатах, входивших в экипаж корабля (их было более 40 человек). Характерно, что в предыдущем плавании команда отнеслась к штурману настороженно - уж больно горяч и суров. Но в Якутске многие поняли: за строгостью стоят доброта и требовательность по отношению к людям. Семён Иванович хорошо понимал, что возобновив экспедицию, они отправятся в плавание тем же составом. И успех предприятия во многом будет зависеть от них самих.

Пришла весна 1740. Челюскин начал кропотливую подготовку к плаванию: осматривал снасти, организовывал починку парусов. 13 июля вышли в очередной поход. В последний раз штурман управлял своим кораблем. Спустя месяц дубель-шлюп затерло дрейфующими льдами вблизи бухты Прончищевой. Было решено оставить “Якуцк” - “токмо бы людей спасти”. На лед сгрузили снаряжение и припасы. Сделали санки и пошли к берегу, преодолевая торосы. Построили две “юрты земляные”. Жили там до тех пор, пока не установился зимний путь.

Недоставало провианта. Помог енисейский промышленник Василий Сазоновский, доставивший 70 пудов муки. Через месяц, пройдя около 700 верст, пострадавшие от кораблекрушения “претерпевали великую трудность и едва не все одержимы были цынготною болезнию, от которой несколько служителей померло”, но достигли зимовья.

За 1741 партии штурмана С.Челюскина и лейтенанта Х.Лаптева описали берег между устьями рек Пясины и Нижней Таймыры. Группа геодезиста Чекина обследовала часть восточного побережья полуострова. Оставался неисследованным, как тогда называли, Северный Таймурский мыс. Конец лета и осень провели в Туруханске. Шла кропотливая подготовка к съемке северной части Таймырского побережья. Выполнить эту трудную и опасную работу, судя по обнаруженным документам, мог только Челюскин.

24 сентября 1741 “штурману Семёну Челюскину на произвождение команды ево служителям” было выдано из казны 695 руб. 40 коп. - огромная по тому времени сумма. По предложению Семёна Ивановича большая часть этих средств пошла на выплату енисейским и туруханским служилым людям, которые бедствовали на севере полуострова и годами не получали ни хлебного, ни денежного жалованья.

“Сей мыс каменной, приярой…”

5 декабря штурман Челюскин выехал с тремя солдатами из Туруханска к р.Хатанге. Для “походу” было собрано 40 собак и “пять нарт благонадежных к дальнему и неизвестному пути”. Через девять дней туруханские казаки Федор Копылов и Дементий Судаков отправили вниз по Енисею несколько собачьих нарт и оленьих упряжек с продовольствием. А 15 декабря по указу городничего Туруханска в помощь Челюскину выехали пять собачьих нарт и конная санная подвода.

Лаптев и Челюскин договорились так: штурман, достигнув северо-восточной части полуострова, повернет на запад, описывая побережье; лейтенант последует из Туруханска до устья Нижней Таймыры и далее на восток, ему навстречу.

Стояли суровые морозы - до –50°С, в стылом воздухе далеко разносился скрип полозьев. Совершали переходы по 30-40 вёрст в день. Челюскина сопровождали подвозчики на оленьих упряжках, через десять дней пути “олени пристали, некоторые на дороге остались”. Ориентируясь по звездам и компасу, пересекали Таймыр с юго-запада на северо-восток. 15 февраля 1742 по рекам Хете и Хатанге прибыли в обжитое Попигайское зимовье.

Изучая документы этого последнего похода, восхищаешься организаторскими способностями Челюскина, творческим отношением к делу. Пока енисейские служилые Дорофеев и Кылтасов подвозили провиант и корм для собак, штурман тщательно продумал все детали успешного продвижения на север.

В конце марта группа солдата Антона Фофанова повезла к морю провиант на трех нартах. Сам Челюскин отправился на север. Следом двинулись подвозчики-тавгийцы (так до начала XX в. называли нганасан) на 11 нартах, груженных кормом для собак. Еще одну группу - якута Никифора Фомина с девятью нартами и грузом собачьего корма он отправил в устье Нижней Таймыры, чтобы оттуда двинуться западным берегом на встречу с ним.

Челюскин отослал назад сопровождавших его каюров и на трех собачьих упряжках отправился вдоль побережья на северо-запад. На высоком берегу, у мыса св.Фаддея, штурман соорудил маяк. Дальше на север еще никто не проникал.

Челюскин продолжал вести наблюдения с особой тщательностью. Его путевой журнал, единственная копия которого хранится в Госархиве Военно-Морского Флота в Санкт-Петербурге, - замечательный документ, свидетельствующий о необычайном упорстве и выносливости штурмана. Лаконичны его указания на неблагоприятные погодные условия. Часты упоминания о крайнем изнурении собак, которым было гораздо тяжелее, чем людям. Ни слова о собственной усталости или проявлении страха, в записях не было места личным чувствам и переживаниям.

День за днем Челюскин вел съемку побережья. Выбирали подходящее место, доставали инструменты. Установив бревно, брали пеленги, измеряли расстояния специальными цепями. Переезжая на новое место, все начинали заново.

6 мая, при “погоде чистой и сиянии солнечном”, штурман вычислил географическую широту места - 77°27’. День был удачным: заметив медвежьи следы, 18 верст гнали собак и настигли четырех белых медведей. Метким выстрелом уложили одного, пополнив запасы провианта. На следующий день стало сумрачно, началась “поземная метель великая, что ничего не видно”. Палатка из оленьих шкур была плохой защитой. Даже под меховыми одеялами стужа становилась невыносимой.

Прошли сутки, пурга поутихла. Тронулись в путь, и через пять верст достигли мыса. Челюскин записал в путевом журнале обычные, но навсегда вошедшие в историю географических открытий слова: “Погода пасмурная, снег и туман. В пятом часу пополудни поехал в путь свой <…>. Приехали к мысу. Сей мыс каменной, приярой, высоты средней, около оного льды глаткие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк - одно бревно, которое вез с собою” .

Мыс не произвел на штурмана впечатления: он отметил, что берег здесь очень низкий и песчаный, с “небольшим выгибом”. Отсюда Челюскин повернул на юго-запад. Лишь в 1919 г., спустя 177 лет после открытия, норвежский геофизик и океанограф Харальд Свердруп, научный руководитель экспедиции Р.Амундсена на шхуне “Мод”, установил, что именно этот невзрачный мыс и есть северная оконечность Евразии.

Только один час провел Челюскин в районе крайней северной точки материка. Небо было закрыто серыми низкими тучами. Изредка появлялось тусклое холодное солнце. Штурман указал в журнале, что, по его мнению, Северо-Восточный мыс окончился, и земля лежит от запада к югу. По западному берегу полуострова он направился на юго-запад, к устью Нижней Таймыры.

Лаптев еще в феврале 1742 ушел к устью Нижней Таймыры, чтобы оттуда следовать навстречу Челюскину. Но лейтенанту снова не хватило провизии. В начале мая Лаптев послал навстречу штурману солдата Тобольского гарнизона Константина Хорошева с грузом провианта, а сам вернулся обратно в Туруханск.

15 мая Челюскин съехался с Хорошевым, и они устремились на юг через тундру. В зимовье якута Никифора Фомина партию Челюскина ждал другой посланец Лаптева. 20 июля 1742 г. Семён Иванович Челюскин сделал последнюю запись: “Погода пасмурная, великий дождь. Сего числа пополудни в третьем часу прибыл я в город Мангазейск и явился в команду лейтенанта Харитона Лаптева” . Северный вояж, обессмертивший имя штурмана Челюскина, закончился.

По праву первооткрытия

Во время Великой Северной, или Второй Камчатской, экспедиции было сделано два основных открытия: Россия достигла Северной Америки (Аляски) и северной точки Евразии. И, как ни странно, первопроходец Челюскин не придал своему открытию никакого значения!

“Сколь же мне сведомо, - писал Ломоносов о работе Ленско-Енисей ского отряда, - с востока от устья р.Лены поручик Харитон Лаптев мог дойти до 77 градусов, а всего мысу водяным ходом не окружили, однако по краям стоячего льду прошел при оном мысу мичман Челюсткин и везде видел стоячий лед, окружен торосом” .

Эти слова М.В.Ломоносова из его труда “Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию” лишь подтверждают роль Челюскина как первопроходца на Таймыре. Но “отправленные потом флота офицеры Чукотского носу не достигли”. Ломоносов и Челюскин полагали, что северная оконечность Евроазиатского материка - так называемый Табинский нос - находится где-то на Чукотке. К рукописи Михаил Васильевич приложил полярную карту, составленную им около 1763. На ней указан мыс, описанный Челюскиным, а на северо-востоке континента пунктирной линией обозначен уходящий к полюсу неисследованный “Чукотский нос”. Следовательно, и Челюскин, и Ломоносов не могли с уверенностью сказать, где находится северная оконечность “матерой земли”.

Итак, Челюскин сделал открытие, которое опередило географическую науку и время. Такова была его судьба: остаться в безвестности при жизни и навечно запечатлеться в памяти людей после смерти.

Столетие спустя, впервые после первопроходцев, по Таймыру путешествовал будущий российский академик А.Ф.Миддендорф. По его предложению северную оконечность Евразии стали именовать мысом Челюскина (с 1878 это название внесено в международную литературу и карты). “Как бы то ни было, - писал исследователь, - но если северо-восточный мыс получит имя Челюскина, то он сохранит это имя с честью. Челюскин не только единственное лицо, которому сто лет назад удалось достигнуть этого мыса и обогнуть его, но ему удался этот подвиг, не удавшийся другим, именно потому, что его личность была выше других. Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в том крае”.

Исследователи Таймыра произвели подробную съемку и нанесли на карту все побережье и внутреннюю часть полуострова. Причем в отдельных местах измеряли даже склонения магнитной стрелки. Участники отряда отмечали полезные ископаемые в открытых горных отложениях. Проводили наблюдения за режимом рек, морскими течениями у берегов.

27 августа 1743 Лаптев представил в Адмиралтейство рапорт, журналы и “сочиненные морские карты”. Вскоре он приступил к обработке материалов и составлению генеральной “Морской карты описания берега Северного Ледовитого моря меж реками Лены и Енисея”. Огромный северный полуостров перестал быть таинственной землей.

В сентябре 1743 была подготовлена рукопись “Описание, содержащееся от флота лейтенанта Харитона Лаптева в Камчацкой экспедиции меж реками Лены и Енисея, в каком состоянии лежат реки и на них всех живущих промышленников состояние”. В литературе авторство этой работы причисляется только Х.Лаптеву. Но это далеко не так. Известно, что в ее основу легло “Описание берегов морских, рек и заливов Северного моря, начавшихся с реки Лены”, составленное в 1742 штурманом Семёном Челюскиным. Лаптев лишь обобщил те разнообразные сведения, которые собрали лейтенант Прончищев, штурман Челюскин, геодезист Чекин и другие участники экспедиции.

Это была работа, содержащая первые научные сведения о большой Таймырской земле. В рукописи приводится характеристика рек, берегов, островов, данные о глубинах, приливах и отливах, о состоянии льда и грунта, другие гидрографические сведения. В работе довольно полно описаны Лена и Оленёк, Анабара и Хатанга, Нижняя Таймыра и Пясина, Балахна и Енисей, тундра около оз.Таймыр; есть указания о границах произрастания лесов и их составе, о хлебопашестве, рыбных и пушных промыслах.

Интересны размышления “о мамонтовых рогах”. Их во множестве находили участники сухопутных поездок в тундре и на побережье. Причем и Челюскин, и Лаптев ошибочно думали, что мамонты - это морские животные, которые “есть <…> и ныне в море Северном, на глубоких местах”. Любопытно то, что первопроходцы находили даже вымытых по речным берегам и сохранившихся в вечной мерзлоте “целых зверей мамонтов с обоими рогами; на них кожа толщиною в пять дюймов, а шерсть и тело истлелые”. Несомненно, обнаруженные ими экземпляры представляли большой научный интерес. Однако мы не знаем, привез ли в столицу руководитель отряда хотя бы некоторые фрагменты (например, бивни) давно исчезнувших животных.

В “Описании…” уделяется место быту, нравам, суевериям народностей, населяющих полуостров, что представляет большой интерес для этнографов.

По возвращении в Петербург царский двор и Адмиралтейство не удостоили Челюскина “вознаграждением”. Ему пожаловали чин мичмана (первый офицерский чин на флоте) - только такой ли награды он был достоин? И потянулась морская служба на Балтике со скупым продвижением в чинах. Судьба не баловала Челюскина, как, впрочем, и многих других участников Великой Северной экспедиции. Не вспоминали о нем и бывшие соратники. Харитон Лаптев участвовал в составлении “генеральной карты Сибирским и Камчацким берегам”, командовал кораблями, под конец жизни был назначен главным интендантом по снабжению Балтийского флота.

В указе Адмиралтейств-коллегии от 18 декабря 1756 сказано “об отставке морского флота лейтенанта Семёна Челюскина с награждением морского капитана 3-го ранга”. Уволенный с флота “за болезнью и старостью”, с “пашпортом об отставке от всех дел”, Семён Иванович поселился с женой в небольшом имении в Алексинском уезде. Скоро он втянулся в нужды и заботы дворянина средней руки: беспокоился о приобретении новых поместий, судился с соседями, собирал подати с крестьян.

Смерть

С отставкой первопроходца в полном неведении для будущих поколений закончилась его подвижническая жизнь. До сих пор была неизвестна дата его смерти.

В результате кропотливых поисков в фондах Поместного приказа Госархива древних актов мною найдена челобитная жены Челюскина, датированная мартом 1765 и обращенная к “Всепресветлейшей державнейшей великой государыне императрице Екатерине Алексеевне”. Далее читаем: “…бьет челом вдова Аграфена Павлова дочь капитана-лейтенанта Семёнова жена Иванова сына Челюскина да отставной капитан Петр Семёнов сын Челюскин. В прошлом, 1764 г., в ноябре месяце, моего Аграфенинова мужа, а тоего Петрова отца вышереченного Семёна Ивановича Челюскина волею Божией не стало”.

Итак, первооткрыватель северной точки Старого Света Семён Иванович Челюскин умер в ноябре 1764 г.

Не установлено и место его погребения. Выскажу некоторые предположения. В челобитной вдова Челюскина сообщала, что после смерти мужа за ним остались недвижимые имения в следующих уездах: Лихвинском (ныне Чекалинский р-н Тульской обл.), Алексинском (Тульская обл.), Перемышльском (Калужская обл.) и Белевском. Несколько лет назад я побывал в деревнях и селах, которыми когда-то владел Челюскин. Пришел к выводу: наибольшая вероятность захоронения - с.Босарево, что на Оке, неподалеку от Алексина. Окончательно разрешить эту загадку, видимо, по силам тульским и калужским краеведам.

Память

В честь Челюскина названа самая северная точка материка Евразия - мыс Челюскин.
Северная часть Таймырского полуострова в 1967 году названа полуостров Челюскин.
В устье Таймырской губы Карского моря, в которую впадает река Таймыра, лежит остров Челюскина.
В 1933 году в его честь был назван новый пароход , ставший позже знаменитым.
В городе Харькове (Украина) в его честь названа улица.
В Лутугинском районе Луганской области (Украина) в честь него назван посёлок.
В честь Челюскина названа улица в городе Мариуполь и Полтава (Украина).

С именем Челюскина связано множество географических названий, но, прежде всего, это самая северная оконечность полуострова Таймыр, открытая им в 1742 году во время полярного похода к ледяным водам Карского моря. Тогда этому открытию не придали большого значения и даже не удостоили награды первопроходца, но, как выяснилось позже, Челюскин совершил значительное открытие - первым достиг и описал самую северную часть Евразии.

Поскольку при жизни Семену Ивановичу Челюскину получить признание не довелось, многие факты о его рождении и смерти противоречивы и запутанны. Годы жизни -примерно 1704-1764. Есть источники, указывающие и на другие даты. Место рождения историки также называют неоднозначно, опираясь на разные архивные материалы. Тем не менее известно, что человек этот был дворянского происхождения, родился в Тульской губернии и отличался необычайной силы характером и несгибаемой волей.

Как дворянин, получив образование в Москве, в 1720-е годы Челюскин поступил на военную службу, став морским офицером Балтийского флота. В Петербурге он учился навигации и стал помощником штурмана. Затем обзавелся семьей и занимался обучением гардемаринов.

До подписания 17 апреля 1732 года указа о снаряжении Великой Северной экспедиции под руководством Витуса Беринга у Семена Челюскина была возможность хорошо зарекомендовать себя в качестве помощника штурмана и толкового моряка. Но взлета карьеры ожидать не приходилось - на руководящие посты во флоте при царице Анне Иоанновне принимали в основном иностранцев.

И в конце января 1733 года Семен Челюскин отправляется в Камчатскую экспедицию. Его произвели в штурманы и направили в Екатеринбург для подготовки судов, приспособленных к плаванию по рекам Сибири и Северному Ледовитому океану. Столкнувшись с местным бюрократизмом и волокитой, Челюскину пришлось проявить немало воли и упорства, чтобы с большим трудом добыть необходимое снаряжение.

Во второй Камчатской экспедиции, в 1733-43 годах, Челюскин работал в отрядах Василия Прончищева, с которым был дружен с юношеских лет, и Харитона Лаптева, в честь которого позднее назовут одно из северных морей России. В конце июня 1735 года отряд первопроходцев отправился в опасное плавание к берегам полуострова Таймыр, а спустя год Челюскин похоронил своего командира Василия Васильевича Прончищевых и его жену Татьяну (первую женщину - участницу полярной экспедиции) в вечной мерзлоте на берегах якутской реки Оленёк.

Исследования шли в суровых условиях заполярья. Северные походы тогда были крайне опасными предприятиями, с большой смертностью участников от цинги, заболеваний и несчастных случаев. Такой суровый опыт формирует и закаляет характер Челюскина, позволяет ему идти дальше, в ледяные края, куда еще не ступала нога человека.

Семен Иванович Челюскин. Источник: discoveries.ru

В 1740 году Семен Челюскин снова собирает экспедицию на Таймыр. 13 июля того года исследовательское судно «Якуцк» отправляется в последний полярный поход. О том, как это было, может поведать единственный достоверный документ - путевой журнал, копия которого хранится в архиве Военно-Морского Флота в Санкт-Петербурге.

Спустя два месяца экспедицию заблокировало дрейфующими льдами на восточном побережье Таймыра в море Лаптевых. На лед сгрузили снаряжение и припасы. Смастерили сани и пошли к берегу, где построили две «юрты земляные». Жили там до тех пор, пока не установился зимний путь. Через месяц, пройдя около 700 верст, команда во главе со своим штурманом, пережив болезни и голод, достигла зимовья. Людей спасли, но Семен Челюскин не собирался останавливаться. Вместе с казаками Фофановым и Гороховым, на собачьих упряжках он отправляется в северную часть полуострова, чтобы завершить его описание.

Морозы стояли до 50 градусов ниже ноля все три месяца, пока троица первопроходцев добиралась до устья реки Хатанги. В апреле 1742 года они вышли к мысу Святого Фаддея, там исследователи соорудили маяк и двинулись еще севернее, в совершенно неизведанные земли. Челюскин с особой тщательностью продолжал вести и записывать наблюдения.

20 мая (9 мая старого стиля) 1742 года собачья упряжка достигла ранее неизвестного мыса. Штурман Челюскин записал в путевом журнале: «Погода пасмурная, снег и туман. Приехали к мысу. Сей мыс каменной, высоты средней, около оного льды гладкие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк - одно бревно, которое вез с собою». Именно эта его запись в журнале станет главном доказательством географического открытия Семена Ивановича Челюскина.

Штурман Челюскин и не задумывался, какое мировое значение будут впоследствии иметь его храбрость и решительность, позволившие достичь самой северной точки Евразийского континента. За время своих походов и экспедиций Семен Челюскин проехал и прошел, выполняя описи, в общей сложности более 7 тысяч километров, и среди прочего открыл мыс, тогда показавшийся ему незначительной находкой.

Сто лет спустя, впервые после первопроходцев, по Таймыру путешествовал будущий российский академик Александр Федорович Миддендорф. Именно он предложил Русскому географическому обществу переименовать северную оконечность Евразии из мыса Восточно-Северный в мыс Челюскина. С 1878 года это название было внесено в международные карты, а в 1919 году тесно сотрудничавший с российскими полярными исследователями норвежский океанограф Отто Свердруп современными научными методами подтвердил, что именно этот мыс и есть северная оконечность Евразии.

Сейчас на мысе Челюскина располагается полярная станция, и самый северный аэродром континентальной Евразии. Это одно из немногих мест на нашем материке, где средняя температура всех месяцев отрицательная.

С. И. Челюскин - морской путешественник, исследователь, участник многолетней экспедиции, сделавший серьезные географические открытия, оставленные без внимания при его жизни.

Происхождение

Предки Челюскина (по документам 17 в. - Челюсткины) поначалу были вполне успешными людьми, занимали важные должности, хорошо продвигались по службе, были богаты

Но при Петре Первом отец Семена Ивановича оказался в опале (он был в числе взбунтовавшихся московских стрельцов) и до конца жизни его семья прозябала в деревенской глуши, еле-еле сводя концы с концами.

Точных сведений о том, где и когда родился С. И. Челюскин, до сих пор не обнаружено, примерно это 1700г.

Обучение

В 1714 году дворянский недоросль Семен Челюскин был принят в московскую школу, где мальчиков обучали точным и навигационным наукам. Здесь будущий исследователь постигал премудрости математики, географии, астрономии.

Он был толковым и старательным учеником. В 1721г., окончив учебу, был рекомендован по аттестату на штурманскую деятельность.

Начинающий моряк Челюскин

В начале морской карьеры (1720-е годы) Челюскин служил на Балтийском флоте навигатором, учеником штурмана и подштурманом. Тогда же начали проявляться и его исследовательские наклонности: он описывал прибрежные территории финского залива. А позже, в 1727 г., уже преподавал морское дело балтийским гардемаринам.

Несмотря на явную одаренность, ничто не сулило будущему первопроходцу хорошей карьеры, потому что все главные должности на морских судах предназначались иностранным специалистам, а в адмиралтействе у Челюскина не было влиятельных покровителей.

В составе Камчатской экспедиции

В апреле 1732 г., вышел указ о предстоящей Великой Северной экспедиции, которую еще называли Камчатской. В ее состав неожиданно был включен и подштурман Челюскин, которому было поручено обеспечить экспедицию всем необходимым: провизией, одеждой, оборудованием и оружием.

Преодолев бюрократию и волокиту чиновников, Семен Иванович все нужное достал, хотя и с задержкой. В ходе экспедиции, которой руководил В. Беринг, помимо прочего, предстояло исследовать северный берег моря между Леной и Енисеем.

Для этого был снаряжен специальный отряд под руководством Василия Прончищева, который сделал Челюскина членом своей команды. Экспедиция началась летом 1735. Невыносимые условия работы за Полярным кругом привели к тому, что отряд утратил своего руководителя. Челюскин продолжил начатое Прончищевым.

Два года в Якутске

Беринг отбыл на Камчатку, оставив вместо себя Челюскина. Почти два года экипаж экспедиции пребывал в Якутске, готовясь к новому плаванию и ожидая указаний и помощь из Адмиралтейства.

Во льдах

В середине июля 1740 экспедиция снова вышла в поход. Через месяц случилась беда. Корабль с 40 членами экипажа попал в ловушку. Стиснутый дрейфующими льдами, он не мог двигаться дальше. Для спасения людей был только один выход: высадиться с корабля.

Смастерили большие сани, выгрузили провиант, снаряжение и двинулись на материк. Члены экипажа болели цингой, несколько человек умерли, но, пройдя по ледяной пустыне 700 верст, команда высадилась на берегу.

Сделали две времянки и стали ждать, когда установится зимний путь. Несколько месяцев ожидания никто не сидел без дела. И хотя катастрофически не хватало провизии (выручил сибирский промышленник Сазоновский, приславший семьдесят пудов муки), одолевали болезни и холод, но группа исследователей изучала берег, описывались прибрежные территории. Неизученной осталась лишь северная часть полуострова Таймыр.

В самой северной точке материка

Это сделали Семен Челюскин и Харитон Лаптев. Они разделились: группа Лаптева идет на восток полуострова, а Челюскин - на запад. Туруханские жители очень серьезно помогли исследователям: собачьими и оленьими упряжками, продовольствием. В условиях 50-градусных морозов люди проходили по 30 и даже 40 верст ежедневно.

Нужно было достичь северного побережья, чтобы потом идти вдоль него на запад, описывая территории. И опять же с помощью местных жителей Челюскин совершил этот труднейший переход. На крутом берегу мыса Святого Фаддея был сооружен маяк. Это была точка, где еще не ступала нога человека. А дальше - все по намеченному плану.

Семен Челюскин, собачьи упряжки в самой северной части материка фото

Исследования Челюскина подробно и лаконично описаны в его путевом журнале. Кроме деловых заметок, есть упоминания о замученных собаках, но - ни единого слова, которое бы выявило чувство страха, отчаяния или усталости самого Семена Ивановича. Изо дня в день велись непрерывные работы. Пережили и суровейшие морозы, и страшные метели.

И вот, наконец, достигли мыса, оказавшегося самой северной точкой Евразии. Но Челюскин так и не узнал, что совершил величайшее географическое открытие, он даже не особенно впечатлился увиденным: сделал обычные записи, вычисления и отправился на юго-запад вдоль берега, пока 20.07.1742 в г. Мангазея не встретился с Х. Лаптевым.

Смерть в безвестности

Позже, когда уже стало известно, что Челюскин совершил небывалый подвиг и открытие, мыс был назван его именем. А при жизни он не получил за это никакой награды. Жил до смерти со своей семьей в маленьком имении Алексанского уезда. Умер, вероятнее всего, в 1764 г. Где захоронен, до сих пор неизвестно.

Ноябрь 1764. – Скончался Семен Иванович Челюскин, полярный исследователь, достигший северной оконечности Евразии

«Сей мыс каменной, приярой…»

Семен Иванович Челюскин (ок. 1704/7–ноябрь 1764), полярный исследователь, мореплаватель. Описал часть берега полуострова Таймыр, достигнув северной оконечности Евразии, названной впоследствии его именем (мыс Челюскин). Это и самая северная точка материковой суши мiра (77°43" с. ш. и 104°18" в. д.).

Родился Челюскин, скорее всего, в Калужской губернии в Перемышльском уезде в с. Борищево – в семье старинного дворянского рода (в XVII в. их фамилия писалась еще и как Челюсткины). Предки его служили воеводами, были объезжими и письменными головами, стольниками и стряпчими. Его дед Родион Матвеевич дослужился до головы московских стрельцов и был вхож в царский двор. При после подавления бунта московских стрельцов фамилия Челюскиных попала в черный список Тайной канцелярии. Отец Семена, Иван Родионович лишился имений, влез в долги и вел с семьей скромную жизнь в захолустье.

Семен Иванович учился в Математико-навигацкой школе (туда отбирали тех учеников, кто "прилежность и охоту имеют к наукам") и затем в Петербургской морской академии. В 1720-е гг. Челюскин нес службу на кораблях Балтийского флота в должности "навигатора", ученика штурмана, с 1726 г. подштурманом, в 1733 г. произведен в штурманы и назначен в Великую Северную экспедицию , в которой пробыл до 1742 г. Сначала находился в отряде своего земляка Прончищева, после смерти которого принял командование судном и настоял на продолжении экспедиции, затем в отряде . Участвовал в исследовании побережья Северного Ледовитого океана от устья Лены до Енисея. Весной 1741 г. прошел по суше от р. Хатанги до р. Пясины и составил описание западного побережья полуострова Таймыр до м. Стерлегова. Зимой 1741–1742 гг. проехал на собачьих упряжках из Туруханска до устья Хатанги, затем составил описание всего восточного побережья Таймыра, выявив при этом самую северную точку материка Евразии, названную его именем (мыс Челюскин).

Это открытие было сделано благодаря исключительному упорству Челюскина. Вопреки распространившемуся среди морских офицеров мнению о тщетности продолжения плаваний в полярных широтах Челюскин высказался: «Начатое свершиться должно». В июле 1740 г. Челюскин вышел в очередной поход, но спустя месяц судно затерло дрейфующими льдами вблизи бухты Прончищева. На лед сгрузили снаряжение и припасы, сделали санки и пошли к берегу, преодолевая торосы. Построили две "юрты земляные". Жили там до тех пор, пока не установился зимний путь. С провиантом помог енисейский промышленник В. Сазоновский, доставивший 70 пудов муки. Через месяц, пройдя около 700 верст, пострадавшие от кораблекрушения «претерпевали великую трудность и едва не все одержимы были цынготною болезнию, от которой несколько служителей померло», но достигли зимовья.

За 1741 г. партии штурмана Челюскина и лейтенанта Х. Лаптева описали берег между устьями рек Пясины и Нижней Таймыры. Группа геодезиста Чекина обследовала часть восточного побережья полуострова. Оставался неисследованным, как тогда называли, Северный Таймырский мыс. Конец лета и осень провели в Туруханске. Шла кропотливая подготовка к съемке северной части Таймырского побережья. Выполнить эту трудную и опасную работу взялся сам Челюскин.

5 декабря он выехал с тремя солдатами из Туруханска к р. Хатанге. Для экспедиции было собрано 40 собак и «пять нарт благонадежных к дальнему и неизвестному пути». Через девять дней туруханские казаки Федор Копылов и Дементий Судаков отправили вниз по Енисею несколько собачьих нарт и оленьих упряжек с продовольствием. А 15 декабря по указу городничего Туруханска в помощь Челюскину выехали пять собачьих нарт и конная санная подвода. Лаптев и Челюскин договорились так: штурман, достигнув северо-восточной части полуострова, повернет на запад, описывая побережье; лейтенант последует из Туруханска до устья Нижней Таймыры и оттуда повернет на восток, навстречу Челюскину.

При морозах до –50 °С совершали переходы по 30-40 верст в день. Через десять дней пути «олени пристали, некоторые на дороге остались». Ориентируясь по звездам и компасу, пересекали Таймыр с юго-запада на северо-восток. 15 февраля 1742 г. по рекам Хете и Хатанге прибыли в обжитое Попигайское зимовье. В конце марта группа солдата Антона Фофанова повезла к морю провиант на трех нартах. Сам Челюскин отправился на север. Следом двинулись подвозчики-нганасане на 11 нартах с кормом для собак. Еще одну группу – якута Никифора Фомина с девятью нартами и грузом собачьего корма – он отправил в устье Нижней Таймыры, чтобы оттуда двигаться западным берегом на встречу с ним. Столь разумная организация похода обезпечила его успех.

В определенный момент Челюскин отослал назад сопровождавших его каюров и лишь на трех собачьих упряжках отправился вдоль побережья на северо-запад, куда еще никто не проникал. Путевой журнал Челюскина, копия которого хранится в Госархиве Военно-Морского Флота в С.-Петербурге, – замечательный документ, свидетельствующий о необычайном упорстве и выносливости штурмана. Лаконичны его указания на неблагоприятные погодные условия. Часты упоминания о крайнем изнурении собак, которым было гораздо тяжелее, чем людям. Но ни слова о собственной усталости или проявлении страха, в записях не было места личным чувствам и переживаниям.

А ведь сегодня трудно даже представить себе все трудности передвижения на крайнем Севере. Один из современных авторов пишет:

«...В первые годы своей работы в Арктике я на себе узнал, как много требует от человека езда на нарте даже на малые расстояния. Связывать и развязывать сыромятные упряжные ремни, разминая голой рукой закостеневшие на морозе узлы, пережидать в пути непогоду – входит в круг дорожных будней путника. Часто приходится помогать собакам тащить нарту в гору или в вязком снегу, а то час за часом протаптывать дорогу. Сердце готово выскочить из груди, дыхание обморозило все лицо, и когда наконец препятствие преодолено, до самых костей пробирает мороз разгоряченного человека. Хорошо, если его через несколько дней ожидают жилье и отдых. Наши же герои продвигались в нехоженных местах, диких и пустынных. Трудно понять, как им удавалось находить дорогу. Даже если есть компас и известно название места, куда надо попасть, как взять без карты нужное направление и в конце многонедельного пути найти в снежной пустыне спрятанный в сугробе дом? О своих бедах и тревогах дорожных они не писали. Разгадку успеха надо, вероятно, искать в навыках и приемах, заимствованных у коренного населения. В основе своей оно было кочевым или, во всяком случае, проводило большую часть жизни в пути и на протяжении столетий накопило опыт, необходимый для ориентации в арктических просторах.

Объяснение это представляется убедительным, и все начинает казаться несложным и легкопреодолимым. Но только до тех пор, пока мы не представим себя вылезающими из спасительного снежного заноса, под которым пережидали вместе с собаками затянувшуюся пургу. Вся одежда просырела. Мороз за сорок. Надо непослушными руками откопать собак, запрячь их в уже поставленные на полозья нарты и сообразить, в какую сторону ехать. Это будни! Рабочие будни, которым нет места в отчетах и донесениях» (Игорь Рубан. "Льды. Люди. Встречи").

В те времена еще не знали хронометров, секстанты не могли дать точных показаний, и надо удивляться относительно малым погрешностям составленных карт. Примитивность огнестрельного оружия не гарантировала успешной охоты на медведя. Топливом служил плавник, которого, к счастью хватало на побережье. Однако спичек еще не знали, и разжечь просоленную, сырую древесину было целым искусством. Отсутствовала связь. Не было ни медикаментов, ни специальных очков, и люди надолго выходили из строя, пораженные снежной слепотой. Помимо здоровья, требовались исключительная воля и настойчивость, чтобы преодолеть все трудности и довести дело до конца.

7 мая Челюскин записал в путевом журнале обычные, но вошедшие в историю географических открытий слова: «Погода пасмурная, снег и туман. В пятом часу пополудни поехал в путь свой... Приехали к мысу. Сей мыс каменной, приярой, высоты средней, около оного льды глаткие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк - одно бревно, которое вез с собою» . Только один час провел Челюскин в районе крайней северной точки материка. Он указал в журнале, что, по его мнению, Северо-Восточный мыс окончился, и земля лежит на юго-запад, к устью Нижней Таймыры, куда он и двинулся.

Осенью 1742 г. Семен Иванович вернулся в Петербург, где был произведён в мичманы и служил на разных должностях на Балтийском флоте. В 1751 г. был произведён в лейтенанты, через 3 года в капитан-лейтенанты. В 1760 г. в чине капитана 3-го ранга по состоянию здоровья ушёл из флота. С.И. Челюскин умер в ноябре 1764 г. и похоронен, вероятно, на кладбище села Мишина Поляна Белёвского уезда, в старинном имении своих предков (существует также вероятность захоронения в с. Босарево, что на Оке, неподалеку от Алексина; окончательно разрешить эту загадку предстоит тульским и калужским краеведам).

Итак, время Великой Северной, или Второй Камчатской, экспедиции было сделано два больших открытия: Россия достигла и северной точки Евразии. И хотя первопроходец Челюскин не придавал своему открытию важного значения, столетие спустя известный русский учёный и исследователь XIX века академик Александр Миддендорф предложил именовать северную оконечность Евразии мысом Челюскина и охарактеризовал его так: «Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в том крае… вместо того, чтобы изнуриться пребыванием на глубоком Севере, как изнурялись все другие, он в 1742 г. ознаменовал полноту своих деятельных сил достижением самого трудного, на что до сих пор напрасно делались все попытки».

Использована статья В. В. Богданова из журнала "Природа"
http://www.polarpost.ru/articles/Peples/Russia/Cheluskin/SICheliskin.html

Первым судном, которому удалось достичь мыса Челюскин, было иностранное судно "Вега" шведа Норденшельда (1878 г.), оно совершило первое прохождение Северо-Восточным проходом из Атлантики в Тихий океан, воспользовавшись очень теплым летом.

В августе 1913 г., пробиваясь через проход в обратном направлении, с востока на запад, капитан 2 ранга на ледокольном пароходе "Таймыр" открыл большой архипелаг к северу от мыса Челюскина. Архипелаг моряки единодушно решили назвать именем . А пролив позже получил имя Вилькицкого.

В 1932 г. на мысе была открыта полярная станция. В 1969 г. в километре от полярной станции начала работу погранзастава на мысе Челюскин. Эти два объекта вместе с аэропортом и составили основное население мыса Челюскин, которое в лучшие годы (1970-е) насчитывало около ста человек, имелось почти еженедельное авиационное сообщение с базовым аэропортом на . Незабываемым праздником для всех челюскинцев была встреча солнца 19 февраля, когда светило впервые показывало свой долгожданный краешек после четырехмесячной полярной ночи. В этот день в полдень на вездеходах выезжали на возвышенность в направлении речки Каньонка, устраивали салют, стрельбу по мишеням, разрешалось нарушить и сухой закон.

Километрах в ста от Челюскина находился пустующий сталинский законсервированный концлагерь. Из него полярники порою притаскивали на станцию трактором избу, бочки с горючим и другое полезное имущество. Возможно это был «отдельный лагерный пункт "Рыбак" в составе Норильского ИТЛ, удаленный от него на северо-восток на 850 км., существовал на полуострове Челюскин в 1951-1952 годах. Численность заключенных в нем – от 200-300 до 600-800 чел., причем первая цифра кажется более близкой к истине – эту партию завезли в основном для строительства большого лагеря. Кроме этого, заключенные были заняты на геолого-поисковых, геолого-разведочных и хозяйственных работах. Геологические работы могли сопровождаться попутной добычей в небольших объемах радиоактивных руд. Для сегодняшнего уровня знаний о географии ГУЛага это – самый северный из островов его архипелага, существование и характер работ которого подтверждено документально» (данные сайта "Мемориал").

Ныне, в результате "демократических" реформ 1990-х гг., на станции осталось около 10 сотрудников. Жилые дома и хозяйственные постройки заброшены и разрушаются. В 1997 г. сгорела музейная экспозиция в кают-компании. В ней были собраны находки из зимовий первопроходцев, вещи первых полярников, много картин. Идут разговоры, чтобы вывезти оттуда последних людей и установить приборы для автоматических наблюдений.

Погранзастава еще действует, хотя на ней теперь служат всего лишь около 20 человек, не понимающих своей военной цели.

Обсуждение: 13 комментариев

Спаси Бог за прекрасную статью. Очень интересно...

Ходят слухи о возрождении. Моет-правда?

Интересная статья!

Господи, спаси Россию и сохрани Русскую нацию! Спасибо автору.

а теперь истина.прозимовал 2 года на полярке. на заставе осталось человек 6 и две девушки.жены военнослужащих.на полярке 5 человек.аэропорта там не было и нет.на "рыбаке" остались постройки в которых еще можно жить.статья полный бред.стыдно что нагло врут.

Милостивый государь. Благодарю за подтверждение количества сотрудников на станции. Но не понял Ваших эмоций: где тут "бред" и где "нагло врут". Раздражительность не украшает мужчину. Тем более полярника. Тем более, что аэропорт на Челюскине был, когда я там работал в 1969-70 гг., и полагаю продолжал существовать еще долго. Иначе как попасть на станцию зимой?

спасибо большое очень помогло)

Нисколько не умаляя заслуг Челюскина (кстати, ему тогда было чуть больше 30, а не 60, как на картине), нужно все-таки сделать замечание. Все его поездки и исследования были сделаны не по собственной инициативе, как кажется из статьи, а в составе отряда под руководством Харитона Лаптева. Именно Лаптев организовывал и направлял группы Челюскина, Чекина и свою. Кстати, именно он принял решение о исследовании побережья по суше, после того как в течении ряда лет пройти с востока на запад по морю не получилось.
Про аэропорт. Конечно он был, и вполне приличный. Метеослужба аэропорта была отдельно от п/ст.
Про будущее. Я сомневаюсь в необходимости работы людей там. Но поскольку это крайняя удаленная точка, то какой-то диспетчерский пункт наверное нужен. Может пограничников, может МЧС. Хотя его функции, действительно, не очевидны.

Спасибо за статью, Михаил Викторович. Мы стали забывать, какими трудами осваивалась русская земля. Наверное, поэтому так легко соглашаемся с "царскими" жестами власть имущих, раздаривающих китаю, азербайджану, норвегии, казахстану, украине и пр. наши земли. Правители - родства не помнящие... Вот только Иваны ли?

Спасибо за статью! История занимательная вещь но то, что сейчас происходит - не укладывается ни в какие рамки. Люди на Севере в основном случайные, нет преемственности. Разруха это пол беды. с ней ещё можно справится. Пройдёт ещё немного времени, сменятся поколения и можно заниматься археологией и делать свои умозаключения о совсем недавнем времени в освоении Севера... В 2011 году прошли маршрут от Хатанги до мыса Челюскина. Побывали на озере Таймыр, в бухте Ожидания. Такая тоска и ностальгия охватывает, когда читаешь бланки телеграмм прежних лет, оставленных в заброшенной и разрушенной полярной станции. Посетили могилу заслуженного полярника и руководителя этой станции Будылина Александра Петровича...

Очень интересно что изменилось, мы работали на мыс Челюскине а/п с 1963г.-1974г. И с 1986г.- 1999г. 24года. Муж работал ещё дольше 35 лет. Обсерватория им.ФЕДОРОВА. И далее о. Диксон Гидрометценр. Жаль что нет фотографий всего периода. Обслуживание экспедиций и...........

Теперь здесь нет ни медицинской части, ни летной гостиницы, ни столовой, ни аэропорта… Нет Диксонского гидромета и Диксонского авиапредприятия. Ничего тут теперь нет. Есть небольшая полярная станция, стоящая среди свалки ржавого железа. А на ней работает только шесть полярников.
Не дай Бог кому-то из них заболеть…
Виталий Иванов
Мыс Челюскина
июнь 2016 года.

На мысе Челюскине могут работать только Настоящие Романтики.
За 80 лет на станции зимовало очень много полярников. В 60-70-х гг. штат насчитывал более 100 человек. А сколько геологов, путешественников и исследователей Арктики там побывало. Ведь до Северного полюса отсюда всего 720 миль. Настоящий жилой поселок со своей администрацией, почтой, детским садом, аэропортом, теплицей. Возводились дома, росли семьи, строились планы. Молодежь мечтала попасть сюда… В 90-е годы развал Советского Союза повлек за собой и упадок полярных станций. Сейчас только в нескольких домах горят окна, большая часть – это опустевшие дома с черными выбитыми глазницами, стены которых покрыты толстым слоем инея, а с крыш свисают огромные шапки удивительно белого искрящегося снега, да горы ржавых бочек и металлолома. Хотя в последние годы жизнь потихоньку возвращается в Арктику: строятся новые здания, завозится новое оборудование, ставятся автоматические метеокомплексы, работа на станции продолжается, едет туда молодежь, возвращаются специалисты после отпуска.
Более 18 лет (с апреля 1968 г. и до конца сентября 1986 г.) возглавлял станцию Тюков Николай Дмитриевич вместе со своей женой, Тюковой Тамарой Артемьевной и уволились они только в связи с выходом на пенсию.